Врата для души

Их имена не были на слуху, но они как профессионалы заслуживают высочайшей оценки.

Шесть лет назад во время поездки в Вологодскую область я побывала в Кирилло-Белозерском музее-заповеднике, расположенном на территории нескольких бывших монастырей. Там шли масштабные ремонтно-реставрационные работы, и я потеряла надежду попасть в главный храм Кирилло-Белозерского монастыря – Успенский собор. Но Марина Смирнова, заведующая отделом капитального ремонта, реконструкции и реставрации музея-заповедника открыла для новгородской путешественницы храм. Она с гордостью показала отреставрированный иконостас с золотыми Царскими вратами. Слова её благодарности были обращены к новгородским реставраторам из мастерской «Фреска» под руководством Тамары Анисимовой, которые за два года работы не только вернули иконостасу его первоначальную красоту, но и подарили необыкновенного изящества Царские врата, занявшие место прежних, находящихся в аварийном состоянии. Помню, что я испытала тогда чувство гордости - за наших, новгородских, мастеров реставрационного дела.

Иконостас Успенского собора Кирилло-Белозерского монастыря

Почему вспомнила этот случай? Недавно в Великом Новгороде состоялась IХ научно-практическая конференция «Новгород и Новгородская земля. Искусство и реставрация». Она была посвящена 75-летию начала научно-реставрационных работ по восстановлению Новгорода после немецко-фашистской оккупации. Речь на конференции шла, в том числе, и о современном состоянии сферы реставрации, где, по выражению историка новгородской архитектуры Людмилы Секретарь, непременно должны быть спаяны наука и искусство. Как это было в «век корифеев», в годы работы созданной в 1945-м Новгородской научной реставрационно-производственной мастерской.

«Это было золотое время в новгородской, да что там в новгородской, – в отечественной реставрации», - охарактеризовал тот период Лев Лифшиц, заведующий сектором древнерусского искусства Государственного института искусствознания, доктор искусствоведения, председатель оргкомитета конференции. Он комментировал доклад «Славный путь новгородской реставрации: XX век», автор которого Владимир Ядрышников, искусствовед и историк архитектуры, считает историю новгородской реставрации одним из ярких феноменов мировой культуры.

Новгородцам хорошо знакомы имена корифеев новгородской реставрационной школы - Любови Митрофановны Шуляк, Григория Михайловича Штендера, Леонида Егоровича Красноречьева, Нинели Николаевны Кузьминой…

В своём докладе на конференции Тамара АНИСИМОВА, заведующая Центром реставрации монументальной живописи Новгородского музея-заповедника, рассказала о мастерах - резчиках-реставраторах,  чьи имена, может быть, и не были на слуху, но они были настоящими профессионалами своего дела, в том числе и те, кто работал в Успенском соборе Кирилло-Белозерского монастыря. И их труд по восстановлению уникальных памятников деревянной резьбы заслуживает высочайшей оценки.

Попасть в стиль автора

Юрий Иванович МАРКОВ- В середине 70-х годов XX века Новгородская реставрационная мастерская организовала новый участок – участок художников-реставраторов. А в конце 70-х появилось новое подразделение – резчиков. Родоначальником этого подразделения можно назвать Юрия Ивановича Маркова. Он прожил тяжёлую жизнь, рано осиротел, прошёл нелёгкие испытания, но они его не сломили. И он оказался  великим рукодельником. Он реставрировал буквально всё. Был реставратором икон, настенной и масляной живописи, станковой живописи, реставрировал кожу, кость, керамику, фарфор. Одновременно он был и позолотчиком, и лепщиком, и макетчиком. Вместе с Юрием Ивановичем работал Евгений Павлович Сидоров – любитель резьбы по дереву, который стал профессионалом.

Первым памятником, который достался резчикам в работу, был иконостас церкви Николы из деревни Высокий Остров Окуловского района. Иконостас, как и храм,  в своё время был разобран, перевезён в Новгород и хранился в одной из башен кремля.

Евгений Павлович СИДОРОВЭто четырёхъярусный иконостас, который разделялся карнизами. По фризу карнизов шла накладная резьба. Иконы отделялись друг от друга вертикальными стойками, на которых также была накладная резьба, она завершалась капителями. Наиболее интересный элемент в этом памятнике – Царские двери. К сожалению, левая створка на 50 процентов была утрачена, как и притворная планка.

