Труп Гоголя

пропагандисты успешно втиснули в чемодан идеи, которая пришлась бы по вкусу в знаменитом Третьем отделении

«Гоголь. Начало» — дерзкий проект Егора Баранова, заключающий в себе два первых эпизода сериала и каким-то чудом затесавшийся на большие экраны. Следующие три части обещают показать в кинотеатрах до конца года, чтобы в следующем уже запустить по ТВ. Но вот стоит ли смотреть даже «пилотный» выпуск — с этим и предстоит разобраться.   

…27 сентября 1849 года Эдгар По уселся на теплоход и отбыл в Балтимор, откуда через несколько дней должен был отправиться в Нью-Йорк через Филадельфию, дабы завершить там все свои дела и вплотную заняться подготовкой к свадьбе. Однако этим планам не суждено было сбыться.

3 октября, ближе к концу дня, великий поэт был обнаружен в одной из таверн, откуда (воспользуемся языком информационных сообщений) был срочно доставлен в больницу: он не мог ни самостоятельно передвигаться, ни говорить. В больнице на него нахлынули видения, а тело скрутило конвульсиями. Через два дня ему неожиданно полегчало: он идентифицировал себя, но вот что с ним стряслось между отплытием и настоящим моментом — из памяти вышибло напрочь. А ещё через два дня классик американской литературы отошел в мир иной (причину смерти, к слову, так и не вышло установить ), унеся с собой в могилу тайну этих нескольких дней, которую в духе детективных рассказов По раскрывает художественный фильм «Ворон» Джеймса МакТиги: поэт умер от руки маньяка, взявшего за образец для своих убийств творения писателя.

И здесь самое место для читательского недоумения: был заявлен «Гоголь», а я тут  - о По и «Вороне», не претендующем на статус новинки. К чему? Да к тому, что «Гоголь. Начало» снят по тому же самому принципу: о том периоде, когда Николай Васильевич служил в Третьем отделении, известно крайне скудно, лишь то, что будущий русский классик канцелярщиной весьма тяготился и прослужил недолго. Однако создателям ленты этого хватило, чтобы сделать из нервного, неуравновешенного Гоголя первоклассного детектива, поместив его в пространство его же будущих диканьковских повестей.

Приём не нов, не раз уже опробован, но не затаскан. Так что это — несомненный плюс. Но вот недостаток воображения — минус. Вместо того, чтобы выжать из жизни достопочтенного Николая Васильевича что-нибудь своё, родное, интересненькое, творцы ленты пошли по пути наименьшего сопротивления. То есть взяли готовую форму и втиснули в неё нашего любимого Гоголя. Он, понятное дело, не особенно влезал, кажется, даже порой упирался, но, в конечном счете, всё же был упакован — как труп в чемодан. Оттого, наверное, его образ в фильме такой тускло-неестественный, мёртвый, что не то что сопереживания не вызывает, так, скорее, наоборот: омерзение какое-то. И вообще, «шерлокхолмсовские» его способности никакого доверия не вызывают. Подстава, как говорится.

«Подстава?», — скорей всего, удивится читатель. — «Где… где она?», — и нервно-растерянно так закрутит головой в поиске. Так прямо перед вами, любезнейший, прямо перед вами. Чуть ли не с первых кадров. Нет-нет, не с тех, где оголённая женская задница, и не с тех, где чёрный всадник  с какими-то несуразными рогами - вместо ангельских крыльев, видимо, коли они выпирают из спины. А с… но что же это я! Вот она — подстава. Позвольте представить: Яков Петрович Гуро, известный столичный следователь, распутавший немало сложных, загадочных дел.

Да, Олег Меньшиков в этой роли бесподобен. Здесь как раз такое дело — когда  всё по размерчику. Чуть-чуть где переборщи или, наоборот, не додай и — всё, пшик, по швам расползется, как гнилая тряпица. Но в этом случае держится аки чудо-ткань на таких же чудо-нитках — намертво. Вот именно, именно! Намертво! Роли-то, по сути, образа никакого и нет, точно не персонаж, а манекен какой-то. Однако ж, повторимся, в данном случае — это то, что нужно. И капля жизни была бы подобна капли смертельного яду.

Обратите внимание, насколько персонаж Меньшикова обезличен. В нём эмоций-то человеческих не сыщешь, не говоря про чувства — одни рефлексы. К примеру, чрезмерный аппетит. Подчеркнем: чрезмерный. Помните, сцену, когда они трясутся в Диканьку? Бедный наш Николай Васильевич места себе не находит, всю дорогу мается-страдает, а Яков Петрович всё кушает и кушает, так что даже страшно становится за следователя: не лопнет ли? Но нет, видно, система пищеварения у него модифицированная, с каким-то внутренним, поскольку внешне и не скажешь, накопительным эффектом.

«Что ж вы так!» — слышу уже возмущенный голос читателя. — «Может, просто человек болен, вы об этом не подумали?!» Отчего же: подумал. И вот что на это скажу: с такой болезнью желудка Яков Петрович сильно бы мучился, изводился в дороге не меньше нашего писаря, а он — нет: никакого неудобства там, дискомфорта даже крошечного не испытывает. Складывается впечатление, понадобится, так он так не то что до Диканьки — он до Пекина доберётся! Также уминая всяческую снедь!

В общем, обжора господин следователь вышел страшным, карикатурным, но снова же: это не в претензию нисколько. Как штампу, ему было необходимо нечто человеческое (не сладострастником же его делать!), но доведённое до такой степени, чтобы человечность как бы сводилась на нет. Вроде и есть для невооруженного-то взгляда, а копнешь — и как вампир в первых рассветных лучах — в прах.

Вывод прост: Яков Петрович фигура не менее потусторонняя, чем сам чёрный всадник. Именно на них и делается главная бинарная оппозиция фильма: хаос-порядок. Недаром Гуро уже в первом эпизоде решительно вступает в схватку с чёрным всадником. «Так и проигрывает ведь! Проигрывает!» — раздаётся радостный голос читателя, стремящегося поймать меня на какой-нибудь неувязочке, чтоб всё мое размышление признать негодным и, тем самым оправдать российский кинематограф, пусть не весь, но — хоть в лице «Гоголя»!

Это-то, конечно, да, проигрывает, но вот не намеренно ли он это делает? Вспомним его эффектное появление в конце второго эпизода, где он представляется уже далеко не просто следователем, но явно чем-то большим, сопоставимым исключительно с чёрным всадником — больше не с кем: из главной нашей оппозиции здесь не выскользнешь.

Однако не стоит забывать, что чёрный всадник — это фигура абсолютно негативная, чистое зло, которое, кажется, «существует только для того, чтобы с ним бороться», так вот, оно не есть само по себе как данность, но противопоставляется исходному человеческому порядку (это важно, поскольку хаос, если не брать в расчёт общественный фактор, всё же будет первичен), за которым и следит наш незабвенный Яков Петрович. Более того, Яков Петрович не только следит, но, по сути, он собой этот порядок и олицетворяет. А поскольку он — не личность как таковая, но штамп, тип так сказать, и с учётом его профессии, следователя, силовика то есть, выходит, что порядок в смысле социума олицетворяет собой как раз образ «силовика». И главный герой фильма —  отнюдь не Николай Васильевич, и даже не Яков Петрович, но доблестные органы правопорядка, на которых всё держится.

А самого Гоголя кто притащил в Диканьку, а? Чёрный всадник? Нет, многоуважаемый Яков Петрович. И, скажем прямо, у него задумка насчет помощничка-провидца возникла задолго до того, как сам этот провидец возжелал принести пользу Отечеству, распутывая злодеяния в Диканьке. И само исчезновение Якова Петровича — не без умысла. Точно своим отсутствием он нашего невротика — здесь мы всё-таки о персонаже ведём речь, а не о классике, так что не обессудьте — как бы инициирует в силовики.

И незабвенный наш Николай Васильевич в данном-то случае позиционируется больше не как литератор, но представитель силовых структур. И, надо думать, именно в роли следователя он и доберется до правды, покажет нечистой силе, разным злоумышленникам кузькину мать.

Если смахнуть мишуру метёлкой, то остаётся чистая пропаганда: правоохранительные органы — главные органы общественного организма. Вполне симптоматично для той модели государственного устройства, что утвердилась в России.  

Вот вам и ответ на поставленный в самом начале  вопрос. Если вы любитель «пропагандистского» жанра, то это, без сомнения, ваш фильм, точнее, сериал — вас ждёт ещё шесть эпизодов в трёх «фильмах».

Я бы лично предпочел снова посмотреть о злоключениях По, если бы по роду службы не обязан был бы знакомиться с киноновинками.     

Алексей МОШКОВ

Поделиться: