Под присмотром Солнца и Луны. Новгородская Арктика
Солнечная тундра
Открыл утром глаза - и ужаснулся. Собирался позавтракать пораньше, чтобы походить по городу, посмотреть, как люди живут, а гостиничный номер залит полуденным светом, и, похоже, уже обедать пора. Проспал!
Подошёл к окну - так и есть: свет неяркий, как и в новгородском марте, но ровный. Вот только на улице почему-то не то что людей - ни собак, ни даже машин.
Посмотрел на часы: так ведь раннее же утро, десять минут пятого. Ничего себе рассвет!..
А полдень был совсем другой: ослепительный. Яркое солнце, яркий снег. И, от Солнца налево, вполне отчётливый, хоть и подтаявший понизу, кругляшок пятнистой Луны.
Вы, небось, уже забыли, как звучит хрестоматийный хруст снега под ногами. А я его на днях слушал.
Слушал и наслушаться не мог. Нарочно прошёлся обратно по особо музыкальному отрезку тротуара. И ещё раз. И ещё.
Хотя бы ради этого стоило долететь до Нарьян-Мара.
Под электрическими яблонями
Говорят, солнечных дней здесь - чуть ли не триста в году. Солнечных - не значит тёплых. До 240 дней температура не поднимается выше нуля. В оставшиеся втиснуты и весна, и лето, и осень. Так что межсезонья - короткие. Зато очень красивые. Под тощими берёзками, будто извивающимися в танце живота, расцветают сотни цветов. Потом просторы желтеют от морошки. Потом поднимаются из мхов и встают вровень с кустиками белые грибы и чернеет в россыпи своей алой тиснёной листвы ягода вороника. Но этого надо ещё дождаться.
А зима - это всегда гравюра. Только игла гравёра здесь тоньше, чем в наших широтах. Если смотреть с неба - мелким штрихом прорисованы кое-где худосочные заросли на обширных белых полях. Поди отличи издали ледяную реку от зимника - разве что по синим колеям. Но вот замелькали под крылом самолёта дома - жёлтые, зелёные, лазурные, под яркими малиновыми крышами: город.
Точнее, городок. Как в старой песне поётся - «не велик и не мал». Столица округа - и сейчас размером с хороший райцентр.
Оказавшись на её улицах, обнаруживаешь, что домики весёленьких расцветок - это, собственно, «постройки барачного типа». Что вполне естественно для бывшего рабочего посёлка, который городом стал в 30-х годах прошлого века. Здесь и власть-то расположилась в дощатой «постройке барачного вида», хотя бы и более прихотливой архитектуры, за которую здание прозвали «красным чумом». Сегодня стены из вагонки, которые облезают и сереют, сколько ни крась, обшивают стойким сайдингом весёленьких расцветок. Красота, конечно, ни фига не спасёт мир, но от депрессивного однообразия зимней картинки - уберечь может.
Тут в моде, например, цветущие деревья. И цветут они круглый год, потому что железные, а в каждом цветке - светодиод. Днём их можно принять за яблони, но по вечерам они становятся чудом селекции, когда вспыхивают электрическими огнями от синего до пурпурного.
Фонтана городу тоже хочется - и он тоже светодиодный. Спасибо новым технологиям. И финансовому благополучию.
Здесь разведано 83 месторождения углеводородного сырья, «Лукойл» вовсю качает нефть, и округ занимает I место в стране по объёму валового регионального продукта на душу населения, благо всего населения в округе - 43 тысячи, по 0,25 человека на квадратный километр. Губернатор Игорь Кошин с особой гордостью говорил о том, что все и всяческие кружки и секции для местных жителей, их детей - бесплатно, то есть за счёт бюджета. Недавно к многомесячным природным льдам добавили лёд искусственный, для спортсменов, - и на дрожжах бесплатности уже вырастили первых фигуристов-разрядников.
При этом средняя зарплата северянина - 53 тысячи рублей. Понятно, что и расходы у него больше, но потребительская корзина оценена в 12 тысяч рублей на человека (сравните с тем, сколько «корзин» влезает в доход новгородца). Квадратный метр жилья кажется очень дорогим - более 50 тысяч рублей, но в сравнении с зарплатой - выйдет даже дешевле нашего. Так что многоэтажки - строятся.
Правда, пока по старой привычке большим новостройкам местные жители присваивают имена собственные: милая примета провинциального быта, которая может потеряться, лишь когда весь городок «окаменеет».
Невыдуманные духи
Кошин возглавил административный округ лишь в прошлом году, когда ему не было и сорока. Через несколько месяцев пошёл на губернаторские выборы и набрал 77% голосов. Я, конечно, не женщина, но должен признать: красавец-мужчина. Демократичен (во всяком случае, с журналистами), спортивен, энергичен - и ищет, к чему эту энергию применить. Иначе сидел бы в своём кресле ровно и пользовался возможностями счастливо складывающегося бюджета.
Но Кошина, предполагаю, гложут отчётливые сомнения в завтрашнем дне доверившего ему населения. Четверть человечка на квадратный километр просторов - и так не много, а миграцию никто не отменял, и воспитанники кружков и секций, готов поручиться, с готовностью променяют родное Заполярье на другие веси, где полученным бесплатно умениям найдут лучшее применение. «Нефтянка» даёт округу денег всё же больше, чем рабочих мест. В наше время самая «человекоёмкая» область - обслуживание. А кого тут обслуживать-то?
…Сидим в чуме. В дымовое отверстие, где сходятся пучком жерди (не пересчитывал, но должно быть их сорок), полагается, говорят, заглядывать месяцу, а заглядывает просто синяя тьма. Вместо центрального (и сакрального) шеста в небо упирается труба буржуйки, успешно заменившей ненцам открытый очаг. На печке бормочут кастрюля с бульоном из оленины и чайник. Синева над головой только пугает холодом: ей не пробиться сквозь пробку тёплого воздуха, заткнувшую ход в небо. А выпил, присоливши, кружку крутого бульона, закусил горячей олениной, - и вовсе спина взмокла.
Сидим в чуме, и губернатор вещает: «Север притягивает, и человека, который попал в эти широты хотя бы один раз, потом уже не отпускает». Как бы намекает...
- Туризм может превратиться в важную отрасль арктических регионов, - прямо говорит Любовь Совершаева, заместитель президентского полпреда в СЗФО. – И здесь на одно из главных мест выходит информационная составляющая…
И мы согласны: солнечно-лунный полдень зимы, осенняя охота и «грибалка», ловля сига, краски тундры - много чем можно завлечь в этот край человека, любящего природу и настроенного романтически. Человека, который не понимает, зачем надо пролететь тысячи километров, чтобы лежание на собственном диване сменить на такое лежание, но на песке у экзотического моря. «Активный отдых» - это, конечно, не участие в идиотских играх под разухабистые крики аниматора… «Делайте ставку на крутых мужиков», - советует мой питерский коллега.
Соглашаюсь с Любовью Павловной: да, ресурс у Заполярья есть, и большой. Оно опоздало к отжившим видам туризма, зато открыто для нарождающихся.
Сейчас много говорят о туризме гастрономическом, так вот у ненецкой земли тут огромное преимущество. Диетическую оленину, стопроцентно «экологическую», выращенную на природных кормах, а не на добавках и препаратах, без которых дорогой рибай не обойдётся, тут подают в стольких видах!.. Не говоря уж о парном мясе прямо на стойбище, о сырой печёнке и горячей оленьей крови, попробовать которые смелый гурмэ, пожалуй, решился бы. А строганина из мороженой рыбы? А ягода с куста?
С туризмом этнографическим тут тоже куда благополучней, чем в других местах.
Чум, в котором мы сидим, - не жилой, а специально для гостей. Поставлен он в нескольких километрах от города, рядом с Туристическим культурным центром, на строительство которого тут не пожалели денег, несмотря на дефицит туристов. Объект напоминает «славянскую деревню» в Любытине, в Новгородской области. С той разницей, что все мы понимаем: никаких «древних славян» уже не существует, всё это - игра, та же «анимация». А идолы и священные деревья нарьян-марского Центра, если и ушли из повседневной жизни большинства ненцев, для кого-нибудь из них, возможно, всё ещё имеют прежнее значение.
Может, вполне уже светский абориген в прежних духов и не верит, но природа, с которой он неразделен в своих пастушеских странствиях, преисполнена своих «духов» - речной свежести и травяной терпкости. Несмотря на буржуйки и даже спутниковые тарелки, которые семьи возят с собой на нартах, от природы ненец не мог далеко оторваться. И не оторвался. До сих пор его дети, как свидетельствуют горожане, ею, матушкой, наделены от рождения острым изобразительным даром - только дайте карандаш.
Пустите «крутого мужика» к ним, людям природы - в этой среде пусть и проверит свою «крутизну».