Начали работу с наиболее простых предметов, потому что у резчиков не было проекта реставрации. И они сами, разбирая накладную резьбу, по аналогии воссоздавали реставрационные элементы. Сложный из них - навершие над дьяконовскими дверями.

Но больше всего потрудиться пришлось над Царскими дверями. С ними работал Евгений Павлович Сидоров. Он попал в стиль резчика-автора и прекрасно справился с проблемой реставрации памятника.

Царские двери из иконостаса церкви Николы из Высокого Острова

Хочется отметить, что этот иконостас в течение времени был дважды переписан, в том числе была перекрашена и резьба. Когда новгородские художники-реставраторы расчистили и удалили поздние прописи, оказалось, что иконостас был ярко-алый, открылось золото резьбы. Но даже когда отреставрированные блоки иконостаса стояли в мастерской, они выглядели менее впечатляющими, чем когда иконостас вернули в памятник. Алый цвет, золотая резьба, иконы стали исключительно яркими, и иконостас на фоне серого дерева расцвёл, как цветок. Эффект был удивительным.

Виноградные лозы, а не «макароны»

- Следующим объектом реставрации стал иконостас 1716 года из Рожественского собора Антониева монастыря. Этот памятник был намного сложнее. Но к этому времени в подразделении появились ещё два резчика – Дмитрий Витальевич Швецов и Александр Васильевич Шорин. Работу начали с рам навершия киотов, столбов. С внешней стороны кажется, что резьбы не так уж много и дополнено. Но если посмотреть на раму с внутренней стороны, можно увидеть, какой огромный труд проделан. Надо было склеить все трещины, убрать сгнившую древесину, сделать стяжки по всем сколам – чтобы рама стала цельной.

Не могу не обратить внимания на то, что и сама позолота была в аварийном состоянии, повсеместно наблюдалось шелушение покрытия и грунта, на всём был толстый слой загрязнений и плесени. Работы по укреплению позолоты проводили художники-реставраторы. А резчики перешли к работе над полотенцами. Из четырёх полотенец три сохранились фрагментарно, одно и вовсе было утрачено. Резчики сами по оставшимся элементам резьбы сделали чертёж, провели реставрацию резьбы трёх полотенец и полностью воссоздали четвёртое.

Проблемы начались, когда приступили к реставрации колонн. Резчики были в некоторой растерянности, потому что первый опыт реставрации колонны был неудачен – стебли виноградной лозы на отреставрированном участке стали походить, как мы говорили, на макароны. Дело в том, что все колонны были сквозные прорезные, а обычно только центральные блоки украшают такими элементами.  Кроме того, нижняя часть колонн была довольно широкой, верхняя – более узкой.

И тут проявил себя Дмитрий Витальевич Швецов. Талантливый резчик, он всегда смело работал. Прежде всего, он понял, что колонна не резалась из сплошного ствола дерева, что липовые доски склеивались. В середине склейки не было, и колонна состояла из двух долек. Резчик вначале резал лицевую сторону, потом переворачивал, делал выборку с внутренней стороны, затем две дольки соединял.

Дмитрий Витальевич определил, что весь объём колонны создают стебли виноградной лозы, и именно с ними были основные проблемы, а не с накладными виноградными гроздьями, которые накладывались отдельно. Он всё внимание сосредоточил на том, чтобы стебли изогнуть, завить – и после этого сразу появился объём и пропал вид «макарон». Дополнительно Швецов ещё сделал бороздку по стеблям, и стебель как бы ещё сам вокруг своей оси винтом оборачивался. Это был удачный опыт, после него было уже не страшно браться за колонны, и работа пошла.

Добавлю, что одной колонны пророческого ряда вообще не было. Повезло, когда сотрудница музея нашла возле собора обломки колонны и принесла нам. В итоге Швецов собрал колонну из обломков и отреставрировал. Если посмотреть на центральную колонну, то заметно, что не так много было добавлено новой резьбы, но труд был колоссальный – стебелёчки вывести, закрутить, соединить между собой.

Хочу ещё несколько слов сказать о Дмитрии Швецове. Он был сильной личностью, талантливым резчиком. Его резьба – очень смелая и очень живая. Был однажды такой случай. Дима резал барочную раму, а вокруг стояли реставраторы, беседовали. Он  большой стамеской резал дерево легко, как будто сливочное масло из холодильника. Сколы дерева по структуре были, как сколы масла. Казалось, что сейчас возьмёшь стамеску, и у тебя всё так же легко получится. Но понимаешь, что это впечатление обманчивое. С нами был Василий Макарович Чехонадский (В.М. Чехонадский – художник, более 20 лет работал в Новгородском музее в должности заведующего отделом научной реставрации музейных предметов. В 1971 году ему присвоена квалификация художника-реставратора высшей квалификации по темперной и масляной живописи. Он реставрировал иконы XV-XVII веков, восстанавливал иконостас Софийского собора – Н.М.). Он не выдержал, попросил стамеску – и, конечно, у него ничего не получилось, что вызвало дружный смех. Мы поняли, что сразу красиво работать всё-таки не каждому удаётся.

Подарок для резчиков

- Следующий памятник был просто подарком для резчиков. Это иконостас Преображенского собора города Белозерска.

В этом соборе, на мой взгляд, один из самых красивых иконостасов. Он относится к концу XVIII - началу XX века. В несколько похожем великоустюжском иконостасе - некоторое перенасыщение, а с этим явно работал архитектор и знал меру.

Главный мотив иконостаса – украшение цветами. Это были букеты цветов, венки с цветами и плети растений, в которые вплетались цветы. Сам храм оказался на территории колонии, и, может быть, поэтому иконостас вообще уцелел, хотя утраты были колоссальными, особенно в нижней части.

Резчикам этот иконостас «подарил» ГосНИИР, отдел темперной живописи. Руководитель Ольга Владимировна Леликова пригласила всю нашу бригаду на стажировку по укреплению грунта и позолоты. Резчики показали, как они могут работать, и она сказала, что лучше им для сотрудничества никого не найти. И началась совместная работа ГосНИИРа и новгородских художников-реставраторов и резчиков.

Один из примеров работы – икона, которая завершала конструкцию над дьяконником. Явно, что резчики, которые первоначально творили эту резьбу, были настоящими художниками, необыкновенными мастерами. Каждый листик обрабатывался, как скульптура. Удивительно, что там, где крепился к основе, он был довольно толстым, а к краям истончался, переходил почти в ничто, как натуральный лист растения. Мы находили такие детали, где резчик так увлекался, что почти до дырки срезал основу. И такая конструкция создавала ощущение совершенно живой природы.

Ещё один важный момент, который резчики тоже уловили, – цветы в этом иконостасе – розы, пионы, гвоздики, множество других разных видов – показаны не в момент, когда они сорваны, а в момент некоторого увядания. И поэтому головки цветов как будто бы немного опустились, листья чуть загнулись. И, уловив это, резчики смогли восстановить резьбу иконостаса. В итоге была сделана почти вся верхняя часть, огромная композиция правого угла – «Видения Иоанна». В процессе работы огромные детали спускались вниз, реставрировались, поднимались обратно, закреплялись. Сложно было с гирляндами вокруг колонн - нужно было сохранить радиус, изогнуть, как нужно. И с волютами капителей, с которых тоже свисали цветы.

Огромная работа была проведена с резьбой киотов. Стены и столбы собора были закрыты киотами и украшены резьбой.

Сохранить живую линию

- Музей обратился к резчикам с просьбой начать реставрацию обрамлений икон местного ряда. Решили начать с обрамления иконы «Богоматерь на престоле». Нужно было демонтировать резьбу, зафиксировать все фрагменты, которые сохранились вокруг иконы. Всё перевозилось в мастерскую. В итоге реставрация была проведена, её выполнял Александр Васильевич Шорин.

Александр Васильевич Шорин

Этот резчик, может быть, не так быстро и смело работал, как Дмитрий Швецов, но он обладал необыкновенным вкусом. С этой работой он прекрасно справился. Опять-таки, по объёму это немного, но не каждому дано так изящно восстановить каждую деталь.

Почему так говорю? Когда мы закончили свою работу, подходил юбилей города, и Министерство культуры выделило деньги на реставрацию этого иконостаса. Мы участвовали в конкурсе, но его выиграли питерские резчики. Сразу скажу, там были прекрасные резчики. Но работа строилась так: одни демонтировали резьбу, скульптор делал модель, как это положено, а потом уже резчики по модели выполняли работу. В итоге стиль авторской резьбы совершенно исчез, несмотря на то, что работали прекрасные умельцы. Их работа была дворцовой и несколько… мёртвой. Живая линия переплетающихся ветвей как будто бы исчезла. Наверно, можно порадоваться, что питерцы не осилили местный ряд, сделав только резьбу на панелях, и реставрация иконостаса так и не закончилась. Наступили 90-е годы, когда реставрация уже была никому не нужна.

