Сны дома с мезонином. Тихвин

9 июля Тихвин отмечает День города и День явления Тихвинской иконы Божией Матери. «Серебряный экспресс» предоставил журналистам возможность побывать в двух достопримечательных местах города.

Проект «Серебряное ожерелье России» связал в единый магистральный маршрут многие города Северо-Запада, куда регионы, участвующие в программе, хотят ещё больше привлечь туристов, разработав свои собственные, местные маршруты для путешествий. На нить «Серебряного ожерелья», которое претендует достичь популярности российского туристского бренда с полувековой историей – «Золотого кольца» - в числе других жемчужин северо-западных территорий нанизаны Новгород и Тихвин. 

Как новгородцы не обрели знаменитого земляка

Связь двух городов – историческая. Самые ранние сведения о Тихвинском Пречистенском погосте относятся к 1383 году. Торговый и ремесленный центр Тихвин входил в состав Обонежской пятины Земли Новгородской. Интересный факт: для почитаемой святыни - Тихвинской иконы Божией Матери – в начале XVI века на средства Василия III итальянский архитектор Фрязин и новгородский строитель Дмитрий Сырков возвели монументальный каменный Успенский собор. А чуть позже здесь, на левом берегу реки Тихвинки, был заложен Успенский мужской монастырь, который строился под руководством сына Дмитрия Сыркова Фёдора. До 1918 года Тихвинский уезд был составной административной единицей Новгородской губернии.

ТихвинПредлагая журналистам проехать - в рамках пресс-тура программы «Серебряный экспресс» - по памятным местам Ленинградской области, Ростуризм и оператор программы Национальный маркетинговый центр по туризму VisitRussia запланировали посещение в Тихвине Успенского монастыря и дома-музея композитора Николая Андреевича Римского-Корсакова.

У меня на эту тему сразу же возникло несколько ассоциаций. Великий Новгород, привлекая туристов, организует различные маршруты, исходя из предпочтений путешественников. Один из них называется «Великий Новгород – колыбель русских гениев» и посвящён трём композиторам, чья жизнь и творчество связаны с Новгородчиной, - Антонию Степановичу Аренскому, Сергею Васильевичу Рахманинову, Анатолию Константиновичу Лядову.

А ведь и Николай Андреевич Римский-Корсаков мог бы стать нашим земляком. Такая, на первый взгляд, фантастическая мысль, показалась мне вполне допустимой. Судите сами.

Его прапрадед, Яков Никитич Римский-Корсаков, был сыном стряпчего Никиты Гурьевича Римского-Корсакова. В начале Северной войны он, выходец из боярских новгородских детей, был привлечён к экстренным провиантским заготовкам и своей находчивостью и расторопностью обратил на себя внимание князя Александра Меншикова. Тот возвысил своего любимца, назначив его сначала Копорским комендантом, затем ландрихтером Ингерманландской (Санкт-Петербургской) губернии. В 1711 году он уже был Петербургским вице-губернатором. Правда, через несколько лет его карьера рухнула – действуя в интересах Меншикова, он допустил хищения из казны, и по распоряжению Петра Первого, подвергнувшись унизительному наказанию (его публично высекли кнутом), был отправлен в ссылку.

Однако, «новгородская линия» продолжала присутствовать в судьбе Римских-Корсаковых. Дедушка будущего композитора, Пётр Воинович Римский-Корсаков, в 1801-1804 годах был губернским предводителем новгородского дворянства. А Андрей Петрович, его сын и будущий отец композитора, в течение двух лет, с 1827-го по 1829-й, исполнял должность новгородского вице-губернатора. Современники отзывались о нём, как о человеке деловом, порядочном, добром и либеральном. Но, видимо, и в силу личных качеств, его вице-губернаторство в Новгороде не сложилось надолго: местные  дворяне написали на него кляузу в Петербург, в которой утверждали, что он незаконно «заставляет их дороги в порядке содержать».

Разбирательство проходило без его присутствия, и о том, что снят с должности, он получил уведомление в письменном виде. Вспоминая эту ситуацию, Андрей Петрович писал: «Тяжело моему самолюбию, полезно нравственности, не вовремя правду решил изложить».

Счастливый затворник

Красная гостиная в доме на набережной Тихвинки, ставшего музеем Николая Андреевича Римского-Корсакова, - с лепниной под потолком, камином, изящным паркетом - выглядит так же, как и 215 лет назад, когда дом только был выстроен. Точный его возраст удалось определить во время первой большой реставрации музея, которая проходила в 1980-1984 годах. В этой комнате снимали все слои обоев, наклеенные за многие-многие годы. Под сохранившимися кусочками последнего слоя - красного цвета с цветочным рисунком - обнаружили куски газет, на которые клеились обои, на одном из них была дата – 1801 год. Образцы обоев реставраторы увезли в Ленинград, на обойную фабрику. Работники фабрики вышли на субботник и накатали обоев на весь дом.

Дом-музей Римского-Корсакова в Тихвине

Андрей Петрович Римский-Корсаков с семьёй окончательно поселился в родительском доме в Тихвине в 1835 году после того, как его за лояльное отношение к опальным полякам сняли с поста губернатора Волыни – это назначение он получил, покинув Новгород, сразу после польского восстания. Время было сложное, но своим принципам он не изменял, считая, что к людям надо относиться по их качествам, достоинствам, а не по национальному признаку. 

Дом-музей Римского-Корсакова в ТихвинеС этого времени он называет себя «тихвинский затворник». И, без сомнения, затворничество своё считает счастливым. Рядом с ним – любимая жена, Софья Васильевна. Сын учится в Морском кадетском корпусе в Петербурге. А к превратностям судьбы, преподносящей то опалу, то царские милости, роду Римских-Корсаковых не привыкать. Стоит только вспомнить историю ссыльного прадеда, Якова Никитича. Но хоть и зол был на него император Пётр Первый, и наказал заслуженно, а его сына, Воина Яковлевича, деда Андрея Петровича, в числе десяти лучших дворянских детей отправил на учёбу во Францию. Гардемарин французского королевского флота в Тулоне, Воин Яковлевич будет изучать морское дело, станет хорошим морским офицером, уже при императрице Елизавете возглавит Кронштадтскую эскадру, в чине контр-адмирала будет сопровождать графа Румянцева в его посольстве в Константинополь.

Стойкость и упорство характера, - пожалуй, фамильная черта Римских-Корсаковых. Проявляющаяся и в отношении к делу, и в пристрастиях и привычках. Рассказывают же семейную легенду про Воина Яковлевича и Петра Первого. Вернувшись в Петербург, он привёз не только хорошие знания, но и… французскую моду. О нём позднее напишет исследователь: «Он первый, кто осмелился выйти на Невский в белых шёлковых чулках». Многие стали ему подражать.

И вот однажды, разгуливая этаким разодетым франтом, он встречает императора, который едет навстречу в своей одноколке. Тот подзывает своего крестника и начинает экзаменовать: чему же ты научился во Франции? Задаёт один вопрос за другим, а одноколку не останавливает. Воин вынужден отвечать и бежать за каретой. А Петербург в это время только строился… Отпускает его государь только тогда, когда убеждается, что весь костюм щёголя и он В.Истоминсам с головы до ног забрызган грязью из-под колёс кареты. Отпускает с назиданием: «Негоже одеваться лучше государя. Ведь ты, Римский-Корсаков, не богат, а таких бархатных штанов и твой император не имеет». Получив разнос, он, думаете, исправился? Нет. До последних дней был первым модником Петербурга.

Вот его портрет, с адмиральской лентой через плечо, на стене столовой залы. А рядом портрет отца Андрея Петровича – Петра Воиновича, предводителя тихвинского уездного дворянства, а затем новгородского губернского дворянства. Человек уважаемый, ведь недаром изображён почти в центре, с тросточкой, в первом ряду почётных гостей, на картине Истомина, где Павел I с наследником Александром несут Тихвинскую икону Божией Матери из церкви Рождества Богородицы в Успенский собор.

Своеобразный был человек. Тоже не изменял своим привычкам. Известный мемуарист Фёдор Вигель будет свидетельствовать о нём: был «великий весельчак, едун и любодей, долго не был женат, устраивал у себя в имении многочисленные обеды, очень любил покушать, но любил и других угощать». Потом остепенился и взял в жёны первую недворянку в роду Римских-Корсаковых, дочь простого священника Авдотью Яковлевну. Но именно о ней Николай Андреевич Римский-Корсаков, ставший уже известным композитором, напишет в воспоминаниях: «Благодаря ей в нашу кровь влилась чистая свежая струя».

«Тихвинский затворник», поселившись в родительском доме, не ищет особого общения, но ведёт обширную переписку с известными людьми того времени. Жену Софью Васильевну он не лишает  провинциальных удовольствий, она участвует в любительских спектаклях, её приглашают на балы. И с этого времени этот дом становится притягательным центром для местных художников, поэтов и музыкантов.

Окно с видом на Вегу

С экскурсоводом нам исключительно повезло. С домом и его бывшими обитателями нас знакомит главный хранитель музея Лариса Эдуардовна Галицина. Заслушиваемся её рассказом, утопая в новых и новых увлекательных подробностях, цитатах, эмоциях. Она готова о каждой вещи, находящейся в доме, - а музей уникален тем, что хранит 328 подлинных мемориальных предметов, – поведать свою интересную историю.    

Дом-музей Римского-Корсакова в ТихвинеОборудуя музей, его работники никак не могли определить, какая из многочисленных комнат одноэтажного дома с мезонином была комнатой Софьи Васильевны. В письме сыну, находящемуся в дальнем плавании, она писала однажды, что думает о нём, глядя в окно, где на ночном небе ярко светит звезда Вега (самая яркая звезда в созвездии Лиры – Н.М.), которая и его сопровождает в походе. Музей пригласил астрономов, и они точно указали расположение комнаты.

В ней вещи, принадлежавшие Софье Васильевне. В их числе шкатулка с бисером – она любила рукодельничать, икона её мамы и письмо, в котором она благословляет дочь и надеется, что её брак будет счастливым. Он стал счастливым. Хотя судьба дочери могла сложиться совершенно иначе, не произойди её встреча с Андреем Петровичем.

Андрей Петрович, статс-секретарь министра внутренних дел Козодавлева, однажды по его поручению был на инспектировании в Орловской губернии. И там познакомился с богатым помещикомДом-музей Римского-Корсакова в Тихвине Василием Яковлевичем Скарятиным. Тот, подружившись с Римским-Корсаковым, пригласил его погостить в своём имении Троицкое. В его доме Андрей Петрович увидел великолепную Софью Васильевну. Современники оставили о ней такие впечатления: высока, стройна, красива, необыкновенно умна, тактична, прекрасно образованна, великолепно воспитана, свободно говорит по-французски, пишет хорошим слогом, музицирует, великолепно исполняет русские народные песни и модные романсы. «Не влюбиться в неё, - пишут современники, - невозможно, и влюбляются в неё все от мала до велика. Она обладала даром очаровывать даже дам».

И тридцатисемилетний Андрей Петрович тоже очарован Софьей Васильевной, которой исполнилось девятнадцать. Однако есть препятствие, мешающее дворянину связать с ней свою судьбу. Она - незаконнорожденная дочь помещика Скарятина от его крепостной. Софья Васильевна была религиозной. И она готовилась к уходу в монастырь. Есть мнение, что Андрей Петрович получил отказ от Скарятина. Но, может быть, всё было иначе. Не захотев быть униженным отказом, Римский-Корсаков совершает дерзкий по тому времени поступок – он тайно увозит Софью Васильевну из родительского дома. Похищает. «Умыкнул», - говорили.

В Петербурге они сразу венчаются, и их брак становится законным. А через год, в 1822-м, у них рождается сын. Назовут его редким именем Воин, в честь русского святого Ивана-Воина. Воинька – так ласково они его будут называть – только до восьми лет будет жить с родителями, а затем поступит в Морской кадетский корпус и будет встречаться с родителями только дважды в год – на Пасху и на Рождество, все летние месяцы проводя в учебных плаваниях.

Ангел со свечой

Жизнь в тихвинском доме текла мирно и счастливо. По вечерам собирались гости. После ужина, в Красной гостиной, где натоплен камин, уютно расположившись на диванах, читали вслух Пушкина и Гоголя. Музицировали. Играли в лото.

Ничто не предвещало особых перемен в жизни. Но когда возраст Софьи Васильевны перешагнёт за сорок, а Андрей Петрович будет готовиться к своему 60-летнему юбилею, у него в дневнике появится запись: «Как гром среди ясного неба, Софья Васильевна объявила мне сегодня, что снова ждёт ребёнка». Событие смутило супругов. Старшему сыну уже 22 года, он состоявшийся морской офицер, как он отреагирует? Он им пишет: «Я даже не знаю, как к этому относиться. Я совершенно не готов к тому, чтобы стать старшим братом». Но спустя некоторое время, поразмыслив, добавляет: «Ах, если бы родился мальчик, я мог бы быть ему хорошим наставником».

Дом-музей Римского-Корсакова в ТихвинеСофья Васильевна, смущённая таким своим внезапным положением,  подолгу молится Тихвинской иконе. И однажды ей снится сон. Удивительный сон. С тёмного неба спустился ангел и протянул ей ярко горящую свечу. Этот сон её очень ободрил. Вечером, когда собираются гости, она свой странный сон им рассказывает. И кто-то из гостей в её дамском альбоме рисует этот сюжет. Фотография с этого рисунка, сделанная много позже, будет всю жизнь находиться в доме композитора на стене под стеклом. И уже его дети назовут картинку «Бабушкин сон».

Наконец, счастливый отец делает трогательную и торжественную запись в своём календаре-месяцеслове: «6 марта 1844 года в 4 часа 53 минуты пополудни в Тихвине родился Николай Андреевич Римский-Корсаков».

Брак Андрея Петровича и Софьи Васильевны был счастливым и долгим - вместе они прожили сорок лет. В одном из писем Софья Васильевна признавалась младшему сыну: «Сорок лет ваш папа баловал меня вниманием и заботой. Таких мужей, каков был ваш папа, один на тысячу найдётся». А Андрей Петрович в письме одному из своих друзей, отвечая на вопрос «Как поживаете?», раскрывает секрет семейного счастья: «Скука разрушает всякое счастье, но не поселилась в доме нашем. В семействе нашем муж и жена живут в ладу, взаимно угождаем друг другу, не предпочитаем проводить время с посторонними, но с домашними. Умом и правилами старшего сына гордимся, здоровьем и смыслом младшего довольны. В необходимом не нуждаемся». Последняя фраза – примечательная. К этому моменту семья должна была испытывать трудности – она лишилась имений в результате невыгодных обменов, порученных друзьям. И у Римских-Корсаковых остаётся только этот тихвинский дом и небольшая – тысяча рублей в год - пенсия Андрея Петровича. Но глава семейства спокоен: «В необходимом не нуждаемся».

Рояль и мумия крокодильчика

Андрея Петровича уже не будет в живых, когда Софья Васильевна, выйдя с премьеры оперы «Майская ночь», скажет младшему сыну: «Никогда не думала, что смогу дать жизнь таким двум настоящим мужчинам, один из которых стал адмиралом, а второй таким талантливым композитором».

Дом хранит подарки, которые Воин, старший сын, привозил родителям из своих путешествий, они их называли диковинками. Вот эта шкатулка с тонкой росписью и вкраплениями перламутра - из Китая. А другая, покрытая соком лакового дерева, в которой потом хранились письма сыновей, - из Японии. Череп странствующей птицы альбатроса мама сочла не совсем дамским подарком, и он перекочевал в комнату младшего сына, на его столик для занятий.Дом-музей Римского-Корсакова в Тихвине

А вот этот кусок угля и мумия маленького крокодильчика прибыли в тихвинский дом с острова Сахалин. Воин Андреевич и сам считал своим звёздным часом путешествие, которое длилось почти пять лет, и его называли полукругосветным, - под управлением адмирала Евфимия Путятина, - предпринятое Россией для установления дипломатических и торговых отношений с Японией. Секретарём в этом походе у Путятина, кстати, был автор «Обломова» Иван Гончаров, который после путешествия напишет книгу очерков «Фрегат «Паллада». А Воин Римский-Корсаков в экспедиции командовал винтовой шхуной «Восток». Капитан и его команда обследовали Сахалин, впервые в истории прошли Татарский пролив, который до этого считался заливом. «После тридцатого раза я перестал даже считать, сколько раз мы сели на мель», - писал капитан «Востока». Он нанёс на карты этот сложный извилистый фарватер, а описывая восточное побережье Сахалина, открыл там месторождение каменного угля. В 39 лет он получил назначение на должность директора Морского кадетского корпуса.

Главный экспонат дома-музея находится во второй гостиной. Это  старинный рояль фирмы «Беккер», XIX века, из палисандрового дерева. На этом рояле играл Николай Андреевич Римский-Корсаков. Инструмент принадлежал ему 30 лет. Каждое его произведение было написано за этим роялем, а музыкальное его наследство – значительное: 15 опер, 80 романсов, 3 больших симфонии, духовная музыка, сборники русских народных песен.

К нему в гости, в его дом в Петербурге, приходили друзья - известные композиторы Модест Мусоргский, Милий Балакирев, Александр Бородин. И в музыкальные среды, которые он устраивал, они тоже показывали свои новые произведения, играя на этом рояле. Позже за рояль будут садиться его ученики, которые благодаря педагогическому таланту учителя тоже станут известными композиторами, – Лядов, Глазунов, Стравинский… Перечислить их всех невозможно, учеников у Николая Андреевича Римского-Корсакова за всю его педагогическую деятельность было более двухсот. Но о Петре Ильиче Чайковском упомянуть следует. Впервые финал его Второй симфонии прозвучал именно на этом рояле. Он об этом даже написал своему брату Модесту: «Впервые финал своей Второй симфонии исполнил в доме Николая Андреевича. Как же присутствующим понравилось, чуть не задушили меня в объятиях».

У этого рояля во время репетиций опер Николая Андреевича пели Фёдор Иванович Шаляпин и известная оперная дива Надежда Ивановна Забела. Её легко вспомнить по рисунку Михаила Врубеля «Царевна-Лебедь». Николай Андреевич называл её «моя лучшая Снегурочка» и многие сопранные партии писал, опираясь на звучание её голоса… 

Ночные видения

Когда на город опускаются сумерки, и в залах музея стихают шаги посетителей, дом погружается в дрёму. Может быть, в своих снах двухсотлетний дом-старожил Дом-музей Римского-Корсакова в Тихвиневидит время своей молодости. И своих счастливых хозяев. Впрочем, о том времени не дадут забыть многие вещи, бережно хранимые. Вот крестильная рубашечка с вышитым гербом Римских-Крсаковых, в которой маленького Нику крестили в близком Введенском монастыре. Деревянную колыбельку для младенца привёз старший брат Воин, которого родители попросили стать крёстным отцом младшему. А это белые лайковые перчатки малыша, в которых ходил на прогулки, – неприлично было по тем временам дворянскому дитяте появляться с открытыми руками. Шёлковая белая лента расскажет, как подрастал младший сын хозяев. Большой, однако, вырос мальчик, последняя чёрточка нанесена, когда Нике исполнилось 17 лет – рост 183 сантиметра. 

Сон старого дома чуток. Он слышит, как завозились в клетке в Красной гостиной два зелёных попугайчика. Да, такая же красивая птичка жила здесь вТихвинский Успенский монастырь позолоченной клетке более полутора сотни лет назад, попугайчика тоже привёз Воин, вёз, правда, двоих, но один не вынес долгого путешествия. Софья Васильевна научила попугайчика не только говорить, но и петь, и маленький Ника аккомпанировал птичке. Получается, что песенки Дадонова попугая в «Золотом петушке» - это трели пернатого певца из Никиного детства.

На рисунках Ники – и Тихвин, и расположенный напротив дома Успенский монастырь, куда он с отцом каждое воскресенье ходил на службы. Нике очень нравилось пение мужского хора. Один из своих рисунков он назвал: «Монахи поют по нотам».

Дом помнит, как малыш прилипал к окну, когда по этой улице, - которая называлась Богоявленской, а сейчас носит имя композитора, - на Масленицу провозили чучело, чтобы сжечь на соседней горе. Маленькому Нике страсть как хотелось бежать вместе с мальчишками за санями, но его на улицу не отпускали. Об эпизодах прощания с Масленицей в опере «Снегурочка» Николай Андреевич напишет: «Эти сцены я наблюдал из окон нашего тихвинского дома».

Дом помнит, как любящие родители немного сопротивлялись тому, чтобы младший сын серьёзно занимался музыкой, на чём настаивала учительница Ольга Феликсовна Фель. Не музыкантом же ему быть, он дворянин, а дворянин обязан Отечеству служить, - говорили. Но Ольга Феликсовна оказалась настойчивой. К своему воспитаннику она была строга и «пеняла ему», когда он переиначивал заданные произведения: «Играй, как написано, ты не лучше автора, композитора». На что он неизменно отвечал: «Но ведь так-то лучше!».

Дом-музей Римского-Корсакова в ТихвинеО том, чтобы младший брат, поздний ребёнок, не был избалован и изнежен, заботится старший брат Воин, относясь к своему поручению – крёстного отца - очень ответственно. «Ты мой маленький вопросительный знак», - пишет он Нике, отвечая на многочисленные письма с многочисленными вопросами, и рисует ему схемы, чертежи - как смонтировать модель судна, объясняет, как называются снасти. Это по советам Воина с мальчиком начинают заниматься физическими упражнениями. Когда Нике пять с половиной лет, Воин спрашивает, почему он до сих пор не умеет плавать. «Как он горевал, когда испачкал руки в саду, разрешайте ему пачкаться, сшейте ему рабочий комбинезон, ведь вечером его всегда можно отмыть», - наставляет старший сын родителей. Для того, чтобы Ника аккуратно обращался со своими вещами, родители для него создают собственный кабинет.

А как родители радовались успехам и детской рассудительности младшего сына, когда он уже учился в Морском кадетском корпусе в Петербурге! Нерадивых учеников могли высечь розгами. А кадетов, показавших успехи в успеваемости, выстраивали в две шеренги, директор корпуса проходил между ними, пожимал всем руки и дарил яблоки и груши – по количеству заработанных отличных и хороших оценок, в поощрение. «Сегодня я получил 5 яблок и 3 груши», – пишет Ника домашним. И отчитывается о расходах: «Те три рубля, что вы мне выделили на именины, я не потрачу на удовольствия. Удовольствия пройдут и забудутся, я куплю ноты, ноты пригодятся мне на всю мою жизнь».   

Когда Николай учится на последнем курсе, директором корпуса становится его старший брат. Отец пишет младшему сыну: «Ты должен вести себя так, чтобы никто из твоих товарищей даже подумать не мог, что ты будешь пользоваться какими-то привилегиями».

Впервые непонимание между родителями и младшим сыном, похожее  на семейный конфликт, возникло, когда сын-старшекурсник заявил, что разочаровался в морской службе, объясняя это пьянством и драками в окружении, «старикашеством» (дедовщиной – по современным понятиям – Н.М.). Он пишет, что хотел бы всю жизнь посвятить музыке, доказывает, что и музыкой можно служить Отечеству. Родители прибегают к другому аргументу: ведь у сына не будет никакого наследства, и ему не на что будет содержать свою семью. Послушный сын, он подчиняется воле родителей, успешно заканчивает Морской кадетский корпус, шестым по успеваемости из ста выпускников.Дом-музей Римского-Корсакова в Тихвине 

И как же волнуются за него Андрей Петрович и Софья Васильевна, ждут его возвращения из практического плавания, в которое отправиться было необходимо для получения младшего офицерского чина. Путешествие это далёкое и длительное. Вот фотография, где молодой Николай Андреевич в группе команды на палубе клипера «Алмаз». За два года и восемь месяцев они пройдут все порты Европы и прибудут в Америку. Экспедиция русского флота к берегам Северо-Американских Соединённых Штатов была предпринята, когда обострились отношения между Россией с одной стороны и Англией, Францией и Австрией с другой, а в Америке шла Гражданская война. Когда русские моряки вошли в Нью-Йорк, весь город был украшен флагами, в их честь устраивали приёмы, приглашали на балы.  

Сейчас интересно узнавать, что, например, госсекретарь Уильям Сьюард, сообщая о торжествах в честь русских моряков, писал, что «президент Линкольн… искренне хотел бы, чтобы приём в столице мог отразить сердечность и дружелюбие, которые наша страна испытывает в отношении России». А американские газеты пестрели заголовками: «Новый союз скреплён. Россия и Соединённые Штаты братствуют», «Русский крест сплетает свои складки с звёздами и полосами», «Восторженная народная демонстрация», «Большой парад на Пятой улице».

Путешествие произвело на молодого Римского-Корсакова громадное впечатление. А тихвинский дом хранит вещи, которые побывали вместе с ним в Америке: логарифмическую линейку, компас с солнечными часами, серебряную коробочку для серников – спичек. И книжечку-путеводитель по Ниагарскому водопаду.

В путешествии юноша не выполнил задание, которое дал ему перед походом Балакирев: дописать Первую симфонию, которая уже была начата. И ещё восемь лет Николай Андреевич Римский-Корсаков не будет снимать морскую форму. Но всё-таки музыка возобладает в его занятиях.

… Может быть, погружаясь в глубокий ночной сон, дом с мезонином продолжает слышать звуки рояля, доносящиеся из Красной гостиной. Но он должен отдохнуть, ведь ему ещё нужны силы, чтобы сохранить все воспоминания о счастливой жизни счастливой семьи, обитавшей в его стенах. И особенно о маленьком мальчике, который, став взрослым, скажет: «Всё, что я запомнил в детстве, я сохранил в своём сердце, пронёс через всю жизнь и воплотил в своём творчестве».

Наталья МЕЛКОВА

Фото автора

Тихвин

Тихвинский Успенский монастырь

Тихвинский Успенский монастырь

Тихвинский Успенский монастырь

Поделиться: