Не попасть в неизлечимые

Стоп, камнепад!

Чувство блаженства после операции. Из наркоза вышла легко. Боли, которая мучила несколько дней подряд, уже нет. Лежу на каталке у операционной, тепло укрытая одеялом. Сейчас постовая медсестра Галина Анатольевна привезёт в оперблок очередного пациента (сколько их назначено сегодня, операций, - шесть или восемь?), а меня доставит на несколько этажей ниже, обратно в палату. И помогающая ей молоденькая медсестричка скажет: «Нет, Галина Анатольевна, я с вами больше не поеду, вы скорость превышаете». А старшая так же с юмором ответит: «Да, люблю быструю езду! Зато у меня права есть!». Только однажды за все десять дней, проведённых в больнице, услышу, как она говорит одной из своих товарок: «Трудный был сегодня день, ног совсем не чувствую». А на самом деле трудный день у персонала отделения – каждый.

Наслаждаюсь свободой от боли, как великой подаренной индульгенцией. Всё, что происходило в последние минуты перед тем, как наступило забытьё, кажется просто сном: колдующие над тобой в затемнённой операционной люди – как ангелы, в прозрачных голубых бумажных халатах и шапочках, с масками на лицах, большой экран монитора, нашлёпки с клеммами на теле и катетеры на руках, тянущиеся от них провода к электрическим приборам и капельнице. Шва на теле не будет. Эндоскоп и лазерное волокно, введённые по естественным каналам в больной орган, помогут обнаружить и устранить «поломку». Маленькие, величиной с небольшую жемчужину, камешки, застрявшие на полпути выхода из почки и причиняющие боль, лазером будут раздроблены до пыли.

Случай со мной, если судить объективно, скорее всего, не самый сложный. Но эта не полостная операция – новый современный эндоскопический способ лечения, по специальной терминологии – контактная литотрипсия, требует от врачей особой подготовки. Позже, расспрашивая заведующего отделением урологии Леонида Анатольевича Флягина, узнаю, что всего за год в отделении проводится порядка 1100 операций – самых разных, на всех органах мочевыделительной системы и мужских половых органах.

«Интерны» по-новгородски

Медицину и врачей принято ругать. Боюсь не попасть в унисон с расхожим обывательским мнением. Проверено на собственном опыте: в областной клинической больнице работают профессионалы. В отделении урологии – точно. Конечно, если ты запустил свою болезнь до такой степени, что никакой врач тебе уже помочь не в силах – с кого тогда спрос? Впрочем,  когда оказываешься в больнице в экстренном случае, естественно, может возникнуть опасение, что тебя будет лечить «не самый лучший врач». Было оно и у меня. Да и не у меня одной.

В палате, куда определили, - несколько женщин. Мы «прописались» здесь почти одновременно: две бодрые бабушки, обеим за семьдесят, две женщины среднего возраста и двадцатилетняя особа. У юной пациентки острый пиелонефрит, у неё чёрные круги под глазами, она почти в невменяемом состоянии от боли и уже на капельницах. А мы ждём результатов анализов и вердикта лечащего врача. Удивляемся, что все врачи, которых пока видели, - сплошной молодняк. В приёмном покое осматривал молодой симпатичный врач, наш общий лечащий врач тоже совсем молод – неужели он оперирует? По утрам шумной ватагой по коридору отделения шествуют студенты-медики. Соседка по палате у окна передаёт слова сына, который уже знаком с отделением: «Мам, ты сериал «Интерны» смотришь? Так там вся урология – сплошные интерны». Пару раз в палате появляется не наша, не из отделения, девушка в белом халате. Представляется. Действительно, интерн. Собирает для себя информацию о больных. Не сопротивляемся.

Но допрос лечащему врачу устраиваем по полной.

- У вас что, все тут такие молодые?

- Нет, - отвечает наш лечащий врач, Станислав Иванович Горшков. - Есть врачи с очень большим стажем работы, есть помоложе, есть очень молодые.

- А вы к каким относитесь?

