Я не боюсь тебя, зима

«8 января Ване стукнуло тринадцать. На день рождения Сега подарил ему «Портрет младшего брата» с надписью: «...Тринадцатый повод вспомнить, каким всё казалось, когда ты родился...». На портрете у него на голове глазунья. Сега зовёт его Кокой, говорит: когда Ваня был маленький, у него голова была похожа на яйцо. Ваня помнит, как он прикалывался, говорил, что из этого яйца бабушка каждое утро ему яичницу жарит. 

Ваня на него не обижается: Сега не просто старший брат, они крепко дружат.

Но самый близкий друг у Вани – мама.

Да и как им было не сдружиться. Столько они вместе объездили-обошли всяких клиник и медицинских центров! Впрочем, обошли – это как сказать.  Мама тогда носила Ваню на руках. Сейчас Ваня понимает, как ей было нелегко – и в прямом смысле слова тоже: ему было девять лет, ноги в гипсе выше колен, а мама его - на руки...

А Елена Юльевна ни за что не хотела мириться с коротким, как удар, диагнозом: ДЦП. Чего ей это стоило, знает только она да еще, пожалуй, Ванина бабушка Евгения Ивановна. Ведь это только в сказке преодолеть недуг помогает лепесток цветика-семицветика. Последний...

Ваня начнёт потом короткий рассказик «В больнице» (и его не закончит): «Мама больше не могла смотреть на мою кривую и больную ногу и решила, что меня надо отвести к врачу на осмотр...». Рассказ  обрывается на словах: «Мне предстояла операция».

Операцию Ваня перенёс не одну. Полгода обе его ноги были закованы в аппараты Илизарова («Мы с мамой решили – что по одной?! Уж сразу обе!»). Полгода потом их пришлось разрабатывать. Три месяца не давал шевельнуться наложенный на ноги гипс...

- Тебе было трудно?

- Нет, - мотает головой Ваня, - я справлялся.

Тогда он написал свою «поэмку» под названием «Зима, скажи, зачем ты лжёшь?»:

«Я не боюсь тебя, зима», – ответил  я, дрожа.

Зима смотрела на меня и знала, что я лгу.

Но я всё шёл, всё шел – наперекор врагу».

Так 13 декабря 2000 года «ННГ» рассказывала о юном новгородце Ване Дымском.

13-летний Ваня был школьником, сочинителем стихов, уверенным пользователем компьютера, издателем, редактором и единственным автором домашней газеты «Новгород таймс», любящим и любимым внуком, сыном и братом.

Словом, мальчик Ваня ничем не отличался от большинства своих сверстников. За исключением диагноза, поставленного после рождения. В его названии безжалостно утвердилось определение «детский». Собственно, рассказ был о том, что ДЦП - это не приговор, что у недуга можно храбро отвоевать право жить полной жизнью и радоваться ей. Если ты сильный, упрямый и - не один.

За время, прошедшее с тех пор, многое изменилось: например, Ваня Дымский стал Иваном Петровым, взяв материнскую фамилию (были на то личные и веские причины). Но кое-что осталось неизменным...

В уходящем году ряд републикаций «Новая новгородская газета»  посвятила своему 20-летию. И очень хотела вернуться к судьбе кого-нибудь из героев старых очерков. И вот - удалось.

...Начать следовало бы так: прошло девятнадцать лет.

Вроде киношного титра.

Прошло девятнадцать лет - и вот на экране повзрослевший герой и изменившийся мир.

Кстати, о кино. На фильм «Временные трудности»* Ваня ходил.

Не нашёл в нём ни кадра правды. Особенно раздосадовало его примечание «Основано на реальных событиях».

А он имеет основания судить.

Зубки и ушки

Свой домашний «Новгород таймс» Ваня переименовал в «Комсомольскую неправду». Возможно, чтобы подчеркнуть задиристую фантазийность этого самиздата. «Надежда Кадышева продала квартиру и осталась без мужа». «Группа «Руки вверх!» распадается». А на последних страницах - рецепты и объявления примерно из того же разряда. Вся эта весёлая издательская деятельность осуществлялась на новом цветном принтере и с помощью набиравшего скорость Интернета.

- Собственно, это была пародия на прессу того времени, - вспоминает Ваня. - Хотя почему - того. И сейчас есть такие издания. Для меня это была точка приложения творческих способностей...

Это были старшие классы школы, и игра в газетчика должна была во что-то перерасти.

- И тогда я объявил маме, что хочу стать журналистом.

Почему бы тебе не сходить к Пухачёву, откликнулась мама, у него творческое объединение «Университет».

Ваня пришёл к Сергею Борисовичу со своими фейками. Под заметками и обзорами «Комсомольской неправды» стояли подписи «Анна Куропаткина», «Антон Поддубников» и т.п.

Смешные псевдонимы Ване нравилось придумывать не меньше, чем душераздирающие факты из жизни Кадышевой и Пугачёвой.

Пухачёв обстоятельно вчитывался в сюрреалистические тексты «...неправды», потом поднял на Ваню глаза: «Ну так... вроде ничего... А где все вот эти ребята - Куропаткина, Ваткина, Поддубников, Шишкина? Кто вот это вот всё пишет?..»

- Сергей Борисыч! - воскликнул Ваня. - Это же всё я, я! Я всех их выдумал.

Пухачёв осведомился, чем Ваня намерен заняться дальше. 

- Хочу заниматься журналистикой и пойти на телевидение.

- На телевидение - в смысле ведущим?..

- Ну да.

- Тогда надо, конечно, зубки и ушки поправить.

Имел Сергей Борисович в виду неправильный прикус соискателя. А Ванины уши бабушка называла локаторами и добавляла, что это очень красиво.

- Но он так необидно сказал, - вспоминает Иван. - И меня это замотивировало.

- Ну, и приходи на журфак к нам, - напутствовал на прощание Пухачёв.

Ваня сразу позвонил маме:

- Сергей Борисович посоветовал поступать на журфак! И где можно мне поправить прикус?..

Весь выпускной год он ходил с брекетами и задачу выполнил. А уши прикрыл модной причёской.

...Но в последний момент испугался. Кто-то расписал ему, какой громадный конкурс на факультет журналистики, насколько сложный придётся держать творческий экзамен...

- И я почему-то сдрейфил. Это был единственный, кажется, раз, когда я выбрал простой путь.

Ваня решил поступить на исторический факультет. И чтобы доказать себе, что он всё-таки не совсем спасовал, нацелился на истфак СПбГУ.

Историю Иван выбрал по любви. В старших классах школы её привила замечательная учительница Ольга Леонидовна Мелихова («Она вот прямо так преподавала, что я искренне историю полюбил»).

- И я решил поехать в Петербург. Мне так нравился Петербург... А бабушке мы не сказали: это была наша с мамой тайна-тайна.

...Последний экзамен он провалил. Так проникся Петербургом, так впечатлился прекрасным Васильевским островом, где жил в абитуриентском общежитии, так воодушевился после сдачи русского и литературы, что не сдал историю. И не прошёл по конкурсу. Но с этими баллами, досдав историю, он легко стал студентом истфака Новгородского университета.

Бабушка была несказанно счастлива, что Ваня поступил в «родной» университет (про Петербург она прознала).

И распрощался было Ваня с мечтой о  журналистике, как вдруг на втором курсе узнал, что идёт народный кастинг ведущих в программу «Молодой канал».

- И вот я сел и прочитал какой-то текст в кадре и провёл один персональный эфир, ох, я так зазубрил эти тексты, всех доставал этими текстами... А через неделю мне позвонили и спросили: не хотите провести наш итоговый эфир в телесезоне, там ещё будут соведущие... Так я попал на новгородское телевидение. И три года я там отработал, был ведущим программы «Молодой канал», и меня ещё взяли корреспондентом в «Альма матер», университетские новости. И я как-то встретил Пухачёва в коридорах студии. И я к нему подошёл: Сергей Борисович, вы меня помните? Это же я, зубки и ушки.

- Нет, чего-то не помню, - покачал головой мэтр.

«Но я всё шёл, всё шёл...»

Учиться всему пришлось с нуля. 

- Но мне просто очень повезло. Вот Любовь Лазина, например, перед эфиром перечёркивала мой текст и говорила: я сейчас пойду курить, а ты за это время должен написать мне нормальный текст. Я за голову хватался, порой в отчаянии думал, что телевидение - это не моё, но в итоге всему учился и кое-что получалось. И мне так нравились процесс и результат! Вот ты находишь новость и показываешь зрителю...

Учёбу Иван, конечно, совершенно забросил. Ничего не успевал из-за своих съёмок и эфиров, но, по его словам, преподаватели, которым он сдавал и пересдавал многочисленные хвосты, его терпели. И не было проблем  с историей, например.

- Я очень благодарен преподавателям. Десятскову Константину Станиславовичу, в частности. Я у него диплом писал, такой, на перекрёстке интересов - тема «Английская публицистика XIX века».

Иван закончил университет, имея за плечами три года работы на новгородском телевидении, опыт корреспондента, ведущего и редактора.

И мог остаться на студии.

Но опять поманил Петербург величавой своей красотой и прохладной отстранённостью. И Ваня решил ехать.

Бабушка была очень против. 

«Зачем тебе этот бандитский Петербург, - уговаривала она. - Вот ты там упадёшь - и тебя никто не поднимет, это большой город. Чем тебе тут плохо?!».

Но Ваня сел в автобус и уехал.

С собой у него был набор резюме и диски с сюжетами. Он снял комнату в Металлострое. И отправился по телеканалам.

Был август 2010 года. Время отпусков, не слишком удачное для поисков работы. Тем более что Иван никуда не звонил и ни с кем не договаривался. Адреса телеканалов он узнал из Интернета. И первым делом пришёл на Первый.

- Все в отпуске, - были лаконичны на проходной.

На НТВ его спросили: «Вы к кому?».

- К редакторам, - уверенно ответил Ваня.

- Вон они на углу курят, - показал охранник на группу дам.

- Здравствуйте, я хотел бы у вас работать.

Дамы заметили его странную походку. Посмотрели с состраданием. А диски с сюжетами, вероятнее всего, не посмотрели. И не перезвонили.

Но зато Ивану позвонили из журнала «Город 812» (видимо, энтэвэшные курильщицы оказали протекцию) и дали задание сделать проект, посвящённый ленинградским фарцовщикам.

Ваня взялся за дело с энтузиазмом.

Ему принесли журналы, куда записывали задержанных в гостинице «Ленинград» в 1985 - 1988 годах. Их надо было оцифровать, потом пробить фамилии по базе. И нужен был живой фарцовщик из 80-х. С ним Иван встретился на Васильевском: «Ты, что ли, Ваня?» - мрачно поинтересовался мужик, словно сошедший со страниц Веллера и Довлатова. Они разговаривали в квартире дома, где в парадной горбились атланты. Покинул Ваня питерский парадняк, нагруженный фантастическими историями и поучительными байками.

Написанный текст следовало показать эксперту - им стал Лев Лурье, чьи монографии Ваня читал в университете. С благоговением понёс выпускник истфака ему своё произведение и услышал, что работа не стоит выеденного яйца и тема не раскрыта тут и тут. Результаты трёхмесячной работы нужно было сдавать, а значит, привлекать другого эксперта...

- Мне заплатили в долларах. Это было невероятно. Но больше тем не предлагали.

Он накупил журналов. Маме, брату Серёже...

И бабушке, конечно.

- Но бабуля была всё равно расстроена. Ждала, что вернусь, я тогда ещё приезжал домой каждые выходные. Она говорила: что ты там сидишь в своём Петербурге, деньги тратишь. Вот я посмотрела - на телевидении новгородском, там ребята все в пиджаках. Тебя туда уже не возьмут. А я знал: я не вернусь. И пошёл искать дальше работу на телевидении...

«Это не ваше»

- Позвонил на РенТВ, про ДЦП не сказал. Нам как раз нужны корреспонденты, сказали мне, а вы парень,  к тому же и голос хороший... Я приехал, меня встретил генеральный продюсер...

Ваня принёс резюме и диски, хозяин кабинета предложил сделать съёмку, Ваня ответил - с удовольствием.

- Пойдёмте покурим.

- Я не курю.

- Ну, постоите со мной.

Они вышли на лестницу, и тут Ваниного собеседника прямо затрясло: он обратил внимание на  походку.

- Что случилось с ногами?!

- Это ДЦП. Такая история... Но вы же видите - я дееспособный, вы же посмотрели сюжеты...

- Позвоните завтра...

- Я перезвонил, но он снова затрясся... и мне отказал.

Иван отправил резюме на маленький канал ЛОТ (Ленинградская областная телекомпания). И очередной генеральный продюсер расспрашивал его: зачем приехал в Петербург...

- Хочу нового опыта, двигаться дальше. Мне стало тесно...

- Давайте я перезвоню.

За недели своего трудоустройства Иван к этой фразе уже привык.

А продюсер - позвонил.

«Мы тут посоветовались и решили что - нет. Но я хочу дать вам шанс...».

Ване предложили заняться темой о приёмных семьях. Чтобы он сам всех нашёл, сам снял.

«Если справитесь - мы вас возьмём».

- И я сел в «Макдональдсе» и стал обзванивать органы опеки, искал людей, которые были бы готовы сниматься. Получил несколько адресов. И остаток зимы ездил по области.

Я хотел сделать сюжет жизнеутверждающий, а не слезливый. Человеческие истории - это именно то, что я люблю. И я поражался силе этих людей, силе их любви...

ЛОТ переживал не лучшие времена, и заплатили Ване смехотворно мало. И он снова пустился в поиски.

У кабельного телевидения ТКТ-TV даже сайта не было. И Ваня написал им ВКонтакте.

Его встретила продюсер Наталья Обознова.

- Первое, что я ей говорю, - знаете, у меня ДЦП. - Не поняла - что?.. Сначала покажите сюжеты. И мы поговорим.

Иван проработал на кабельном год. Был и корреспондентом, и редактором, и координатором.

В то время начинался телеканал «Санкт-Петербург», искали людей, и Ваня - ещё до ТКТ - пришёл туда со своими резюме и дисками.

«С вашим заболеванием лучше работать в газете», - сказали ему.

- А я им сказал: если захочу - буду сниматься в кино!

Похвальное рвение, потрепали Ваню по плечу, но телевидение - это не ваше.

А потом на канале сменилось руководство. И Ивану позвонила коллега и спросила: не хочешь ли поработать на «Санкт-Петербурге»?..

- И я пришёл на «Санкт-Петербург» и там проработал три года редактором в «Новостях». И бабушка всё-таки смирилась с Петербургом: поняла, что я устроился. Но всё равно иногда спрашивала: может, ты вернёшься?.. Это вот такая её любовь была.

Через три года я понял, что больше не кайфую от этой работы, делаю её автоматически.

И написал заявление по собственному.

Бари Алибасов и поиски святого Грааля

- Я получил хороший расчёт и решил использовать его, чтобы начать новую жизнь. Отправил резюме на ТВЦ, где был нужен корреспондент. И приехал в Москву - из соображений экономии в сидячем вагоне...

Мама в ответ на новость ойкнула. Но бабушке ничего не сказала. И бабушка пребывала в неведении полгода.

Иван пришёл на студию. Услышал привычный вопрос «Что у вас с ногами?».

Ему отказали - но хотя бы сдержали обещание перезвонить.

И тут ему написала новгородская подружка, с которой они вместе ходили в кружок «Репортёр». Она к тому времени жила в Москве шесть лет.

- Она пишет: тут такое дело... Я у Алибасова работаю помощницей. Ему нужен ещё человек, который помогал бы с соцсетями и текстами. Ну что, ты текст не напишешь?! Я подумал: ну, это будет приключение...

Ваня пришёл, написал пробный текст. Первое, что спросил у него Бари Каримович, было: ты что, православный?

Поглядев на озадаченное лицо кандидата, пояснил - ну ты про меня такой текст написал, прямо очень ровненький, мол, талантливый продюсер и всё такое.

Он подарил Ивану свою книгу «Основы нанайской философии», которая вышла в каком-то лохматом году, и сказал: вот как нужно писать тексты, чтоб ты понимал, почитай на досуге.

- Я почитал - много провокационных вещей, смаковалась эпатажность «На-На». Мне такой  формат был не очень близок, но раз человек хочет... Кроме всего прочего, я готовил для Википедии юбилейную статью о группе «Интеграл», где Алибасов по молодости играл на ударных, был вокалистом, руководителем, сочинял песни. Я изучал все тонкости wiki, собирал информацию, интервьюировал Бари Каримовича... Написал и, уходя на выходные, отправил ему, чтобы он отредактировал и поправил, если надо.

Нанайский философ статью переписал в характерной для него манере - со скандальными фактами и, скажем так, демократичным языком. К тому же получился не материал об «Интеграле», а биография самого Бари Каримовича.

- Википедия, конечно, свободная энциклопедия, но существуют правила... Я ему говорю: эту статью могут удалить.

- Не удалят.

Статья была поставлена на удаление из-за нехватки авторитетных источников и вульгарности языка.

Иван статью переписал, стараясь создать нечто среднее между опусом неистового Бари в стиле «СПИД-инфо» и рассказом о легендарном ВИА.

История повторилась: Алибасов материал переписал. И модераторы Википедии прислали письмо, в котором посоветовали добавить в статью такие заголовки, как «Бари Алибасов и поиски Святого Грааля» и «Бари Алибасов и узник Азкабана». И заметили, что господин Алибасов не может быть рассмотрен как авторитетный источник.

Бари Каримовичу показали сообщение.

- Нужно, чтобы этого человека уволили.

- Его нельзя уволить, он доброволец, он, может, на Багамах с ноутбуком сидит...

- Ты должен его уволить, и всё.

Вспыльчивого продюсера потом успокоили: сказали - всё о’кей, мол, уволили.

И потом ещё и ещё раз перелопачивали статью об «Интеграле». В Википедии она есть.

- А ещё я занимался вот чем: после каждого концерта группы «На-На», пока ребята гастролировали, мне звонила концертный директор и просила записать отзывы зрителей по телефону. Это могло произойти в любое время дня и ночи с учётом разных часовых поясов и застать где угодно...

- Вообще, - продолжает Ваня, - при всей своей взбалмошности Бари - настоящий профессионал,  и я приобрёл неоценимый опыт, работая с ним, за что благодарен. Правда, когда я рассказываю, что работал, мол, на Алибасова, все смеются и спрашивают: а что, он ещё жив?

А через пару месяцев Ваню позвали на телеканал «360о» - редактором в утреннюю программу «Вертолёт». На «360о» он проработал два года.

В 2017-м его взяли на РБК, где запускали утреннюю программу. К идее этой многие относились скептически, но программа выходит и зрителю нравится.

- А мне нравится моя работа, коллектив. Я такое удовольствие получаю...

Московскую карьеру держали в тайне от бабушки. А она всё спрашивала: Лена, почему он не приезжает?..

- И вот под Новый год, я уже работал на «360о», мы с мамой сговорились и сказали бабуле. С замиранием сердца ждали... И на удивление, реакция была спокойная. Про Алибасова утаили. А сказали, что меня переманили с питерского канала на московский. Что вот такой я классный. Она так гордилась... У неё была энциклопедия «Москва» 1980 года - издавали к Олимпиаде, там про все улицы, карта метро, исторические факты... И она открывала эту энциклопедию: где ты живёшь? - На Маросейке. - На Маросейке!.. Это бывшая улица Богдана Хмельницкого... И звонила своим подругам и говорила: Ванечка в Москве, на телевидении! Вроде успокоилась, перестала думать, что я беспомощный. Ведь она от многого отказалась из-за меня, работу оставила раньше времени. Когда я привозил ей сувениры из Голландии, Франции, Испании - ахала: ты сам, сам ездил?! И она ушла с гордостью за меня и ощущением, что я не пропаду в этой жизни. Была за меня спокойна. Она невероятная... Что-то я расчувствовался.

Расчувствоваться не грех - особенно когда ты поэт, вообще личность разносторонне творческая.  Иван увлекается фотографией, пишет музыку, недавно снял фильм «День отца» - о своём родителе, с которым не виделся восемь лет, отправлял работу на «Артдокфест». Сейчас делает второе кино - об однокашнике по начальной школе, у которого тоже ДЦП и который много лет работает в детском санатории под Новгородом...

Мальчик Ваня, о котором я писала девятнадцать лет назад, сочинял стихи о бабушке, природе и временах года.

Герой моей основанной на реальных событиях сегодняшней истории пишет о любви.

Потому что без неё ничего не бывает и ничего не сбывается.

Ему ли не знать.

Валентина ЛИТВИНОВА

На снимке в заголовке - Ваня (справа) с бабушкой и старшим братом.

Фото из семейного архива Ивана Петрова