Курсы повышения профанации

Какая встреча!

В одну из сентябрьских пятниц сотрудники РИПРа ждали судьбоносной встречи: с  трудовым коллективом захотел пообщаться министр образования области.

В три часа дня просторный кабинет на первом этаже был забит под завязку.

- За полгода квалификацию в нашем институте повысили 1700 педагогов. Мы справляемся с госзаданием, - отчитывалась ректор РИПРа Марина Александрова.

Она вскользь упомянула и о своих управленческих достижениях:  мол, институт полностью рассчитался с миллионными долгами и теперь готов к полноценному развитию.

- При этом повышение квалификации до сих пор остаётся единственной услугой, которую оказывает институт, - ставит точку Александрова.

Переполненный  кабинет замер в ожидании ответного слова министра Павла Татаренко. Тот, естественно, поблагодарил ректора Александрову за проделанную работу – в двух словах. Особой разговорчивостью в этот день Павел Сергеевич точно не отличался.  

- Коллеги, напомню, что 24 сентября у Марины Викторовны заканчивается контракт, - будто сквозь зубы, говорил Татаренко. - Документы на аттестацию она не подавала, поэтому вновь возглавить институт  не сможет. Конечно, такого опытного специалиста мне не хотелось бы отпускать, но я надеюсь, что Марина Викторовна продолжит свою работу в институте как научный сотрудник и педагог. Теперь готов ответить на ваши вопросы.

Последняя фраза министра стала для сотрудников института сигналом к действию. Собравшиеся всерьёз вознамерились отстоять своего ректора.

Дела недавно минувших дней

Региональный институт профессионального развития  регулярно и нешуточно лихорадит. Два года назад тут полыхал скандал, главным действующим лицом которого была бывший ректор института (тогда он ещё назывался НИРО – Новгородский институт развития образования) Людмила Старкова, супруга бывшего спикера Гордумы Владимира Тимофеева. Сотрудники института, а после и правоохранительные органы, усматривали в её работе коррупционную составляющую.  Суды по этому делу, кстати, до сих пор тянутся. О масштабах тогдашнего бедствия внутри института говорит следующий факт – чтобы избавиться от госпожи Старковой на посту ректора, институт пришлось ликвидировать. Так на месте НИРО появился РИПР.

Из  череды интриг новоиспечённый институт вышел в статусе проигравшего: с многомиллионным долгом и без рулевого. 

- Мы тяжело пережили эту ситуацию, - вспоминает начальник отдела кадров и материально-технического обеспечения Ольга Иванова. – И приняли решение назначить исполняющим обязанности ректора Марину Викторовну. Она прошла конкурсную процедуру и в сентябре 2017 года  стала ректором.

В институте Александрова работала с 2004 года. Начинала заведующей кафедры, потом была проректором по учебно-методической работе. В общем, у руля  встал «свой» человек. Коллектив Александровой доверял, потому как она вместе со всеми ела общий пуд соли. 

- Вытаскивать институт из долговой ямы было катастрофически сложно, - рассказывает Иванова. –  Вместе с наблюдательным советом мы встречались практически ежемесячно и принимали решения по перераспределению средств института для того, чтобы рассчитаться с кредитами. Ради этого мы осознанно шли на понижение заработной платы. Но все тогда прекрасно понимали общую ситуацию и в принципе были солидарны с нами. Все внебюджетные деньги – доходы от общежития, платных курсов повышения квалификации, которые  проводились за рамками госзадания –   мы пускали на покрытие долгов. На развитие института денег тогда просто не было.  

  Мария Александрова  мало-помалу начала из хаоса  выстраивать работающую систему. У неё был существенный козырь: репутация.

- Мы просили руководство, чтобы ректором сделали именно её, - говорит  Иванова. - Потому что все знали: она никого не ущемит,  чтобы выйти из кризиса за счёт сотрудников. Мы не сократили ни одного человека при переходе из НИРО в РИПР.    Поэтому сейчас почти весь коллектив и встал горой за Марину Викторовну. Почему не побоялись? Видите ли, в нашем институте работают люди самодостаточные – как правило, кандидаты наук. Даже если не защитили диссертацию, то в аспирантуре-то учились почти все. Тут собрались личности, которые требуют к себе уважения.

Личное решение

 Трудовой коллектив  отдавать своего ректора без боя  не намеревался. 

- А можно уточнить – что это за аттестация такая, из-за которой Марина Викторовна не сможет продолжить работу ректором?

- Все тонкости можете уточнить у юридического отдела. Давайте сейчас сосредоточимся на вопросах развития института, - ускользнул Татаренко от ответа.