- Это вам судить, - улыбается.

- Вы оперирующий хирург?

- Да.

- А сколько лет оперируете?

- Пять.

Ладно. Смиряемся. В конце концов, надо учитывать, что неспециалиста к больному просто не подпустят. Врачи имеют минимум восемь лет профессиональной подготовки: шесть лет в институте, два года клинической ординатуры. Ну, и как выяснилось позже, у всех врачей урологического отделения есть дополнительная специальность – ультразвуковая диагностика.   

Церковь, оранжерея, парковая «икебана»

Находясь несколько дней в отделении, понимаю, что здесь не раздражает ничего. Кроме собственной боли, естественно. Всё обустроено будто бы так, чтобы не доставлять пациентам неприятных ощущений. Чистые просторные палаты, в светлых, мягких тонах. Комфортные люминесцентные лампы над каждой кроватью, кнопки тревожного вызова. Чистенькие коридоры. На стенах картины – церквушки, пейзажи. Персонал в белых костюмах: брючки, рубашки, стильные, особенно элегантные на молоденьких медсестричках.

Ремонт в отделении проведён лет девять назад, в туалетных комнатах можно бы поменять бачки от унитазов. Понятно, что всё когда-нибудь приходит в негодность, а здесь, учитывая специфику – на этаже располагаются отделения урологии и нефрологии, оборудование эксплуатируется нещадно: 1800-1900 человек проходит через отделение ежегодно, в 17 палатах, шесть из которых двухместные платные, лежат одновременно 50 больных.

Не имея возможности выйти на улицу, можно любоваться видами из окон. По одну сторону – церковь Успения Пресвятой Богородицы в Колмово. Эта приходская церковь - бывший собор упразднённого в XVIII веке Колмовского монастыря, расцвет которого приходился на век раньше и где новгородский митрополит Иов основал больницу для инвалидов и первый в России воспитательный дом для сирот и незаконнорождённых детей.

По другую сторону – ухоженный парк, с многолетними берёзами, аккуратными аллеями, скамеечками и урнами, радующим глаз уютным местечком, напоминающим кусочек японского садового ландшафта.

Чтобы не мешать никому телефонным разговором, можно выйти на галерею, соединяющую отделение с соседним зданием областного сосудистого центра. На галерее – конечно, не зимний сад, но на маленькую оранжерею похоже. 

Зона ответственности

Чуть-чуть ополаскиваюсь над умывальной раковиной в палате. Услышав шаги за дверью, прикрываюсь полотенцем. Вошедший лечащий врач, увидев мои голые плечи, смущённо отворачивается и извиняется. Про себя смеюсь: буквально день назад никого не смущала поза, в которую меня укладывали перед операцией, а я ещё сопротивлялась, мысленно жалея о том, что не обладаю растяжкой балерины. Продолжаю улыбаться: вот так, значит, всё, что выше пояса – уже не его «зона ответственности».

Впрочем, такие моменты позволяют увидеть в тех, кто тебя лечит, обыкновенных людей. У которых, тем не менее, на первом плане профессиональный долг и профессиональная этика. Можно позавидовать терпению врачей и медицинских сестёр, которым не только в течение дня нужно осуществлять плановые операции и процедуры – перевязки, уколы, капельницы, но откликаться на зов больных во время ночных дежурств, принимать экстренные меры, когда, к примеру, у больного неожиданно, ещё до установления диагноза, открывается кровотечение.

Что запомнится после того, как покину отделение? Бодрость, энергичность, юмор постовой медицинской сестры Галины Анатольевны Костровой, той, которая «с водительскими правами» - она уже 36 лет в медицине, и ещё полтора года работала, как она говорит, в армии, в госпитале сестрой-анестезиологом. Спокойствие и сильные руки молодого врача Вила Руслановича Джабраилова, откачивающего огромным шприцом скопившуюся жидкость в мочевом пузыре бабушки с соседней кровати.

Уверенность и спокойствие двух оперировавших меня врачей  – Станислава Ивановича Горшкова и Андрея Владимировича Захарова. Всегда жизнерадостную процедурную медсестру Алёну Кузнецову, паровозиком развозящую капельницы по палатам, которая, преподавая урок стажёрке, говорила: «Забудь про глаза. Вену ты должна «увидеть» руками. Нащупала, тогда открывай глаза и коли. Не промахнёшься».

Тоненькую рыжеволосую, с нежными пальчиками медицинскую сестричку Светлану Никитину – она ещё только месяц работает в отделении, заканчивает медицинский колледж и, как сама призналась, всегда волнуется, когда ставит капельницу, вводя иглу в вену (делает всё, кстати, вполне профессионально). И такую же, как она, хрупкую, но уже более опытную медсестричку Юлию Михееву. А ещё строгую, уверенную в себе, прямо хозяйку отделения, с которой не расшалишься и не попререкаешься, медсестру из перевязочной Светлану Николаевну Богданову.

Буду вспоминать заботливых взрослых медсестёр, которые как мамки и няньки следили за выздоравливающим молодняком, норовящим сбегать покурить или отправиться на свиданку к поклоннику. И их терпение, когда по желанию вновь поступившей больной в соседней палате переставили все кровати, видимо, до этого расположенные не по фэншую. Как я поняла, легче было передвинуть всю мебель, чем спорить с капризной пациенткой. Симпатичного молодого врача, который в очередное дежурство, сменив Вила Джабраилова так же усердно колдовал в нашей палате над тяжёлой бабушкой, - Михаила Олеговича Галашевского, атлета телосложением, глядя на которого закатывала в восхищении глаза наша юная соседка по палате, идущая на выздоровление после острых приступов пиелонефрита, которой в отделении по секрету рассказали, что студентки, чтобы привлечь внимание этого доктора, нарочно падают в обморок.

Специалиста высочайшей квалификации, интеллигентного, образованного и тонко чувствующего человека, заведующего отделением Леонида Анатольевича Флягина. Он в разговоре со мной развенчал сложившийся у нас миф, о том, что все врачи в отделении – сплошная молодёжь. Просто так сложилось, что наша палата оказалась под опекой молодого состава медиков. Врачей в отделении десять, им от 27 до 78 лет, средний возраст - 42,2 года. Стаж работы у всех разный – от 1 года до 55 лет. Корифеи отделения – Мирон Ильич Лившиц, ему 97 лет, и Павел Наумович Певзнер, которому в следующем году исполнится 80. Они 43 года назад создавали отделение урологии. Сейчас оно является клинической базой для подготовки студентов по хирургии и урологии кафедры общей и факультетской хирургии Института медицинского образования НовГУ имени Ярослава Мудрого. Из старшего поколения до сих пор работают в отделении рентгенолаборант Галина Александровна Михайлова, медицинские сёстры Зоя Алексеевна Поплавская, Нина Николаевна Храброва. К слову, 40 процентов медицинских сестёр – пенсионного возраста, а 20 процентов – студенты Института медицинского образования НовГУ.

Без лишней патетики: все, о ком я упомянула, заслуживают слов огромной благодарности.

«Мед-Фуд» - не good

Поступая в больницу, никто, честно говоря, и не уповает на вкусную больничную кухню. Здесь не пристанище гурманов. Но пища должна быть, по меньшей мере, съедобной. Обслуживание лечебных учреждений города через дистанционное приготовление пищи, конечно, имеет свои преимущества: больше чистоты в отделениях, не надо громыхать грязной посудой, следить за нерадивыми буфетчицами. Медфудовские ланч-боксы оптимизировали процесс кормёжки больных. И хорошо бы, если бы и пациенты оставались довольными. Увы, частые жалобы на качество пищи говорят об обратном.

Я не слишком привередлива в пище. И в течение десяти дней, что находилась в больнице, меня устраивали, даже учитывая специфическую бессолевую диету отделения, и щи, и супы (рецепт одного из них – рыбного, не из консервов, с перловой крупой, попробую даже использовать при домашней готовке), и гречневые каши, и куриные ножки, и тушёная с куриным мясом картошка, и запеканки. Но не единожды настроение от предложенных блюд напрочь портилось. Это случалось постоянно, когда по утрам привозили геркулесовую кашу. Всякий раз она была прогорклой. Те, кто имеет отношение к приготовлению пищи, прекрасно понимают, в чём дело – использована старая, просроченная крупа. И наверно из такого же стародавнего или непромытого риса был приготовлен так называемый плов. На вкус это было нечто пыльное, непроваренное. И даже после того, как кусочек попробованного варева был выплюнут, его вкус ещё долго вызывал чувство тошноты. Жаль, что эти «блюда» не продегустировали защитники фирмы.

Отделение урологии – уникальное, оно единственное на всю область. Здесь обслуживаются больные из всех районов. Впрочем, это же относится и ко всей областной больнице. И если пациенту из Новгорода родственники могут принести горяченького и вкусненького, то из районов с этой целью не наездишься.

Уважаемые господа из «Мед-Фуда»! Больничному руководству не проследить за тем, что и где закупается для фабрики-кухни. Поэтому будьте ответственнее, строже подходите к качеству поставляемых продуктов и к квалификации поваров. Пока же больше чем на троечку, исходя из пятибалльной шкалы, по мнению всей нашей палаты, «Мед-Фуд», увы, не наварил.

Прочь от «вымирающего общества»

По словам заведующего отделением урологии, 97 процентов больных выписываются с выздоровлением и улучшением состояния. Не удаётся скомпенсировать три процента больных, у которых болезнь была безнадёжно запущенной. В целом, это хороший результат.

А как не запустить болезнь? Ответ элементарно прост – следить за своим здоровьем, беречь его, как самое дорогое.

От частных проблем в разговоре мы перешли к общим. По данным ведущих специалистов Минздрава, 95-98 процентов выпускников школ имеют те или иные заболевания. Из них 40 процентов приходится на заболевания мочевыделительной и половой системы. Вот такая ситуация складывается у нас с будущими мамами и папами. И дело их самих, и врачей – сделать так, чтобы молодые люди смогли выполнить свой родительский долг.  

Иногда это сделать непросто. Статистика говорит о том, что у нас от 17 до 21 процента пар, создающих семью, страдают бесплодием. По данным Всемирной организации здравоохранения, общество останавливается в своём демографическом развитии, или, на доступном языке, становится «вымирающим», если этот показатель равен 15 процентам. Чтобы общество в демографическом плане было стабильным, необходимо, чтобы на каждую женщину детородного возраста от 20 до 40 лет приходилось 2,1 ребёнка, а чтобы развивалось – 3 ребёнка. У нас в стране, к сожалению, этот коэффициент равен 1,4.

Вот ещё несколько цифр, характеризующих демографическую ситуацию. Среди женщин детородного периода 62 процента составляют незамужние женщины. А врачи утверждают, что женщина должна рожать с 20 до 30 лет – это самый благоприятный период для рождения здоровых ребятишек. Интересно, что и мужчины начинают «стареть» в 28-32 года – ухудшаются свойства генетического материала.

Помочь решить многие проблемы могут врачи отделения урологии. Кроме стационара доктора оказывают амбулаторную помощь. На первом этаже областной клинической больницы располагается амбулаторно-поликлиническое отделение, где 5 дней в неделю урологи проводят консультации, осматривая ежегодно до 6000 человек. Здесь даже создан «Кабинет мужского здоровья».

По мнению Леонида Анатольевича Флягина, тема деторождения должна быть в нашей жизни основной, ей нужно уделять как можно больше внимания. Сейчас по численности населения наша страна находится на 8-9 месте в мире, а по прогнозу через 35 лет может оказаться уже на 19-м.

Всё ли мы сами делаем для того, чтобы не скатиться в «совсем вымирающее» общество?

Оксана ИВАНОВА

Фото автора