Живая диалектика
Жизнь ненца проходит до сих пор в борьбе с природой и единении с ней. Такая диалектика, однако.
Как и в те времена, когда досюда дошли в первопроходческом раже новгородцы, северный олень аборигена возит, кормит и одевает. Не даром на их языке «олень» и «жизнь» обозначаются одним словом.
У многих семей - по 500 оленей и больше. Рогатое стадо даёт не только мясо и шкуру, но и чай-сахар-хлеб. Каждый олень приносит доход в 8 тысяч рублей. Так что в пору забоя можно разом заработать миллиона два. А на покупную провизию семье достаточно 50 тысяч в год.
- Встречаю знакомого ненца, спрашиваю, как дела, - рассказывает директор Туристического культурного центра Матвей Чупров, депутат Архангельского областного Собрания. - «Хорошо дела, - отвечает. - Видишь же - на оленях приехал, не на «Буране».
Оно и верно. Как бы хорош ни был мотор, но топливо для него возить с собой надо. А олень для себя топливо сам ищет, под ногами берёт - ягеля в тундре хватает. И убиться в ДТП на оленьей упряжке ещё никому, кажется, не доводилось. Даже выпивши.
Сам Матвей - из коми-ижемцев. Коми научились у ненцев оленеводству и сменили оседлый образ жизни на кочевой. Не удивительно, что бакалавр экономики Чупров руководил фермерским хозяйством. Хотя отношения между коми и ненцами - не самые простые. «Как между русскими и евреями», - говорит Матвей. В том смысле, что ненцы считают - коми себе на уме. Особенно когда дело доходит до той самой выпивки…
- Говорят, ненцы много пьют. Есть немножко. Но если бы они пили столько, как о них говорят, - как бы они оленей держали? - смягчает стойкую легенду Матвей. И добавляет: - От женщины много зависит…
Ну, это и у всех так…
В жизни ненцев хватает другого своеобразия, настоящего.
Имена у них православные, только звучат в обыденной речи эти имена по-своему. Впереди ставится отчество или прозвище. Например, Мишь-Вась - Василий Михайлович, стало быть.
Такое у меня ощущение, что, овладев русским языком, ненцы, естественным лингвистическим чутьём, не могли смириться с тем, что мужское уменьшительное имя заканчивается, как и женское, на гласную - и подправили несправедливость слегка. И то: жизнь в тундре требует твёрдости.
Прозвище же даётся по приметному событию. Вёз Мишь от вертолёта сухари на стойбище, заглянул в мешок - порченые сухари, все в червячках, да и бросил их. Соплеменники подобрали - хорошие сухари, просто с маком, которого Мишь раньше не видал. И стал он с тех пор - Сухарь Мишь. Или вот, рассказывает Матвей, пришёл солдат из армии, мать руками всплеснула: «Господи, Коль вернулся!» - и стал он навсегда Господин Коль. А теперь уж и детей его кличут Господинчиками…
Словом, народ в основном крещёный. Так что русскому туристу особо приспосабливаться не придётся. Единственно, что с обрядностью православной у кочевого ненца есть проблемы: в тундре пост держать затруднительно, если основная еда - мясо да рыба. На одном чае далеко по воргам - оленьим тропам - не уйдёшь.
Да и некоторые обычаи некрещёных вындер - тундровик - предпочитает далеко от себя не отпускать. На всякий случай. Всё-таки духи тундры - они не выдуманные, вдруг пересечёшься с ними?
На традиционном празднике «Буран-дэй», где ненцы на снегоходах бьются за призы, учреждённые знаменитым полярником Чилингаровым, вдоль трассы деловито прохаживался маленький длинноволосый человек с бубном. Местный митрополит недовольно нашептал Чупрову: это зачем здесь язычник-шаман?
Но из толпы шамана окликали, жали руки - многие его знают.
Если на то пошло, Север, да ещё туристический, без шамана - как свадьба без баяна.
Шаман из «Артека»
Между тем, Шаман Коль (это он на снимке) недавно стал большой знаменитостью.
Поехал он в Санкт- Петербург. И один депутат ЗАКСа (коммунист, между прочим) привёл его в Законодательное собрание. Коля раскурил здесь вывезенную с международного съезда своих коллег в Норвегии «трубку мира» («чтобы сохранить холод на Земле как важную часть экосистемы планеты»), обошёл Мариинский дворец со своим магическим бубном - и обнаружил непрощённого духа, обитающего здесь с тех времён, когда Пётр Великий ещё и город не построил. Духа он обещал заманить в бубен и упокоить на заполярном острове Вайгач, откуда духи не возвращаются. А попутно отметил, что в кресле, где иногда сидит актриса-депутат Анастасия Мельникова, вредно пребывать женщинам, а человека, сидящего в кресле Виталия Милонова, «одолевает ревность».
