Тайны оловянных человечков

«… и стал человек душою живою».

В небольшие рабочие помещения мастерской попадаем через крохотный вестибюльчик с низеньким потолком. Здесь две стены  заставлены плоскими витринами, за стёклами которых на полочках и подставках великое множество миниатюрных фигурок и композиций. Что и говорить, тут работникам мастерской повезло – их продукция не требует больших площадей для организации производственного пространства и складских помещений. Самый большой размер изделий – от пяти до семи сантиметров.

Как медитирует форматор

В помещениях – обычный рабочий беспорядок. Но ожидать другого там, где работают в основном мужчины, наверно, и не следует. Да и сам технологический процесс, в ходе которого готовят формы, льют горячее олово, зачищают металл, колдуют над палитрами красок для росписи, не предполагает особого эстетического оформления. А для ребятишек, которые приходят сюда на мастер-классы, познакомиться с настоящей мастерская "Адама"«эстетикой» работы, в результате которой рождаются уникальные вещи, настоящие произведения искусства, привлекательные, в том числе, и с эстетической точки зрения, просто полезно.  

- Специально обученный человек, скульптор, делает мастер-модель, - рассказывает Дмитрий Немченко.-Это, грубо говоря, прообраз всех последующих изделий. Обычно модель делают из пластика или металла. Я беру эту мастер-модель – будь то медальон, скульптура или плакетка – и начинаю обкладывать её обычным скульптурным пластилином. Это самый длительный процесс - изготовление формы. Самое сложное в процессе - это всё-таки инженерная работа. Потому что нужно просчитать литники, выпары. Литники – это такие технологические ходы в форме, в которые заливается металл. То, что я делаю сейчас, это самый начальный этап. Это будет медальон, одна из самых простых работ. Вот готова одна половина, здесь прекрасно виден литник.

С фигурами, утверждает Дмитрий, работа сложнее. Медальон – он плоский. Здесь особых проблем нет – вынуть его, отлить в металле. А с объёмными моделями приходится повозиться.

- Вот форма из пластика - Христос из комплекта «Омовение», - показывает Дмитрий. - Скульптура объёмная, и она требует больше внимания. Очень сложно залить металл во все полости, нужно обязательно делать обкладку где-то выше, где-то ниже, местами даже нужно делать вставки, потому что очень трудно вынуть модель, не повредив форму. Есть, конечно, одноразовые формы. Сделали форму, залили металл, форму разорвали, скульптуру вынули. Но мы делаем многоразовые формы, чтобы можно было делать серийно некоторые скульптуры.

Дмитрий Немченко в мастерской - форматор. Работает здесь два года. А по профессии он резчик по дереву. На вопрос, чем его привлекает такая кропотливая, ювелирно тонкая работа, отвечает, что это, наверно, склад характера такой.

- Отдушина? Да. Здесь я отдыхаю, здесь я просто как-то медитирую, что ли. Работа приносит радость. Но иногда и не рад. Если форма не льётся, для меня это горе, я переживаю. А когда работа получается – все рады. Работа сложная. Кто-то не выдерживает и уходит. А кто-то остаётся, потому что это - по душе просто.

Как можно запасть на такую работу? У Дмитрия Немченко своя история.

- Я как-то был на выставке в соборе, которая меня очень-очень поразила. Впервые в жизни увидел такие работы. Мы часто видим в магазинах ювелирной продукции или в сувенирных мастерских что-то обыденное. А тут я увидел роспись медальонов, фигурки в росписи, был просто поражён. Искал встречи с теми, кто это делает. Я не знал, что Сергей Земсков мастер, что он хозяин этой мастерской. Познакомился с ним и попросил, чтобы он меня научил тому, чего я не умел до того, как придти в мастерскую. Он сам работал на этом месте и сказал мне: давай ты будешь форматором, я тебя научу.

Основные навыки Дмитрию и здесь пригождаются  - когда он не делает формы, то, например, вырезает подставки для статуэток.

Сталин в один шлепок

От его стола невозможно отойти. Потому что привлекает внимание всякая разная интересная мелочь. Какая?

- Это детали для фигурки Суворова. – Дмитрий с увлечением, как ребёнок о любимых игрушках, рассказывает о своих «богатствах». - Вот Петра можем посмотреть, можем снять вставку, как файл, извините - не русское слово. Тут нужна точность. Иногда сделаю неглубокие замки, и форма смещается, и тогда получается в одной стороне голова, в другой лицо. Знаете, в общем сложно постичь тайны мастерства, форматорского дела. Постепенно постигаю. Иногда Сергей ругается на меня, но я стараюсь.

У него в руках Георгий-победоносец, повергающий дракона. Объёмная мастер-модель из пластика - конная фигура, наездник.

- Самые сложные фигуры состоят из множества деталей: отдельно рука, седло, одна половина лошади, другая половина лошади, отдельно копьё, отдельно блин подставки. Почему всё отдельно? Потому что форма очень сложная. Видите, у него рука изгибается. Невозможно заформовать сложную фигуру одним куском, поэтому они расчленяются, рука льётся отдельно, тело  отдельно. Сейчас я вам покажу Сталина, он попроще. Это такая одношлепковая форма, грубо говоря. Когда делаешь две стороны формы, и она заливается одним «шлепком».

- А фигурка Сталина – это сувенир?

- Нет, это будет шахматный набор. Тематика - Вторая мировая война. Там будут Сталин, Жуков, ну и все остальные товарищи. Это для Жукова - стол, торшер, карта, - Дмитрий показывает утопленные в скульптурный пластилин крохотные ножки крохотного, не более полутора сантиметров, столика.  

«Чувствуем себя ледоколом»

Пока есть возможность, разговариваем с Сергеем Земсковым, руководителем мастерской христианской оловянной миниатюры «Адама».

Сергей ЗемсковВ полуподвальных помещениях Феодоровского собора, что на улице Миргородской в Санкт-Петербурге, мастерская обосновалась, когда был восстановлен храм, находившийся в запустении. Выстроенный в 1913 году в честь 300-летия дома Романовых, императорский храм при советской власти стал приходским, а в 1932-м в нём, лишившемся куполов и обрастающем уродливыми постройками, и вовсе оборудовали молокозавод. В 1993 году городские власти решили перебазировать предприятие. Через двадцать лет, к столетию со дня возведения собора и 400-летию дома Романовых, он был восстановлен.

- Интерес у многих вызывает само название мастерской, - говорит Сергей. - В Библии, в первой главе Книги Бытия написано, что «создал Господь Бог человека из праха земного, и вдунул в лице его дыхание жизни, и стал человек душою живою». В оригинальном тексте Бог взял не прах земной, там употреблено слово «адама», буквальный перевод которого – земля, возделанная Богом. Вот он взял эту землю, дунул в неё духа своего - и стал Адам. Адам - означает «человек», взят от адамы. И мы дали это название  своей мастерской, поскольку в своей работе «вдуваем своего духа» во всё, что делаем для людей, а делаем для радости.

Сейчас в основном в «Адаме» (ударение на последний слог) занимаются изготовлением миниатюры, посвящённой христианству, Евангелию, истории церкви. А началось всё, по словам Сергея, с желания сделать подарок другу. Тогда, в 90-е годы, мастерская уже существовала, но название носила другое – «Оловянные люди», и делали в ней оловянных солдатиков, так как предпочтениями были история России, особенно XX век, и военно-историческая миниатюра. Работа складывалась успешно, свои изделия коллектив, состоящий из пятнадцати человек, даже демонстрировал в Англии, Германии, Франции.  

Однажды в качестве подарка сделали фигурку Александра Невского. Поразились той неподдельной радости, с которой был воспринят подарок. И это стало отправной точкой для нового направления в работе.

Но христианской скульптурой, так же, как и миниатюрой, в России никто не занимался.

- Нам многие тогда говорили: какая скульптура, у нас, мол, иконы, - вспоминает Земсков. - И мы начали заниматься апологетикой, защитой своей позиции. И выяснили, что в Византии все виды христианского искусства были приняты. Та же скульптура была связана с античной культурой, а лучше, чем античная скульптура, уже никто никогда ничего не сделает. И христианство ничего не отрицало. Оно просто впитывало, перерабатывало и выдавало новое понимание традиций - до VII-VIII веков, периода  иконоборчества в Византии, когда практически всё, что было посвящено христианскому изобразительному искусству, было подвергнуто уничтожению. Это уничтожение продолжалось 150 лет, и доминировала  позиция, что не надо ничего изображать, кроме креста. И всё-таки на одном из Вселенских соборов начался диалог, люди перестали убивать, уничтожать друг друга. И церковь пришла к такому мнению: поскольку Бог стал человеком, видимым, мы можем его изображать.

мастерская "Адама"Решение Земскова и его единомышленников заниматься христианской миниатюрой было волевым. Они рассуждали так: поскольку очень мало времени отпущено человеку, чтобы оставить какой-то добрый след после себя, давайте мы сосредоточимся на истории христианства.

Кстати, Сергей отмечает, что его христианский путь начинался в Великом Новгороде. Он приезжал в наш город в 1996 году и молился в Юрьевом монастыре. Сергей уже более двадцати лет занимается катехизацией – помогает людям найти себя в церкви, найти свой путь, это, как он говорит, такое научение основам жизни, связанным с христианским мировоззрением.

В мастерской начали делать миниатюры святых, а когда, по словам Сергея, дошла очередь до Господа, «взатык» встал вопрос: как это возможно, ведь они не связаны с иконописью, не учились этому нигде. И Земсков отправился в один из монастырей Псковской области, где просил совета у человека, всю жизнь посвятившего иконописанию: «Отец, мы хотим это делать, но не дерзаем». И получил такой ответ: «Серёжа, но вы же причащаетесь, значит, вам бояться нечего, делайте».

- А шесть лет назад мы поехали в Венецию на Всемирную выставку христианских мастерских, ремесленников, - продолжает свой рассказ Земсков. - И конечно, все очень удивились, что такое существует, даже итальянцы, у которых колоссальные традиции христианской скульптуры. Когда же они узнали, что мы из России, удивились ещё больше и даже  расстроились, потому что никак не думали, что в России может быть такой уровень – культуры, исполнения, мышления. И мы ощутили, что как некий ледокол, идём и ищем свой путь к Богу. А одно из имён Божьих – красота.

Чайник с горячим оловом

Во время беседы Сергей цитирует Достоевского, Честертона, показывает альбомы, которые в мастерской перерываются, перелопачиваются – это Александр Корсаксвоеобразная исследовательская работа в поисках идентификации исторических фигур и событий, деталей изображения. «Мы поймали себя однажды на мысли, что чем глубже проникаем в историю, тем интереснее. Сейчас наш интерес лежит где-то в V-VI веках. От этого периода мало что осталось, но нас это не смущает, мы ищем», - говорит собеседник и ещё раз настоятельно предлагает угоститься чаем с сушками и печеньем – чайник горячий.

Но нас больше привлекает другой чайник - в литейном отсеке мастерской. Сравнение этого помещения с маленькой кухонькой возникает не только от раскалённого маленького чайничка на электроплитке, но и от колдующего над столиком мужчины в светлом, из плотной ткани, фартуке. Александр Корсак, литейщик, только что «вскипятил» олово и разливает его в формочки. Блестящий, вёрткий, как ртуть, металл быстро остывает, твердеет. Теперь можно вынуть медальон из формы. Правда, он пока похож на круглый леденец на палочке, но уверенное движение руки с кусачками – и на ладони в перчатке остаётся затейливый кругляшок. Палочка пойдёт в переплавку.

А заготовка отправится в соседнее помещение, где за своим столом сейчас  обработчик оловянной миниатюры Дмитрий Ларионов зачищает очередную фигурку. И уже после всех процедур с заглаживанием возможных заусенцев фигурки готовы облачаться в нарядную одежду.

Кстати, основной состав работающих в мастерской «Адама» - 10 человек. С приходящими мастерами их может насчитываться до 15 человек. Ну, а что касается художников – эти специалисты могут разрисовывать лицо величиной с горошинку.

Ноготочки с миллиметр

За столом, на котором разложены тюбики с краской, сидит парень. В правой руке кисточка. Левой, защищённой тонкой перчаткой, сжимает разноцветную фигурку.

- Это кто? – спрашиваю у Сергея Земскова.Алексей Богатырев

- Это Лёша. Наш мозг.

Алексей не отрывается от работы.

- А что мозг делает сейчас?

- Видимость, - отвечает сам Алексей. 

- Создаёт видимость. Для вас, - уточняет, смеясь, Сергей.

Прошу разъяснений. Тишина. Позже выясню, что Алексей Богатырёв – вообще-то визуальный директор мастерской. На нём вся графическая часть – фото, оформление, полиграфия. А сейчас он расписывает миниатюру. Впрочем, это не удивительно. Тут взаимозаменяемость – уже как устоявшееся правило.

- Какое же зрение надо иметь! - восхищаемся мы с коллегой.

- Вопрос сноровки, - Лёша невозмутим. – Но тут проблема именно в том, что действительно хорошее зрение надо.

- Кисточка тонюсенькая, - пытаюсь продолжить разговор.    

- Не самая тонкая, «единичка», - отвечает Лёша, по-прежнему не отрывая взгляда от кисточки, которой наносит линию. - Бывает ещё тоньше.

- Пальчики не рассмотреть… 

- А тут ещё умудряются ноготочки рисовать, - парирует визуализатор.

- Но это же почти невозможно увидеть, - почти возмущаюсь я.

- Это сфотографировать невозможно, а рассмотреть можно.

«Пилат был никчёмный чиновник»

Кстати, первой фигуркой, которая появилась в этой тематике сознательно, как говорит Сергей, - была миниатюра, посвящённая входу Господню в Иерусалим.

Как раз в этот православный праздник, в пасхальные дни, в нынешнем году в Великом Новгороде состоится открытие выставки православной миниатюры «И свет во тьме светит», которую организует Новгородский музей-заповедник совместно с мастерской «Адама» и студией мозаики «Сад Гранат».

- Что повезёте в Новгород? – интересуюсь у руководителя мастерской.

- Мы хотим показать новгородцам миниатюры, которые нам самим больше всего нравятся. Интересно, что мы поняли: всё, что нам нравится, это вообще не коммерческие проекты. Это эксклюзивные миниатюры, каждая из которых стоила больших и длительных трудов.

Организаторы считают выставку уникальной. Через миниатюрные образы можно увидетьогромный пласт культуры, мировоззрения, мастерства. Даже те люди, которые ходят в храм и читают Библию, представляют историю христианства через некоторые общепринятые «нормативы». Не нарушая традиций и канонов, «Адама» предлагает увидеть и прочувствовать традиционные образы, исполненные в другом материале.  

Питерцы подсчитали, что на выставке будет не менее 12 витрин и стендов с экспонатами. О каждом из них Сергей Земсков может рассказывать много и подробно. Но у новгородцев будет возможность услышать его на выставке – он сам, по крайней мере, в первые дни, собирается проводить экскурсии.

Немного подробностей от Сергея - для наших читателей. 

- Центром композиции на выставке станет коллекция подсвечников. Она называется «Седмица». Мы их лепили семь лет. Это подсвечники, посвящённые каждому дню недели. Изюминка этой коллекции заключается в том, что каждый день недели мы осмысливаем через Библию. Например, какой бы вы могли в качестве понедельника предложить вариант из этих подсвечников? Понедельник – это начало. Бог сотворил мир, сотворил человека. Поэтому, конечно, выбираем сотворение мира, и в центре этого творения – человек. Ноев ковчег – это вторник. После Всемирного потопа Бог каждому человеку, и нам с вами, даёт второй шанс выбрать правильный путь.

- Это миниатюра «Суд Пилата». Над ней мы работали год. Правитель думает, что он всемогущ, что нет предела этому всемогуществу. Но сама история Пилата закончилась и довольно быстро, потому что он был никчёмный чиновник, и довольно грустно – он попал в ссылку. Здесь на миниатюре – камень, который падает на Пилата. И он, потеряв все атрибуты власти, сидит - опущенные руки, уныние, его жизнь перестала иметь смысл.

Что ещё увидят новгородцы

- В Новгороде будет витрина, посвящённая Ветхому завету. Будет витрина, посвящённая Евангелию. Вот эти истории – «Благовещение», «Иоанн Креститель», «Блудный сын». А вот работа, которую ещё никто не видел – «Омовение ног апостолу Петру». Мне очень не хватало этой композиции, Анастасия Веснер, мастерская "Адама"потому что часто в церковь приходят люди, облечённые властью, и хочется им напомнить, что христианство – это омывать ноги ученикам…

- Поедет в Новгород всё, что связано с евангелистами, это будет красивая композиция, она называется «Благая весть». Евангелистов мы лепили пять лет. Когда принялись за работу, поняли, что иконография каждого образа очень похожая. Люди посмотрят, и не смогут понять, кто изображён. Мы нашли свой способ донести информацию – через символы.

У евангелиста Марка символ - лев. Он первый писал Евангелие. Писал очень эмоционально, кратко. Для людей, которые ничего не знали о Ветхом завете, о Христе даже ничего не знали. Дохристианская максима, до которой дошла античная философия, она у нас на латыни написана: «Больше одной истины быть не может». Два барельефа, Платон и Сократ. Они дошли до этой истины. И Марк как бы отталкивается от этой истины - видите, он как бегун изображён - и начинает писать, что эта истина – это Христос. Поскольку он это сделал первый, мы назвали свою композицию «Дерзновение».

Потом был Матфей. Он жил в Иерусалиме, писал для иудеев, у него очень много ссылок на Ветхий завет. Но его Евангелие я бы назвал «кошерным». Там всё чистенько, ни к чему не придраться. Всё, что стрёмно - убрано, ни одной залепухи там нет. Видите, здесь Ангел. Он приносит Матфею Тору, мы здесь прямо написали «Пророчество Исайи». Он подхватывает Тору и начинает писать. Он пишет ту же историю, но символически получается, что это встреча Ветхого и Нового завета. И эта встреча происходит у престола Божьего, где стоят святые дары, и это главное таинство церкви. Поэтому называется композиция «Восхищение» - Матфей восхитился, что эта история свой конец во Христе получила.

Евангелист Лука взял эти Евангелия, прочитал. Он говорит: я всё исследовал. Видите, тут херувимы, серафимы - Бог бережёт писания. Но Лука начинает писать своё Евангелие. И называется эта композиция «Исследование».

А потом всё дошло до евангелиста Иоанна. Он жил в стороне, на острове. Прочитав Евангелия, он обрадовался, наверно: хоть кто-то что-то о Христе написал. Он старенький был к тому времени, Апокалипсис им уже был написан. Но в Евангелиях он не видит историй о Никодиме, Лазаре, женщине, взятой в прелюбодеянии, про самарянку. И он пишет совершенно другое Евангелие. Оно даже как бы больше о внутреннем понимании Христом самого себя. У Иоанна символ – орёл, который держит чернильницу. Смысл в том, что он как бы поднялся над миром и видит совершенно другие вещи. Поэтому это называется «Созерцание». Он же был апостолом любви: кто много любит, тому много прощается, ему много открывается. И когда человеку многое открывается – он замирает в этом откровении.

Будут на выставке и другие коллекции - посвящённые святым великомученицам, святым воинам, святым правителям…

Гранит, оникс, смальта

Каждый из подсвечников в коллекции «Седмица» на выставке будет сопровождать мозаичное панно. Студия «Сад Гранат» предлагает свою художественную версию семи дней сотворения мира.

- Наш главный художник Мария Скурихина для совместного проекта собрала команду девушек, художников-мозаичистов, и они изготовили семь Никита Пашментовмозаичных панно, - рассказал Никита Пашментов, руководитель студии мозаики «Сад Гранат».

Основной материал мозаик – это натуральный камень и смальта. Студия принципиально работает с натуральным камнем. Спор, который возник поначалу по поводу использования материалов, быстро иссяк. По мнению Марии, нет ничего более привлекательного, чем камень. Каждый его кусочек имеет свою глубину, своё развитие. Это живой природный материал, сложный и богатый по фактуре, который формировался несколько тысяч лет. Сколько существует человек, возможно, столько же жил и этот камень, приобретал свою форму. И он сейчас в мозаике – такой вот проброс во времени получается, считает Никита.

На мозаичных панно - и мрамор, и гранит, и песчаник, и оникс, используются и полудрагоценные камни. Художницы постарались подобрать всю цветовую гамму из камня.  

- Но так не бывает, что в каком-то одном регионе есть все породы, - уточняет руководитель студии. - Поэтому здесь присутствуют камни разного происхождения. Зелёный, тёмный, насыщенный, холодный добывают в Индии. Камень везут из Греции, Италии, Турции, Чили.

В мастерской камень пилят на маленькие брусочки, потом колют вручную на кубики, они называются тессера. И изображение уже складывается из них, но не просто «пикселями», а по римской технологии сграффито, когда каждый камешек укладывается в строчку. «Как мы пишем слева направо, так и язык мозаики больше состоит не в подборе цвета, а в «написании», - уверены художники «Сада Гранат». А яркие, блестящие оттенки мозаике придаёт смальта. К нам она пришла из древней Византии, где впервые использовалась в храмовом мозаичном убранстве. Ещё одна, пусть и виртуальная, ниточка, связующая времена…

Наше знакомство с будущей выставкой подошло к завершению. И мне остаётся только поблагодарить сотрудников Новгородского музея-заповедника за предоставленную возможность пообщаться с интересными людьми, которые считают, что человеку тайны о нём самом могут раскрыть оловянные человечки.

Наталья МЕЛКОВА

Фото автора

Поделиться: