Темперамент темперу не спас

Крепкие, профессиональные работы.

Особое внимание обращают на себя портреты, напоминающие о яркой, инфернальной манере австрийских экспрессионистов. Возьмем, к примеру, его портрет «Рыжая». Круглолицая барышня с поразительно бледной кожей, точно напудренная, с зелёными глазами (причём и белки того же цвета!) и зеленью вокруг глаз, двумя рыжими хвостами отсылает скорее к упырям или вампирам, чем к живому человеку. Тут же всплывает образ зловещего клоуна или демонической куклы. Строго поджатые губы рыжей, её целеустремленный, сосредоточенный взгляд усиливают эффект давления на психику зрителя.

Или возьмем другую работу: «Портрет с руками». Женщина бальзаковского возраста, то ли пепельная блондинка, то ли просто седая, с сильно декольтированной и тяжелой грудью и какой-то заоблачной поволокой в глазах. Полностью погруженная то ли в грёзы, то ли в воспоминания. В этом смысле её нет в реальности. Губы выдают усталость. Дряблая кожа щёк и шеи недвусмысленно указывают, что лучшие дни канули. И единственное, что ей осталось - это либо мечты, либо воспоминания. Что, собственно, глаз на этой картине и находит. Вот она: работа времени, так и напрашивается мысль. В принципе, так могло звучать и название картины - вместо «Портрета с руками».

Тем более что руки полностью не выписаны. И это вносит  долю загадочности: может, этих самых рук-то целиком и нету - кисти ампутированы? И тогда  дама предстаёт в совершенно ином свете: покорность судьбе, принятие печальной доли. Воображению есть от чего оттолкнуться. Следовательно, художник может считать свою задачу выполненной. В особенности, если зритель двигается на второй, третий круг, чтобы ещё раз погрузиться взглядом в пространство картин. Но вот тут-то его, зрителя, и подстерегает разочарование: позы портретируемых однообразны, контекст практически всегда отсутствует - просто фон, точно художника задний план вообще не занимает. Или он торопится? На что намекает и сама техника, в которой пишет художник.

Темпера тем и удобна, что быстро сохнет. Вспомним, Дега на пике своей популярности перешел на темперу именно из-за этого: покупатели, как известно, ждать не любят. Вряд ли побудительным мотивом у Булганина был тот же, что и у Дега. Тогда - что: торопился, чтобы хватило на полноценную выставку - писал, точно щёлкал камерой? Упражнялся в темпере? Впрочем, это зрителя не должно занимать: какая ему разница, что двигало художником? Это уже, если понадобится, будут раскапывать искусствоведы и биографы. Но вот результат - коли уж работы выставлены - это со зрителем связано напрямую. И здесь приходится - с прискорбием! - констатировать, что темперамент не спас темперу: не хватило его, темперамента, чтобы каждая работа притягивала внимание.

Алексей МОШКОВ