- Наш институт пережил в последние годы несколько потрясений. Предыдущее назначение ректора закончилось катастрофой. Сейчас всё только стало налаживаться…  Есть ли у вас к институту какие-то претензии, чтобы менять руководителя? – интересовался специалист по учебно-методической работе Олег Панов.

Министр образования иронически улыбнулся:

- То есть, вы считаете, что причиной обязательно должны быть какие-либо претензии?

- Да! – дружно пронеслось по кабинету.

- Скажу так – претензий никаких нет.  

Опровергать министра взялась  Ольга Иванова: 

- Я как кадровик прекрасно знаю процедуру назначения на должности. Никаких проблем, связанных с подачей документов на аттестацию, не существует. Контракт либо продлевается, либо расторгается по уведомлению от руководителя. То есть, вы, Павел Сергеевич, немного неправы.

Татаренко взялся спокойно нести в массы свою правду:

- Мы с Мариной Викторовной встречались, всё обговорили и пришли к такому решению. Процедура, про которую вы говорите… ну, мы же не можем с ней спорить.

- Вы лукавите, Павел Сергеевич, - спорила с министром Иванова. – Аттестация проводится при приёме на работу. По министерскому положению  есть такая строчка – аттестация проводится каждые пять лет. Марина Викторовна не должна проходить была эту комиссию сейчас –  прошло только два года. А вы говорите, что не можете продлить с ней контракт, потому что она не подала документы на аттестацию. Которая, получается, ей и не нужна.

Павел Сергеевич первые пару секунд просто молчал и смотрел на Иванову.

-– Меня интересуют ваши мнения, - наконец сказал он. - Но то, что вы сейчас говорите… это не мнения, это эмоции. Ещё раз повторяю, что Марина Викторовна останется работать.

- В качестве ректора?

Но министр был непреклонен:

- Нет. В качестве сотрудника.

Спросили про развитие института.

- Всё своё видение я изложу вам в письменном виде, хорошо?

- Не хорошо, - взбунтовались работники. – Вечно эти «завтраки», мы конкретики хотим.   

Коллектив пустился на финальный штурм, возвращая Татаренко к вопросу, почему Александрова больше не будет ректором.

- Это лично моё решение, - ответил Павел Сергеевич. – Я мог бы назвать вам причины, но тогда придётся опубликовать некоторые документы, которые лучше не публиковать…

- Вы  угрожаете компроматом? – возмутились работники.

- Нет, это не компромат, -  ответил министр.

Теперь-то, судя по возгласам,   всё стало понятно тем, кто устроил в стенах РИПРа маленькую революцию. По их мнению, корни происходящего в стенах новгородского института берут своё начало далеко-далеко –   Астраханской области.

Астраханский фактор

 Любой протест порождает лидеров. Один из них - Алексей Однолетов, специалист учебно-методического отдела в институте. 

С Павлом Татаренко у него сложились поистине тёплые отношения. За день до судьбоносной встречи коллектива с министром Однолетов опубликовал в соцсетях пост о том, что из института развития образования хотят устроить  бедлам после увольнения Александровой. Павел Сергеевич отреагировал очень оперативно – на следующее утро вызвал Однолетова к себе и обвинил того в распространении клеветы. Алексея это, правда, лишь раззадорило – поэтому на встрече с Татаренко и сотрудников РИПРа он выступал громче и ярче всех. Этим и заслужил от министра фразу в духе «а с вами я переведу разговор исключительно в правовую плоскость».

А ведь у Однолетова к Татаренко много вопросов.

- На вот, почитай, - протягивает Алексей несколько листов бумаги с текстом мелким шрифтом.

В тексте подробно описывается происходящее с институтом развития образования в Астраханской области – структуре, аналогичной нашему РИПРу. Однолетов уверяет, что всё описанное  вскоре повторится на Новгородчине.

К слову, единственное, о чём министр Татаренко заявлял совершенно уверенно на встрече с сотрудниками РИПР, – новгородский институт ждёт реструктуризация. Так вот – все беды в аналогичном астраханском учреждении начались с этого страшного слова. Институт повышения квалификации и переподготовки там превратили в Институт развития образования (ИРО). Дальше всё, если верить тексту, пошло по типичному российско-чиновничьему сценарию – коррупционные сделки с завышенной стоимостью, откаты за фиктивные курсы по повышению квалификации педагогов. В стенах института стал процветать частный бизнес.  Появилась частная организация «Платформа»,  услуги которой подозрительно копируют услуги НИРО. Местное министерство образования, кстати, эту компанию  всячески рекламирует.   

Аналогичного сценария и боится Алексей Однолетов. Астраханский пример его страшит, поскольку  нынешний советник губернатора Новгородской области Юлия  Силантьева возглавляла именно в Астраханской области муниципальный комитет образования, а также некий «Модульный центр». Советником Андрея Никитина она стала после  командировки губернатора и Татаренко в Астрахань.

- За два дня до того совещания Силантьева приехала к нам и, ещё не будучи никем, ходила по кабинетам – смотрела, кого и что тут можно убрать, - говорит Алексей Однолетов.

Сотрудники института  такому визиту были не рады.

- Наши руководители решают судьбу областного образования, исходя из каких-то своих представлений, не обращая внимания на реальную ситуацию, - уверена начальник кадрового отдела  Ольга Иванова. - Сейчас, например, в Великом Новгороде идёт создание централизованной бухгалтерии. То есть из образовательных учреждений изымаются ставки бухгалтеров. Но под централизованную бухгалтерию нет свободных площадей в городе. Поэтому помещения изымаются у нашего института. Пока что к нам пришли четыре бухгалтера, и РИПР потерял два помещения. Но штат будет расти, и собственных площадей у института будет всё меньше. На днях появилась информация, что министр Татаренко уже ищет в городе другое помещение для нашего института.

Лакомый кусочек на территории РИПРа, по мнению Ивановой, - это общежитие. Институт обязан предоставлять его обучаемым на время прохождения переподготовки в соответствии с законом об образовании.

- Руководство уже озвучило некоторым сотрудникам - что тут будет на самом деле. На третьем этаже, например, - большие гостиничные номера, на втором - помещения для бизнеса, на первом – хостел. Про педагогов, в общем, никто и не думает.

Осуществлению этих планов, считает Ольга Иванова, мешала принципиальность бывшего ректора Александровой. 

- Ну, увольнять-то, наверное, никого не будут, - считает Алексей Однолетов. – Просто создадут условия, при которых люди сами отсюда уйдут.

Такой же  тактики придерживалась и предыдущий ректор Людмила Старкова.

Куда дальше

Павел Татаренко хоть и оправдывает смену ректора благим будущим, но говорит об этом будущем в максимально расплывчатых выражениях.

- Институт должен играть главную роль при выполнении нацпроекта, - говорил он на встрече с сотрудниками.  -   Нужно обновлять материально-техническую базу. Ещё будем взаимодействовать с Высшей Школой Экономики, ведущими вузами и НовГУ. Я бы ответил детально, но это займёт много времени и, думаю, никого это особо не интересует. 

Если Павел Сергеевич в чём-то и ошибался, то именно в этом. Коллектив серьёзно озабочен будущим института, а в условиях дефицита информации оно рисуется более чем туманным.

- Кто будет временно исполняющим обязанности ректора после ухода Марины Викторовны? – спросили у новгородского министра образования?

- Не знаю, - ответил Татаренко.

На самом деле коллектив уже знал: ректором РИПРа станет Васильева О.В. До прибытия в Великий Новгород она трудилась в астраханском ИРО начальником отдела организационно-правового обеспечения. Народная «чуйка», кстати, сработала – и.о. ректора стала именно она.

- Моё личное мнение, что Павел Сергеевич вообще не вникает в вопросы образования, -  рассказывает Ольга Иванова. - На мой взгляд, он занимается двумя вещами. Первое - работает в центре финансового обеспечения кадровиком, поскольку он сам проводит собеседования с бухгалтерами. И второе –   смотрит, где делать ремонты и куда тратить деньги. Когда в его кабинете звучат вопросы именно об образовании,  ему становится неинтересно. Он говорит: «на профессиональные темы идите разговаривать к себе». То есть он просто завхоз? Но не велика ли для завхоза зарплата министра?

В образовании Татаренко  раньше не работал.

Лицо официальное

Марина Александрова медленно входит в свой кабинет, садится за стол и складывает руки в замок.

- Я ещё нахожусь в должности, поэтому на все вопросы буду отвечать как официальное лицо, - предупреждает она.

На вопросе о  «таинственном» документе, на который намекал Татаренко, Марина Викторовна отворачивается и говорит, глядя в сторону:

- Есть результаты проверок, они представлены институту. Я не боюсь обнародования, у меня нет секретов, совесть чиста, - пауза. – Но есть вещи, которые нужно решать нормативно, через компетентные органы.

Работать ей останется несколько дней. 

А те «таинственные» документы всё-таки будут переданы «куда надо». Система должна работать.

Матвей НИКОЛАЕВ