Опыт помог в 90-е

- К счастью для нас, в это время появились заказы на иконостасы в действующие храмы. Один из первых таких заказов поступил из Покровского собора в Новгороде. Резчики воспользовались опытом работы над иконостасом в Белозерске и, можно сказать, воплотили свою радость и удовольствие от этого памятника в Покровском соборе.

К этому времени у нас появился ещё один резчик, Николай Титов. Он любитель, но как резчик совершенно безукоризненный, правда, с несколько своеобразным пониманием красоты. Ему было поручено сделать врата. И его работа - как бы воспоминание о вратах из белозерского собора. На центральных дверях белозерского иконостаса были рельефы сцены Благовещения. Николаю прислали фотографию иконы «Благовещение» из Преображенского собора, и он сделал рельефы по мотивам этой иконы, на мой взгляд, исключительно удачно. Эти врата установлены в иконостасе придела Саввы Вишерского в Покровском соборе.

В Хвойной построили деревянный храм по чертежам церкви Николы из Высокого Острова. Естественно, понадобился иконостас. Нам сделали заказ. Мы решили, что раз храм аналогичен церкви Николы из Высокого Острова, то и иконостас будем делать по аналогии, тем более, он был нам знаком. Копию врат позолотили, и они очень красиво смотрятся в храме святого Никандра в Хвойной.

Сделали врата для ещё одного памятника - церкви Николая Чудотворца в селе Левоча Хвойнинского района. Хочется обратить на них внимание. Это тоже работа Александра Васильевича Шорина. Решили – пусть будут красивые врата, в совершенно другом стиле. Просто по фотографиям сделали копию врат XVI века из церкви Иоанна Лествичника Кирилло-Белозерского монастыря. И они очень хорошо вписались в новодельный иконостас храма.

Для собственного удовольствия

- Надо сказать, что наступило время, когда появились машинки для обработки дерева, и резчики могли быстро работать, подключая технику. Но нам совершенно не хотелось пользоваться такими методами. И вот Александр Васильевич Шорин предложил сделать врата просто для души, для всеобщего нашего удовольствия – по фотографии врат XVI века из церкви Вознесения в Ростове Великом.

Это были наши любимейшие врата, и жалко было их куда-то отдавать. Но случилось, что в Успенском соборе Кирилло-Белозерского монастыря Царские врата иконостаса пришли в аварийное состояние, и мы предложили свою помощь. Наши врата как раз подошли по размеру, единственное, были чуть-чуть низковаты, потому что проём был довольно высокий. Но, посмотрев старые врата, которые в то время находились в музейной экспозиции, мы поняли, что они в иконостасе были надставлены. Мы по фотографии тоже сделали резную надставку, и врата встали в иконостас, как свои, родные.

Ещё об одной работе хотелось бы рассказать. Новгородская епархия обратилась с просьбой сделать киот для Иверской иконы Божией Материи в Успенском соборе Иверского монастыря. Там для неё действительно требовался киот, потому что икона терялась в большом пространстве собора. Нами был сделан проект. Для таких работ очень важно попасть в масштаб. Поэтому сначала сделали шаблон, с которым ездили в монастырь, примеряли, сопоставляя с размерами иконы и колонны-столба. Киот получился замечательным, и икона выигрышно смотрится в большом соборе.

В заключение хочу сказать, что все резчики, которых я назвала, были такого высокого уровня, что, думаю, в стране таких и не найти. Во-первых, они прекрасно понимали, что и как делать. Они сами проектировали восстановление памятников. Они обязательно попадали в авторский стиль реставрируемых предметов. Все они были любителями, но стали колоссальными профессионалами.

О чём можно жалеть – на Новгород они поработали мало, Новгороду в определённое время они оказались не нужны.

Публикацию подготовила Наталья МЕЛКОВА

Фото автора, Сергея БРУТМАНА и из презентации доклада Тамары Анисимовой «Резчики-реставраторы Новгородской реставрационной мастерской»
Заглавный снимок: реставраторы Е.П. Сидоров, Т.И. Анисимова, Д.В. Швецов, А.В. Шорин

Поделиться: