Клоун Рональд и тбилисский зонтик
«Он ржавэет»
1980 год, чудесная весна в Тбилиси. Коротая время, захожу в магазин. Вижу – продаётся мужской автоматический зонт. Тогда такие завозились в СССР из Японии и стоили сказочно дорого, а на этот денег хватит даже у меня, провинциального журналиста. Это был вообще страшный дефицит, к тому же я приехал без зонта, а из благословенного тепла придётся возвращаться в российскую сырость.
Прошу показать. Нажимаю на кнопочку: зонт послушно распахивается. Верчу его в руках. Видимо, у меня на лице отражается покупательский энтузиазм, и продавщица, заметив это, качает головой.
- Нэт, - говорит она с прэлестным грузинским акцентом. – Нэ бэрите.
- Почему нет?
- Он мэстный. После первого дождя ржавэет.
Эту сценку я вспомнил, когда после ухода из РФ крупнейших инвесторов власти стали принимать контрмеры, самая популярная из которых – внешнее управление на производствах, оставленных всемирно известными компаниями. А «Единая Россия» обещает в дальнейшем их национализировать. (Список таких компаний столь велик, что не буду его воспроизводить – там почти все, кто пришёл за эти годы; торговлю разнообразными «тряпками» вообще не принимаем в расчёт, несмотря на немалое количество рабочих мест и в её предприятиях тоже).
Маленькое примечание: Генпрокуратура заявила, что проверит всех ушедших «на предмет фиктивного или преднамеренного банкротства», не объясняя, что это может дать российской экономике. А ничего не может – кроме, конечно, обоснования будущей национализации. Если же Генпрокуратура обнаружит то, что ищет, это будет препятствием для гипотетического возвращения ушедших. Таким образом мы отсекаем себя от собственного будущего, как бы оно не сложилось?
Глава «Норникеля» Владимир Потанин выступил против конфискации активов иностранных компаний: «Это вернёт нас на сто лет назад, в 1917 год». Он смотрит далеко вперёд: «Последствия такого шага – глобальное недоверие к России со стороны инвесторов – мы будем испытывать много десятилетий (…). Скорее всего, они вернутся. И лично я бы сохранил для них такую возможность».
У богатых, видимо, зрение острее, они, забравшись на свои денежные мешки, лучше видят, что впереди. Я же человек маленький, читаю в очках, и меня в обещаемой национализации смущает не её законность с точки зрения международного права, наличие оного и раньше-то регулярно подвергалось нашими политиками сомнению. Волнует другое: что именно будем национализировать?
Опыт есть. Но в 1917-м национализировались не столько акции, сколько капитальные строения с оборудованием, которое казалось не менее капитальным, почти вечным. Многие станки Российской империи я лично видел действующими на советских предприятиях в конце прошлого века. И в тех же самых кирпичных зданиях, построенных «буржуями». Сегодняшние производства – вроде сараев из сборных конструкций, не рассчитанные на века. А технологии меняются стремительно и требуют обновления технического парка. К тому же зачастую, чтобы в старые стены ввести новую продукцию, всё оборудование надо заменить.
Вы уверены, что, например, национализированный завод «Фольксваген Рус групп» в Калуге после национализации будет выпускать если не сам «фольксваген», то его правдоподобную копию? В смысле – машину ездящую, и ездящую столько же времени, как оригинал? А не просто похожую, как тбилисский зонтик был похож на японский – похож за одним маленьким, но неприятным исключением.
А если завод, созданный под иномарку, затеет выпускать «жигули», то всю «начинку» завода надо будет выбросить и заменить иной.
«Ален Делон» был китайцем
Впрочем, обещана ведь и такая спасительная мера, как фактический отказ от патентного права и поощрение для тех, кто сумеет скопировать «вражеские» технологии в любой отрасли.
Дескать, Китай-то поднял свою экономику первоначально именно на этом. Почему же мы не сможем?
А точно сможем? На сей счёт у меня тоже готова история.
Первая половина 90-х, Китай. На тот момент – поистине «страна контрастов»: страна сияющих «мерседесов», с трудом пробирающихся сквозь комариную тучу ржавых велосипедов, страна высоток с голубыми и зелёными стенами зеркального стекла – и жутких рабочих общаг, из окон которых валил чад подгоревшей пищи.
Мы летим в Китай, в салоне самолёта – люди с приснопамятными клетчатыми сумками необъятных размеров: гонцы за ширпотребом.
Ширпотреб этот знает путь и короче: где-то в Сибири, в подвалах и гаражах гости из Поднебесной тачают для России товары, ужасно похожие на «фирму» и внешне отличающиеся только заменой букв в названиях брендов. А вот «изнутри» отличающиеся смертельно. И прилагательное «китайский» звучит в России совсем не вдохновляюще. «Китайский» - то есть почти одноразовый, работающий недолго, расползающийся по швам и т.д.
Пройдёт время, и всё заметно изменится. Для начала – в отношении товаров, которые едут в США (где даже национальные флажки для патриотических демонстраций сделаны в Поднебесной). Потом улучшится и китайский импорт в Россию. Страна научится не просто копировать, а делать это качественно. И придумывать своё.
Если вас этот пример радует, то подождите. Я ещё не закончил рассказ о Китае 90-х.
Побывав там на разных предприятиях, мы обнаружили не просто качественную, а очень качественную продукцию.
Стоит ли говорить, что такой сантехники мы в своих магазинах ещё не видели. Например, цельнокерамических ванн, которые не разбивались, когда в них с размаху кидали – специально для нас - пассатижи. Родина фарфора, чего уж там…
Но и шелкопрядильная фабрика, как оказалось, выпускала товары под брендом «Ален Делон», отправляя в Европу весь джентльменский набор мужской «сбруи» - трусы, носки, брюки, рубашки, галстуки из шёлка. Такие и впрямь не стыдно было бы носить самому любимцу женщин Делону.
Это были государственные предприятия. А «китайское» для наших базарных развалов было плодом поспешной частной инициативы. Скороспелым плодом лозунга «Обогащайтесь!».
В Китае такой контрафакт, отловив, сжигали.
То есть вообще-то у китайцев уже существовала крепкая традиция делать всё качественно. А не «на отвали», не только ради отчётной цифры на 31 декабря. Переимчивость и предприимчивость в Китае Дэн Сяопина пустили корни именно в эту почву.
А блоху-то - сломали
Есть ли у нас такая традиция? Я имею в виду не крохотные предприятия с маленькими оборотами, а крупные.
Есть опасение, что придётся вспомнить народную поговорку: «Из той же мучки, да не те ручки».
Очень жаль, что «почва» у нас – иная. Мы отчего-то свято уверены в собственной исключительной высокоодарённости. Бедность (с одной стороны) и безоглядная вера в себя (с другой) двигала, да и двигает иногда сейчас теми, кто починяет автомобили, даже очень дорогие, самостоятельно. До сих пор, у кого ни спроси, сограждане полагают, что Н.С. Лесков воспел российских мастеровых в образе кузнеца Левши. На самом же деле аглицкая блоха, подкованная Левшою, перестала прыгать, хотя создана была именно для этого. Тяжеловаты оказались подковки. Чтобы рассчитать их вес и предугадать результат, мастеровому не хватило знаний. Привычное – «у нас так глаз пристрелявши» и «наша наука простая: по Псалтирю да по Полусоннику, а арифметики мы нимало не знаем» - здесь плохо помогают. Даже вредят.
Так что как бы и нынешняя «блоха», начинённая множеством достижений цивилизации, прыгать-то не перестала.
Говорят, посол РФ в Швеции высказался, что «мы с… [испражнялись] на санкции Запада» (пардон, дамы, но таков нынче дипломатический язык нашего МИДа).
Посол, видимо, не задумывается о том, как называется конечный результат действия, на которое он указал. И возможно ли из этой субстанции сделать что-либо приемлемое. Она даже в качестве удобрения сомнительна – если только ты не лошадь.
Не стану пересказывать неаппетитный отечественный анекдот о том, как от учёных требовали из оного отхода сделать сливочное масло. Вспомню только итог их усилий: «Уже мажется, но ещё пахнет».
Если бы не это, то, наверное, проблема импортозамещения, вставшая перед нами отнюдь не сегодня, уже была бы решена – ещё до полного форс-мажора, с которым мы сталкиваемся теперь.
Новая зависимость?
Бесспорно, наш народ талантлив. Но дело не в талантах.
В. Потанин полагает, что до национализации доводить дело не надо, остановившись на периоде внешнего управления «брошенными» производствами. Не знаю, насколько это поможет, даже если справиться с юридическими сложностями (соответствующего закона нет). По-настоящему эффективные отечественные менеджеры и так достаточно заняты на своих предприятиях. Неэффективный же «Левша», не нашедший прежде себе применения, в качестве управителя – это приговор производству. Тем более, если он будет чувствовать себя временщиком. Даже оплаченные дипломы западных бизнес-школ не помогут. Как ничто не помогало спасти производства многим «красным директорам» в начале 90-х.
Кажется, и в кабинете министров понимают, что «внешнее управление» - это лишь нечто вроде старомодного деревянного костыля, на который действующие лица реальной экономики смогут опереться, чтобы стоять, покачиваясь, но не сумеют бежать. По сути, эта мера поддержки - синоним пособия по безработице: оплата (неполная) дней простоя трудовому коллективу. Её можно оказывать за счёт госбюджета, но как долго?
Следовательно, надо думать и о развитии. Нужны новые владельцы. Если это будет само государство, то перспективы нерадужные: выросло поколение управленцев, которые способны лишь осваивать выделенные им средства.
Поиск же новых инвесторов тоже таит в себе определённые опасности. Для самого инвестора тоже: если он возьмётся за реанимацию того же «отжатого» немецкого завода, его собственная компания может попасть под санкции. Допустим, ему - условному китайцу - это безразлично, но пока он явится, пока начнёт перестраивать производство «под себя» - пройдёт немало времени. Наконец, у него может оказаться совершенно иное отношение к так называемому «социальному партнёрству» с наёмными работниками.
По Интернету уже кочует шутка о том, что пора учить китайский язык, начав с двух хотя бы фраз: «Господин, не бей меня» и «Можно мне ещё чашечку риса?». Шутка злая, но кое-что в ней есть. Всё-таки разница в менталитете с восточным соседом, на которого теперь обращают взоры, имеется. Китайский аграрий оставляет после себя и своей пекинской капусты арендованную русскую землю выжатой, как лимон. Экономическая зависимость от Китая может оказаться для отечественной экономики куда более иссушающей, чем прежние партнёрства. Знакомые предприниматели, работавшие с бизнесом Поднебесной, утверждают, что других столь жёстких, неуступчивых переговорщиков не найдёшь. Жёсткость возрастёт, если есть понимание, что у контрагента нет альтернативы.
У дяди Вани в саду поспели вишни?
В Фейсбуке (позже был объявлен экстремистским ресурсом) прочитал мнение новгородского предпринимателя Игоря Фролова, основателя и гендиректора компании «Northwestek», шьющей верхнюю одежду. Он пишет: «В Новгородской области есть заправки «Шелл», на которых я заправляюсь. Есть мебельный завод «Икеи» и несколько других производств, принадлежащих иностранным компаниям. И я не разделяю необоснованно оптимистических высказываний в духе «пусть уходят, мы их национализируем, и местные производители теперь наконец-то начнут производить свою продукцию».
Знаете, в бизнесе принято здраво смотреть на все возможные риски, если кто-то их недооценивает, впоследствии это может выйти боком. В отличие от политики, в бизнесе очень важно адекватно воспринимать события, иначе принимаемые неправильные и неадекватные решения могут убить бизнес.
Поэтому я лично думаю так: уход иностранных компаний не поможет местным производителям, они не станут вдруг «умнее», а умным производителям конкуренция никогда не мешала. Для управления национализированными производствами нет кадров. Скорее всего, их тупо разворуют, как это случилось с производствами, оставшимися от СССР».
Точно так же непонятен всплеск ура-патриотизма по поводу ухода «Макдоналдса». Конечно, булка с котлетой – не жизненно необходимый товар. Наверняка ей можно найти замену. Сообщают, что спикер Госдумы В. Володин сказал: на месте этих ресторанов фаст-фуда должны появиться отечественные забегаловки «У дяди Вани».
Будем надеяться, что этот государственный деятель не забыл, что «Макдоналдс» платил в государственный бюджет 167 миллиардов рублей налогов в год. Даже если условный «дядя Ваня» (тот, у которого, как в песенке, «в саду поспели вишни») сохранит все 62 тысячи рабочих мест в ресторанах и обеспечит заказами поставщиков, имеющих ещё 100 тысяч рабочих мест, он скорее всего, по традиции, потребует на немалый срок освобождения от налогов – у него же «стартап»! Порой «дядя Ваня», когда заканчивается срок действия льготы, меняет юридическое лицо (просто продаёт бизнес своей «тёте Груне», которую «моет в бане») и начинает всё как бы «с нуля», требуя льготы на очередной «стартап».
Если же под «дядей Ваней» имеются в виду условные «Михалковы», которые уже заикались как-то о создании сети придорожных фаст-фудов, то они наверняка ещё и государственных субсидий потребуют для начала.
Так что распрощаться с «клоуном Рональдом» - символом заокеанской сети – проще, чем заменить его на «дядю Ваню». И кричать о пользе санкций – проще, чем её извлечь. Если с первого раза не получилось, почему должно получиться теперь, когда санкции куда более ощутимы?
Веком ошиблись
В связи с этим всё чаще вспоминают милую советскую автаркию. То есть создание почти автономной экономики. Вот и президент РФ, постоянно учащий нас истории, на переговорах с главой Беларуси сказал, что якобы «Советский Союз жил всё время в условиях санкций, развивался и добивался колоссальных успехов». А ведь ещё недавно он же попрекал СССР тем, что тот только галоши умел делать на экспорт... Вот и сейчас не уточняется, в каких отдельно взятых отраслях наблюдались колоссальные успехи.
Примерно так же говорит и ностальгирующий обыватель: да, покупали трубы и зерно, но в остальном-то?!..
Увы, пример СССР совсем не корректен. Оттого уже, что на дворе – XXI век.
Даже в XX веке СССР, отделившийся от мира идеологическим занавесом, пытался подражать международному разделению труда и международной кооперации, хотя бы только в границах Совета экономической взаимопомощи.
С первым кое-что выходило. Например, переуступить строительство автобусов – Венгрии, овощных консервов и конфитюров – Болгарии и опять же Венгрии, мужских костюмов – ГДР и т.д.
С кооперацией получалось хуже. И именно потому, думается, что технологии начинали меняться быстрее, чем раньше, а все социалистические хозяйства оставались примерно одинаково неразворотливыми. Одно дело конфитюр, способы изготовления которого устоялись за века, и другое – персональный компьютер. На него потенциала уже не хватало. Тогда об этом задумывались только учёные, не получавшие необходимого им орудия труда, сейчас дефицит современной электроники трудно не почувствовать на себе всякому.
Хорошо, что правительство своевременно пообещало льготы IT-отрасли. Трудно предсказать, однако, насколько они помогут.
Ещё до февральских событий в Великом Новгороде, например, обнаружился некий дефицит высококвалифицированных специалистов этой отрасли. Крупнейший оператор на рынке труда hh.ru сообщал, что спрос на них вырос вдвое, и программисту-разработчику обещали платить уже 92 500 руб. в месяц.
Март же принёс известия о стремительном оттоке компьютерщиков с российского рынка труда и из страны вообще. Этого следовало ожидать, поскольку айтишники – наиболее мобильная и даже космополитичная часть современников: знание языков у них всегда есть – хотя бы минимальное, хлеба попросить сумеют где угодно, а профессиональный их язык един по всему миру. С другой стороны, они как никто чутки к угрозе отключения от всемирной Сети: для них она - насущная потребность и служит не только для размещения фотографий котиков и цветочков. Их эмиграция не обязательно вызвана взглядами на текущие события. Патриотизм здесь вообще ни при чём. Достаточно и перспективы остаться без материальных орудий труда. А импортозамещения компьютерного «железа» правительственные меры поддержки отрасли отнюдь не гарантируют. И гарантировать не могут.
Курьеры, которые доставляют по домам булку с котлетой, как и девочки на «свободной кассе», гипотетическому «дяде Ване» в наследство останутся, но что делать с важнейшей по нынешним временам отраслью?
Нет впечатления, что у власти имеется чёткий и реалистичный план действий. Странно, что он не был разработан заранее. Зато много патриотического шума и эмоциональных выкриков, которые слабо помогают делу.
А вообще - возможен ли такой план?
Самые сложные задачи, стоящие перед человечеством, можно решать только вместе. Патриотичная, но фантастическая идея тотального импортозамещения и автаркии только туманит взор. Если идейное и духовное затворничество неизбежно ведёт в Средневековье, то экономическое – вообще в тёмную глубь времён, к натуральному хозяйству. Можно у себя на дворе и шкуру овцы выделать, и её мясо сварить в горшке, который сам вылепил… С нынешними технологиями так не получится. Чай, не горшки.
Сергей ХЛЕБНИКОВ