Анекдотически знаменитого Милонова, видимо, и впрямь «одолела ревность». «Почему во время Великого поста у нас здесь проходят бесовские шаманские пляски? Я не потерплю здесь наличия колдунов и еретиков!» - раскричался рыжий депутат на пленарном заседании.
Хорошо, что хоть за курение трубки шаману не попало…
До того Коля и в Москве был, и даже в Китае - но такой рекламы в прессе ещё не получал.
Не выпуская из рук девятиконечного бубна, Шаман Коль прочёл нам в чуме эзотерическую лекцию - о сглазе, о природе порчи, о взаимоотношениях мужчины и женщины.
Сам потомственный шаман, впрочем, ещё не женат: говорит, людям его профессии до 50 - нельзя. Олени у него есть, 200 голов, а детей нет. («Откуда же тогда берутся потомственные шаманы?» - озадачилась вслух одна из журналисток).
Впрочем, Николай Талеев не сразу вспомнил, что он - потомственный. Сначала Коля, бывший пионер-артековец, лечил людей травами. А потом уже объявил себя «белым шаманом», то есть - исключительно «причиняющим добро». И носителем тысячелетних знаний. (В Китае, как он утверждает, разговаривал с местными «на древне-китайском языке - он такой же, как и древне-ненецкий»).
Коля, конечно, - малость демагог, пользующийся людским остолбенением перед сверхъестественным. Но человек, сопровождавший его в Китае, поделился наблюдением: может, Коля враль и хитрец, понахватавшийся замысловатых слов, «но попробуйте с ним в бильярд сыграть - у него шарик к лузе по дуге катится; что-то в нём есть этакое…».
Да и другими способностями он не обделён. Даря моему хорошему товарищу книжку восточных премудростей, шаман написал: «На память Игору» - и пояснил: «Это я нарочно так… Твоё же имя - от слова «гора»?». Мы с Игорем улыбнулись этой маленькой хитрости, а потом я призадумался: да ведь рядом с Колей, в котором, поди, сорок кило с бубном вместе, полуторацентнеровый высокий Игорь - и правда человек-гора… Метко схвачено!
Есть у меня, к эзотерике глухого, подозрение, что в новой профессии Талеева утвердил всё-таки Матвей. Коля и трудоустроен у Матвея в Центре - шаманом, естественно. Так что пенсию себе заработает, хоть и нет в официальном перечне профессий колдунов, пусть и «белых».
Я к чему так подробно про шамана, вышедшего из пионеров? К тому, что он как раз работает «туристическим объектом».
Развитие этнографического туризма без таких живых объектов невозможно.
При Центре есть целая семейно-родовая община «Нерденя» («Вожак»), где и об обычаях гостю расскажут, и с маленьким оленьим стадом познакомят. Но всё это - тоже совсем недалеко от города. А вот станет ли кто-то из настоящих кочевников терять время на туриста-экстремала, желающего показать свою «крутизну»?
В Америке есть те, кто «работает индейцем». Много ли найдётся желающих «поработать ненцем» вдали от областного центра, куда гостей поманит жажда приключений?
Мы поедем, мы помчимся: если...
«Моду на Арктику надо возродить!» - призвал губернатор Игорь Кошин. Мы не против моды. Не против даже помочь. Но говорили мы возле бурчащей печурки с ним и Любовью Совершаевой и о трудной проблеме, которую журналисту не решить: нужна инфраструктура, в том числе транспортная.
Лететь до Нарьян-Мара от обеих российских столиц - недолго, новгородцы в тринадцатом-то веке дольше туда добирались. Нет, не долго - но дорого. Получается уже проверка не твоей «крутизны», а «крутизны» твоего кошелька.
Если Россия хочет по-настоящему утвердиться в Арктике, Заполярье действительно надо рассматривать не просто как далёкую кладовую, битком набитую углеводородами, но и как «край нашенский». А «нашенское» должно быть нам всем более доступно.
Тогда, глядишь, можно и за грибочками за Полярный круг смотаться. Или просто снегом похрустеть под двойным присмотром Солнца и Луны.
Сергей БРУТМАН
Фото автора