Тот самый май

Как это делалось в Великом Новгороде до нынешней «эры шашлыков».

Официально в Советском Союзе этот праздник назывался так - День международной солидарности трудящихся. В народе же просто, без пафоса и каких-либо интернациональных обязательств - «майские праздники».

Путин - обрубщик алюминия

Но чтобы у советского человека не проявлялось легкомысленное весеннее отношение к такому важнейшему политическому событию, когда «трудящиеся СССР выражают свою солидарность с революционной борьбой трудящихся капиталистических стран, с национально-освободительным движением, показывают решимость отдать все силы борьбе за мир, за построение коммунистического общества», в дело загодя включалась государственная пропагандистская машина. И, открывая газету или журнал, включив радио или телевизор, каждый узнавал, как «в стране ширится и набирает силу социалистическое соревнование по достойной встрече Первомая». Десятки, да что там десятки - сотни или даже тысячи трудовых коллективов берут на себя повышенные обязательства произвести, выпустить, изготовить, заложить, выплавить, сэкономить и.т.п. сверх плана много чего-то, очень нужного всему мировому интернациональному движению, стране в целом и каждому из нас в отдельности.

«Мы, обрубщики по алюминию, вызываем на социалистическое соревнование по поднятию производительности труда и снижению себестоимости следующие разработки чистоделов, обрубку красной меди, шабровку и разработку трамвайных дуг. Мы, со своей стороны, добровольно снижаем на 10 процентов расценки по обрубке и примем все меры для повышения производительности труда на 10 процентов.

Обрубщики алюминия: Путин, Мокин, Оглоблин, Круглов». (Википедия).

Эту заметку об инициативе бригадира обрубщиков ленинградского завода «Красный выборжец» Михаила Путина, опубликованную газетой «Правда» накануне Первомая, принято считать началом массового социалистического соревнования в СССР. И хотя случилось это аж в 1929 году, и смысл, и суть, и даже стиль подобных публикаций оставались неизменными на долгие десятилетия.

А именно - что «самоотверженный труд советских людей, выдающиеся трудовые победы передовиков народного хозяйства, перевыполняющих напряжённые планы Коммунистической партии и правительства, с каждым годом всё больше укрепляют экономическую мощь страны и постоянно повышают рост благосостояния народа».

Сам народ в это, правда, не верил, потому что ходил не только на собрания, но и в магазины.

«МИР! ТРУД! МАЙонез!»

Вообще в Советском Союзе нельзя было просто «купить» что-то стоящее. Можно было только «достать»! Так и говорили - вот, достал(а), например, зимние сапоги или туалетную бумагу. И спрашивали в очередях не «что продают?», а «что дают?». А товар не «выкладывали на продажу», а «выбрасывали»: «В гастрономе, на Горке, кур выбросили, по две штуки в руки дают!»

Помню, в начале 70-х мама предупреждала домашних: «Там в холодильнике на нижней полке две баночки майонеза стоят - не трогайте, это я к Первому мая достала!». С тех пор лично для меня появление в доме нескольких баночек майонеза становилось верным признаком наступающего праздника. Всё так и складывалось - майонез- салат- демонстрация - салют!

Пройдёт лет десять-пятнадцать, и уже мы с женой будем предупреждать наших детей, что и мандарины, и конфеты, и вот те свёрточки в холодильнике - всё отложено к празднику, и трудно было им объяснить, а почему бы всё это не раздербанить прямо сейчас?

Удивительно, но даже сегодня многие считают те времена лучшими в истории страны и мечтали бы туда вернуться! Так что, «можем повторить»?. Можно вспомнить...

Достань, если сможешь

Вариантов запастись продуктами тогда было совсем немного. В продовольственных магазинах в свободном доступе лежали разве что консервированная «Килька в томате» и  так называемый «Берёзовый сок» в трёхлитровых банках. За молоком, яйцами и сметаной - очередь, за картошкой, мелкой и часто мороженой, тоже, могло и не достаться. Хлеба, правда, хватало, он был совсем недорогой, и деревенские жители, приезжая в город, скупали его авоськами - кормить скотину.

Да, на прилавках время от времени появлялась ливерная колбаса, которую в народе называли «собачья радость» и про которую сочинялись непечатные стихи. Но даже при всём убожестве выбора покупать её отваживался не всякий, хотя и стоил этот «продукт»,  как сейчас помню, 64 копейки за целое кило!

Ещё в овощных отделах стояли огромные бочки с солёными зелёными помидорами , которые вылавливали из рассола специальными сачками (убей, не помню, во что их заворачивали, потому что полиэтиленовых пакетов тогда не было).

Примечательно, но осенью в Новгороде появлялись на улицах большие железные ванны, которые доверху заполнялись живой рыбой из местных карповников. Рыбы было много, хватало всем, и в домах разносился пряный запах жареных карпов в сметане. Безмерно восторгались дети - карпов покупали впрок, запускали в тазики и домашние ванны, где они и плавали по несколько дней. Особо радовались большой путине и городские коты, особенно бездомные.

Так вот, вариантов разнообразить праздничный стол, как, впрочем, и любой другой, было совсем немного. Пожалуй, всего три.

Первый - дождаться продовольственных наборов, которые время от времени привозили прямо на работу. Брали их только из-за килограмма варёной колбасы, к которой прилагались так называемые «сопутствующие товары», исключительное изобретение советской торговли. Это  когда к «дефициту», а таковым в то время являлось практически всё, прилагались товары, которые магазину нужно было сбыть во что бы то ни стало. «Выбросили» в книжном томик рассказов Шукшина, а к нему прилагается, например, набор открыток «Виды Ульяновска» или грампластинка «Музыка коренных народов Севера». Отстоял в очереди за польской мужской рубашкой - забирай «Насос велосипедный» или фаянсовую статуэтку «Дзержинский». Так вот, колбаса в наборе шла вместе с парой плавленых сырков «Дружба» и пакетом сахарного песка, недостатка в котором, к счастью, не было (Вива Куба!). К праздничным датам сюда могли добавить баночку зелёного горошка и, если повезёт, растворимый кофе.

Второй вариант - воспользоваться «блатом», если, конечно, он у вас имелся. У меня ни с родственниками, ни с друзьями в сфере торговли как-то не сложилось, но магическую силу таких связей всё же прочувствовать довелось.

Однажды история чисто делового знакомства материализовалась в записку от большого торгового руководителя примерно следующего содержания: «кр. дал. 2, ик. чёр. 1, ик.кр. 1,  печ. тр. 2, шпр. лат. 2, тих. лос. 2, уг. коп.1 кг., фор. св. 1кг....». А эта шифровка, в свою очередь, превратилась в увесистый пакет, в котором оказалось - 2 банки дальневосточного краба, по банке красной и чёрной икры, печень трески, латвийские шпроты, тихоокеанский лосось по 2 банки, угорь копчёный и форель свежая по одному килограмму. Случилось это где-то в середине 80-х, когда свободно выбирать можно было разве что те же самые зелёные помидоры из бочки в овощном или «лучший» среди двух сортов никудышного плавленого сыра.

Да, что символично: получить столь бесценный груз меня отправили в самую обыкновенную городскую столовую, основательно замызганную и насквозь пропахшую дешёвой жареной мойвой.

Наконец, третий вариант пополнить продовольственные запасы - записаться на экскурсию в Ленинград, что-то типа «Город трёх революций», которую по традиции аккурат перед праздничной датой организовывал местный профсоюзный комитет. И вот в один из субботних дней, укомплектованный под завязку «Икарус» привозил таких же, как и вы, ценителей славного революционного наследия на площадь Восстания. Оттуда и начиналась экскурсия, но уже по индивидуальным спискам. Списки эти лежали у каждого в кармане и были примерно схожи - мясо, колбаса, масло, сосиски, сардельки, сгущённое молоко, конфеты. Ведь Ленинград в Советском Союзе считался особым городом и снабжался по высшей категории, потому именно сюда ехали за самым необходимым, включая одежду, обувь и даже мелкие бытовые товары.

Но это не был приятный «шопинг», по типу нынешнего. Неограниченного выбора и тут не было, приходилось бегать, искать, да и «лимит отпуска в одни руки» тут никто не отменял. К тому же часто возникали конфликты с ленинградцами. Ведь в город специально за покупками люди приезжали из всех близлежащих областей и создавали сплошные очереди, оттирая из них коренных жителей. По-моему, именно здесь я впервые услышал выражение - «Понаехали!».

Но так или иначе, к окончанию «экскурсии» все возвращались к автобусу с неподъёмными сумками. Ну, а так как по традиции любое успешное мероприятие следовало отметить, часто возвращались в Новгород с песнями!

Под медь оркестров

С песен, торжественных и пафосных, начинался и сам праздник. С раннего утра 1-го мая они вырывались из приёмников, телевизоров, громкоговорителей на уличных столбах.

Под медь оркестров центр города заполняли тысячи людей и, развернув флаги и транспаранты, выстраивались в колонны. Формально участие в праздничной демонстрации было строго обязательным, но с удовольствием шли и так, целыми семьями, с детьми. Выглядеть старались нарядно - девочкам заплетали белые банты в косы, у мужчин признаком особого статуса считались светлая рубашка с галстуком, плащ и шляпа. Прийти в обновках старались и женщины - новые шарфик или туфли не оставались незамеченными, не говоря уж о новом пальто. Старое, но перелицованное (пояснение для нового поколения: перелицевать – значит перешить, сделав не поношенную изнанку лицевой стороной) тоже считалось достойной обновкой, получавшей одобрение у подруг.

В колоннах, пока ждали начала демонстрации, пели и плясали под гармошку или аккордеон, мужики втихаря выпивали, травили байки и смеялись.

Но следовать нужно было - согласно предусмотренному сценарию. Он был незамысловатый: организованно пройти по центральным улицам. Хотя между учреждениями и предприятиями всё же существовало негласное соревнование за лучшую праздничную колонну. Но выбор для этого был небольшой - флаги, транспаранты, воздушные шары. Правда, те, кто побогаче, украшали, например, грузовой автомобиль, в кузове которого пели и плясали самодеятельные артисты в кокошниках и красных рубахах или возвышалась фанерная ракета как символ наших побед в космосе.   Было много лозунгов типа «Пролетарии всех стран соединяйтесь!», за содержанием которых строго следили ответственные товарищи. А не проследишь, упустишь - и получится, как во время стихийной демонстрации в Москве в честь полёта Гагарина в космос. Говорят, тогда студенты МГУ несли транспарант, на котором было написано «Все там будем!».

В Новгороде по традиции на площадь Победы, где была установлена трибуна для руководителей области и почётных гостей, первыми выходили школьники, точнее, учащиеся старших классов, которым  предстояло прокричать первое «Ура!» на призыв «настойчиво овладевать марксистко-ленинским учением».

Не знаю, как в других школах, а нас к этому моменту готовили основательно.

Цыпа - член Политбюро

Недели за две до праздника все восьмые классы (они впервые должны были пойти в общей колонне) выстроили на спортивной площадке в школьном дворе. Сначала с небольшой речью выступила директор школы, рассказавшая нам о славной истории 1-го Мая и выразившая надежду, что мы оправдаем высокое доверие представлять наше учебное заведение и не ударим в грязь лицом. Потом она передала бразды правления учителю физкультуры, по совместительству военруку Алексею Алексеевичу, который и должен был научить нас организованно ходить в колонне. Мучил он нас, надо сказать, изрядно, выстроив в несколько рядов друг другу в затылок и требуя особого чеканного шага, будто нам предстояло принять участие не в мирном шествии, а в военном параде. Для пущей наглядности он даже забрался на большой ржавый бак, выброшенный после ремонта из стоящей рядом котельной. Оттуда, сверху, физрук зычно отдавал команды и в какой-то момент решил усложнить задачу. Нам предстояло на его первомайские призывы отвечать громким раскатистым «Ура!», при этом не сбивая шаг и не нарушая стройность рядов.

- Слава КПСС! - заходился Алексей Алексеевич

- Ура! - откликались мы и шли на следующий круг.

Генеральную репетицию он назначил в самый канун праздника, и в указанное время мы снова были на площадке. Физрук стремительно выскочил из здания школы и, с ходу ловко забравшись на тот самый бак, скомандовал: «Равняйсь! Смирно!». В ответ раздался наш оглушительный хохот.

- Направо! Шагом марш! - он дождался, когда мы поравняемся с его импровизированной трибуной и выпалил очередное воззвание, исходящее откуда-то из глубины его пролетарского сознания:

- Да здравствует Карл Маркс! Будьте готовы - всегда готовы! Ура!

Гогот прокатился снова, с ещё большей силой: мы уже не могли себя сдерживать. Физрук не понимал в чём дело, да и не мог бы понять, потому что ему, с его командной точки, не было видно то, что видели мы - смачно выведенное на ржавом баке свежей краской  слово КОЗЁЛ.

Мы снова и снова по команде выстраивались в шеренги и, корчась от смеха, пытались чеканить шаг. Неизвестно, сколько бы ещё продолжался этот весёлый марш, не приди на репетицию наша классная. Сразу поняв, в чём дело, она по-тихому спустила физрука на землю, а нас отправила по домам.

А на самой демонстрации случилась ещё одна хохма. Тогда лучшим ученикам  поручили нести портреты видных государственных деятелей. Ничего, в принципе, особенного, так заведено было. Если бы выдающемуся отличнику и первому активисту нашего 8-го Б Генке Воронову по кличке Цыпа (скорее всего, производное от птичьей фамилии), надо полагать, совершенно случайно не достался портрет, на котором крупным шрифтом было написано - член Политбюро ЦК КПСС Г.И. Воронов... Новость мгновенно разнеслась по нашим рядам, и каждый уважающий себя пацан уже считал своим долгом подойти к Цыпе и, одобрительно похлопав его по плечу, сказать что-то типа: «Дедушку своего принёс. Молодец! А вы похожи! Давай в классе его повесим...».Тогда и прицепилась к Цыпе новая кликуха - член Политбюро. Пока однажды её случайно не услышала бдительная завуч и, сделав нам серьёзное внушение, предостерегла, что так пренебрежительно относиться к высоким партийным должностям идеологически недопустимо. Соответствующие выводы мы сделали незамедлительно и стали звать Воронова просто – Цыпа-член.

Как морковь икру метала

А после демонстрации дома накрывался праздничный стол. Кто-то ждал гостей, кто-то шёл в гости, нередко собирались вскладчину и приносили с собой закуску и выпивку.

Первым делом выставляли собственные заготовки - солёные и маринованы огурцы, помидоры, квашеную капусту. На тарелочки резали варёную колбасу, сало, «Российский» сыр. Рядом выставлялись в баночках шпроты и печень трески, вынимался из холодильника холодец (если, конечно, удалось достать свиные ножки). Делали салат «Оливье» или винегрет, селёдку под шубой. В зависимости от кошелька и возможностей на горячее могли подать пельмени, варёную картошку с сосисками или тушёное мясо, жареную рыбу. Умелые хозяйки почти из ничего, имея под рукой только банку сгущёнки или домашнее варенье, пекли пирожные и торты.

В одном доме довелось однажды попробовать самодельную красную икру - на вид один к одному  настоящую. Для приготовления её использовались шприц, варёная морковка, желатин, томатный сок, манка и селёдка.

Из спиртного пили водку, иногда, что называется, «для ассортимента», самогонку или разбавленный спирт, настоянный на мандариновых корочках. Вино, но только сладкое -  сухое не понимали и не покупали. Коньяк - совсем редко, хоть и престижно, но дорого. Шампанское («Советское», а какое ещё?) с устойчивым запахом дрожжей - исключительно на свадьбу, Новый Год или по особым случаям. 

...А ещё в этот день много гуляли, соскучившись по весеннему теплу, зелёной траве и листьям на деревьях. Излюбленные места - Кремлёвский парк и набережная. Можно было просидеть на лавочке у фонтана, его только что запустили, прокатиться на карусели или проплыть на кораблике по Волхову, посмотреть на спортивной площадке соревнования городошников или как на пляже самые отчаянные открывают купальный сезон. На центральной аллее у «Шахматного павильона» выставляли столики, приглашая желающих принять участие в любительском турнире, а афиши на рекламных щитах напоминали, что вечером на  Весёлой горке открывается летняя танцплощадка.

Да, на городских улицах появлялись бочки с квасом, и к ним тянулись люди с бидончиками и банками - не иначе дома окрошку будут делать! Первейшее это, надо сказать, для солидарности трудящихся дело -  холодная окрошечка со сметаной!

В общем, с праздником вас, дорогие товарищи!

Владимир ДМИТРИЕВ

На снимке в заголовке: Первомайская демонстрация в Новгороде. Руководство и передовики завода конденсаторов. 1 мая 1976 года.

Поделиться: