Как закалялась семья

Лица новгородской «химии».

Сергей Георгиевич ПУЗАНОВ – из второго поколения династии Пузановых на «Акроне». Его отец, Георгий Яковлевич, прекрасный специалист, ветеран предприятия и поискового движения, смелый и честный человек, - легендарная на «Акроне» личность. От него сын перенял лучшие качества - трудолюбие и оптимизм, любовь к спорту. Достойный человек, о котором обязательно нужно написать, считает лидер регионального Росхимпрофсоюза Сергей Ян. В разговоре со мной Сергей Георгиевич рассказывал не только о работе, больше – о своей семье, об обстоятельствах, которые научили понимать, что в жизни является настоящими ценностями.

Пример отца

- Сергей Георгиевич, как ваша семья оказалась в Новгороде? 

Сергей Георгиевич Пузанов- Родился я в мае 1967 года в Березниках. Мама, Римма Антоновна, родом оттуда, отец там работал. В Новгород мы переехали, когда мне был всего один месяц. Отец на новгородском «Азоте» устроился на 1-й аммиак, киповцем, он и в Березниках работал по этой специальности. А тут жильё можно было получить, стройка химкомбината только развивалась. Сначала мы жили у знакомых. Мама работала в ГАРО, потом здесь, на 1-м аммиаке, затем на азофоске, а в последнее время, ближе к пенсии, работала на БОСе.

Отец работал на аммиаках, в том числе, на японских, когда их стали строить. Отец - легендарная личность. Он награждён медалями и орденами, знаками почёта. Он в поисковом отряде «Сокол» был одним из первых, ходил в походы ещё с Николаем Ивановичем Орловым. Многие фотографии той поры, хранящиеся в архивах, в музее, сделаны им. Он и в Березниках сильным спортсменом был, и здесь. Лыжи, лёгкая атлетика. Был физоргом цеха. Он честный, иногда непримиримый, у него есть своё мнение, и он его может жёстко отстаивать. Занимался профсоюзной работой, был заместителем профсоюзного лидера производства аммиака. В июле ему исполнится 81 год. Думаю, я во многом похож на отца, поэтому моя жизнь складывалась, как сложилась, а не иначе.

Турция в прямой видимости

- Знаю, что вы хотели дальше учиться после школы, даже поступили в вуз, но вас забрали в армию…

- Я учился нормально, в 24-й школе, хотя начинал в 23-й, потом мы переехали жить на улицу Ломоносова, где получили четырёхкомнатную квартиру, в том году как раз родилась моя сестра.

Был по примеру отца хорошим спортсменом, занимался в основном лёгкой атлетикой. Знаете, всегда мечтал посмотреть со стороны легкоатлетическую эстафету, которая каждый год проходит в Новгороде ко Дню Победы. Но не удавалось – всегда сам участвовал. После 10-го класса поступал в Ленинградский кораблестроительный институт, но по баллам не прошёл. С этими же баллами поступил в наш Политехнический институт, на радиотехнический факультет. Первый курс закончил. А в июне почти все пацаны, в том числе и я, у которых день рождения был до июля, были призваны в армию.

«Учебка» была в Вышнем Волочке. Военно-Воздушные Силы. Прошли курс молодого бойца до октября. Начались первые морозы, а нас отправили в Грузию, в распределительный центр. Я Тбилиси посмотрел, грузин узнал. Дальше отправили в Ереван, в воинскую часть при аэропорте. У нас была эскадрилья – несколько самолётов и вертолёт. Отслужил полтора года в роте обслуживания самолётов, по военной специальности оператор объективного контроля (для непосвящённых, это дешифровка показаний «чёрного ящика»). Впечатления? Вот она, Араратская долина, гора Арарат. Турция, до которой от нас было 20 км, в прямой видимости. Служить мне понравилось. С той поры очень хорошо отношусь к армянам: тех, с кем общался, узнал как гостеприимных и трудолюбивых людей.

Джинсы – это не по форме

- Получилось продолжить учёбу в институте?

- Вернулся в Новгород в мае. Думал, успею до своего двадцатилетия, день рождения у меня 21 мая, но из армии ушёл 22-го. Восстановился в институте. Было ощущение, что пришёл как будто бы в новый мир. Понял, что за два года что-то поменялось. Вокруг молодые ребята, всего на два года младше, но они другие, рассуждают по-другому. Тогда ведь уже появились компьютеры, вернее, ЭВМ, большие, на перфокартах. Когда мы учились на первом курсе, не было специальности радиоэлектроника, а когда вернулись, за месяц надо было навёрстывать, сдавать экзамен – электронно-вычислительная техника. Сдали. Стали учиться. В нашей группе я и ещё один парень были после армии, остальные – молодёжь.

С преподавателями у меня конфликты пошли. Я – взрослый человек, отслужил в армии, а прихожу на занятия, и преподаватель, не служивший в армии, который только что закончил институт и старше меня всего на два года, на просьбу помочь, отвечает: решай задачи сам. Или на военной кафедре. Я пришёл с длинными волосами, в джинсах, кроссовках, а мне говорят: давай подстригайся, форма – брюки и ботинки. Мне зачем военная кафедра, если я могу в это время готовиться к занятиям? В итоге – к сессии получил несколько недопусков. И всё, второй год в вузе не доучился.

- Хотите сказать, что это отец вас жёстко отправил работать на химкомбинат?

- Нет, тут мой косяк, – смеётся Сергей Георгиевич. - Хотел устроиться на работу на мебельный комбинат, «колобаху», потом на «Трансвит». С первым предприятием не получилось, на втором понял, что работа на конвейере – не моё. Отец привёл на аммиаки. И я без всякого профильного образования стал работать киповцем. Сначала сдал на 4-й разряд, потом на 5-й. Мне нравилось, интересно было. Потом в цехе стали РСУ (распределённую систему управления) устанавливать, снимали щитовое оборудование и устанавливали компьютеры. Их ещё даже в АСУПе не было, моя будущая жена в то время там работала, а у нас уже появились. Мне монтаж нравился. Мы с Серёжей Костиковым - молодые, постарше нас Николай Буйницкий, Виктор Глотов, Василий Образцов и отец. Это была мощная, сильная бригада. Мы в командировки ездили, в Москву, в Харьков – учиться.

Спасать ребёнка

- Был конец 80-х – начало 90-х. В 1989 году я женился. Моя жена, Галина Яковлевна, тогда молодой специалист, работала на «Азоте», в АСУПе. Она закончила Донецкий государственный университет. У неё образование - прикладная математика, по сути, программист. Но программист, каких сейчас не готовят. Её семья жила в Бердянске.

Мы с женой работали, спортом занимались. У меня лёгкая атлетика, ориентирование, лыжи – Саша Григорьев тренировал. Жена - сильный бегун, она даже в Москве и Ленинграде марафоны бегала, её тренировал работник «Акрона» Борис Осин.

Через год после свадьбы у нас родилась дочка Ксюша. Возможно, причина была в трудных родах, но у девочки начался диатез. Ребёнок мучился. Были отводы от прививок. Заметили такую вещь: жена уезжала с Ксюшей к своим родным в Бердянск, и у ребёнка болезнь проходила. Возвращались – всё начиналось сначала. Мы мучились, врачи ничего сделать не могли. Мы подумали и решили сменить место жительства. В 1992 году уехали из Новгорода.

Думали, что ехать надо куда-то на юг. Тут моя младшая сестра выходит замуж, родня мужа живёт в Ростовской области. Мы поехали на свадьбу и купили там дом. Надо было деньги вкладывать: у отца была «четвёрка», ВАЗ 2104, он машину продал, на три части деньги разделил, мы на свою часть купили жильё.

- Судя по вашим рассказам, жизнь там, вдали от Новгорода, превратилась для вас в настоящую эпопею…

- Можно так сказать, тем более прожили мы в Усть-Донецком районе, в станице Нижнекундрюченской, что от Ростова километрах в 90, десять лет. Мы переехали, перевезли вещи. Я устроился на работу в лесхоз. Там был образован цех по плетению из лозы. Там были хорошие посадки американской ивы – как раз для мебельного производства. Я в этот цех попал и загорелся. Потому что мы ещё в своё время, когда жили в Новгороде в общежитии, хотели плести – у нас была очень интересная книжка по плетению. А тут звёзды сошлись.

Плетение из лозы - процесс трудоёмкий. Надо лозу нарезать, отварить, чтобы снять кожуру. Потом высушить, потому что из сырой лозы плести нельзя. А потом, когда плетёшь, лозу надо снова замачивать, чтобы верхний слой был гибкий. Но это цельная лоза, а на кресло, например, нужна лента-глянец. Ты колешь прутики на три-четыре части, сердцевину отсоединяешь. Производство вроде простое, но подготовка к плетению занимает процентов 70-80 всего времени. Мы зимой варили заготовленную с осени лозу, чистили. И только во второй половине зимы начинался процесс плетения. Мебель делали, как могли. Я по книжке своё первое кресло делал не в лесхозе, а дома. Жена просыпается, говорит: три часа ночи, почему не спишь? А я плету. Месяца через три появился у нас Василий Иванович Михайлов, старый опытный плетельщик. Он как профессионал научил нас всяким премудростям в деле плетения.

Коза на мотоцикле

- Вам, городским жителям, наверно, нелегко давалась жизнь в деревне? Это было похоже на ведение натурального хозяйства?

- Когда мы приехали, у нас ничего не было, даже банально какого-нибудь ведра. Дом, который мы купили, был раньше колхозным, его использовали как временное жильё для новых работников. Дом хороший, кирпичный, арочные окна, а там в основном у местных жителей – мазанки. Участок большой, 25 соток, но запущенный. Там поросли вишни молодой, как у нас осина растёт, было – соток 10.

Папы-мамы рядом нет, мы  одни. Но – надо жить и выживать. Как? Купили козу, зааненской породы, это молочные, безрогие козы. На мотоцикле её привезли, в коляске. Я на работу ухожу, огородом заниматься некогда, сентябрь, и мы козу к этому делу пристроили. К дереву привязывали, и она постепенно, на длину верёвки, выедала всё вокруг. Траву съест, кожуру с поросли обдерёт, я вырубаю заросли. Так почистили огород. Потом стали рождаться козлята, и у нас появилась вторая коза. Теперь были свои молоко, сыр, творог. Курочек завели. Потом свиней, но держали один сезон – дармового-то корма для них не было. А позже, лет через пять-шесть купили корову. Она отелилась – и вот у нас уже две коровы.

Супер-телега и «боярские» сани

- Мне надо за лозой ездить или корм для животных заготавливать, сено привезти – а на чём? Поэтому и лошадь завели. Правда, лошадь, которую брал как молодую, оказалось, погуляла, была жерёбая. Она через три месяца родила жеребёнка. Стало у нас две лошади.

Да, трудно было. Всё нужно было осваивать. Я же никогда с животными дела не имел. Лошадь, первую, надо было объезжать. Пацаны местные, вроде, объездили. Я на лошади никогда не сидел, а после них сел верхом, свалился. Упал неудачно, чувствую, мне плохо. Что повредил - выяснил только, когда в Новгород вернулся, через десять лет. На флюорографии что-то заметили, отправили в тубдиспансер, там просветили, читаю бумажку: множественные поломы рёбер. Думаю, понятно, что со мной было. А я тогда пришёл домой, говорю жене: не могу, всё болит. Месяц просто лежал, ни к врачу, никуда не ходил. Что говорить – повезло, обошлось.

Доставать всё надо было. Сбруя для лошади нужна, прочее, это не как сейчас – пошёл в магазин и всё, что надо, нашёл. Телегу я сделал сам, такой ни у кого не было. Она метра два с половиной была, здоровая, добротная. Разборная – борта снимал и из лесхоза четырёхметровые доски привозил.

Я и сани сам сделал – красивые, «боярские», шкура от двух козлов. Полозья из гнутых водопроводных труб, на свалке много чего можно было найти. Старшую лошадь, Олесю (младшая Алёнка была), в сани зимой запрягал. Помню, как это было в первый раз. Лошадь к телеге привыкла, знает, что с места она трудно подаётся. В сани запряг, лошадь тронулась и остановилась, оглядывается: вроде запряжена, а что ж так легко? Я, знаете, так быстро никогда не ездил, и лошади понравилось, она прямо летала.

Кресло для Ельцина

- Да, с трудностями вам пришлось столкнуться. Не всякому по плечу такие испытания. Когда для вас были самые тяжёлые времена? И почему решили вернуться?

- Обстановка становилась всё хуже и хуже. Стали зарплату задерживать, детские пособия перестали платить. А ведь у нас расходы. Основные – надо купить уголь для отопления и зерно. Зерно отвозили на мельницу, мололи муку, хлеб пекли сами. Отруби шли на корм животным. Летом съездишь на поля, раздобудешь подсолнечника, набьёшь семечек, на ту же мельницу свезёшь – вот тебе подсолнечное масло. В колхозе начинается уборка - закажешь кому-нибудь, привезут соломы. Выходили из положения, но правильнее сказать – выживали.

В 1994 году у нас родился сын, Илья. Он там успел в школу пойти, закончил первый класс. Мы жили на хуторе, детей в станицу в школу возили. Я работал в лесхозе. К тому времени, когда пришёл Василий Иванович, там уже работала и жена, даже мастером была. Дети - постоянно с нами, бабушек и дедушек рядом нет, детский сад для детей колхозников, мы не колхозники. Поэтому детей и до школы, и когда учились, после занятий забирали к себе на работу.

Когда всё стало распадаться, в лесхозе дела пошли всё хуже и хуже, цех развалился, но директор, хороший мужик, предложил мне идти в надомники. И я периодически выполнял заказы. Делал в основном мебель. В своё время ждали в Ростове-на-Дону Бориса Ельцина, для него готовили охотничий домик. И я для этого домика сделал плетёную мебель – диван, два кресла, шахматный столик. Не знаю, приезжал он туда или нет.

Пришло время увольняться из лесхоза, потому что денег не платили вовсе. Нас взяли на работу в электросети. Два года, работая там, занимался плетением. Скажу, что когда это увлечение, хобби – это нравится, но постоянная работа – это очень тяжело. У меня стали болеть руки. И пальцы до сих пор, видите, - чёрные. Это от лозы остаётся, когда её чистишь постоянно, уже не отмываются.

Жена вела кружки, пыталась в школу устроиться - не взяли. С соседями особого общения не было – кто пьющие, кто из тюрем вернулся.

Мы консультировались у педиатра, он сказал: выдержать надо 10-12 лет, чтобы диатез прошёл. Мы прожили на юге десять лет. Решили: пора выбираться отсюда. Дом задёшево продали. У меня тогда уже «Запорожец» был, так на нём до Новгорода и доехали. Имущество отправилось двумя контейнерами. Я же здесь собирался заняться плетением, поэтому забрал с собой всё необходимое – корыта для замачивания лозы, для варки…

Родители поступают в вузы

- Вернувшись, в Новгороде вам вновь пришлось устраивать свою жизнь?

- Мы пожили какое-то время у родителей, потом на частной квартире. Жена подключилась к поискам жилья, и мы купили домик за Новой Мельницей, в Лешино. И опять была такая же ситуация, как в Ростовской области. Дом – просто поставленный сруб. Рядом участок. Стали обживаться и приводить всё в порядок. Утеплил дом изнутри, сделали печку, съехали со съёмного жилья. Сейчас у нас, считаю, квартира, но - со своим участком. Сделали водопровод, провели газ. Посажен хороший сад, деревья всякие, яблони, первый урожай собрали с груши, есть разные ягодники. Отец привёз и посадил красивые сосны.

- Но ведь надо было устроиться на работу…

- С работой для жены сначала было непросто. На «Акрон» её не взяли. Она устроилась в Автодорнадзор, и там, думаю, не прогадали. Она очень хороший специалист, сильный программист, всю сеть там наладила. Сейчас работает на «Кванте», начальником экономического отдела, потому что до этого она получила ещё два высших образования - юридическое и экономическое. Ей вообще нравится учиться.

А я сразу вернулся на работу на «Акрон». На КИП азофоски нужен был человек, начальник отделения Олег Юрьевич Славных поговорил с отцом: у тебя, вроде, сын возвращается, давай сюда. И с той поры работаю слесарем КИП на азофоске, у меня давно 6-й разряд. Правда, когда возвращался, у меня было намерение заняться плетением. Но такой ручной труд не очень ценится, я бы за то, что смог сделать, имел бы в два раза меньше, чем у меня зарплата. Так что остался на «Акроне».

Но зато в 2005 году я поступил в НовГУ и закончил его, заочно, по специальности художественная пластическая обработка материалов.

- То есть вы решили всё-таки получить высшее образование?

- Да, даже в аспирантуру предлагали идти. Я был самым старшим на потоке. Дипломная моя работа была, конечно, по плетению. Может быть, когда-нибудь потом, для души, как говорится, плетением займусь.

Ценности жизни

- Думаю, вы и ваша жена стали примером для ваших детей в том, как нужно строить жизнь, целенаправленно добиваться результатов. А всё началось с того, что нужно было спасать здоровье ребёнка. Вы знали, ради чего жертвуете собственным комфортом. И дети вас не подвели – ваши дочь и сын имеют по два высших образования. Нет сомнения, они гордятся вами, так же, как и вы ими.

- Тем, что вернулись в Новгород, мы, считаю, детям дали дополнительный импульс. Они оба сначала учились в 24-й школе. Потом дочь перешла в гимназию «Новоскул», закончила её на пятёрки, знает два языка, английский и французский. Она закончила НовГУ, экономический факультет. Работала здесь, в учреждениях культуры и медицины, затем в Санкт-Петербурге на Обуховском заводе. Пандемия повлияла на ситуацию, Ксения вернулась в Новгород, работает на «Трансвите». Работа ей не в тягость, она многое умеет, потому что как экономист вела бюджет, вела бизнес. А кроме того, у неё есть и второе высшее образование – юридическое. Сейчас приобрела квартиру в ипотеку. Стараемся ей помочь по возможности.

Дети у нас и в Усть-Донецке учились в музыкальной школе, а в Новгороде продолжили. Сын Илья закончил музыкальную школу по классу фортепиано. И так же, как и дочка, - художественную школу, которая находится в Новгородском кремле.

Сын родился крепким пацаном. Когда приехали в Новгород, ему было семь лет. Гуляем как-то с ним и женой, идём мимо Манежа. Зашли, смотрим - гимнасты занимаются. Илья, пойдёшь? Он отвечает: давайте. Мы его отдали на гимнастику. В итоге он закончил с золотой медалью 2-ю гимназию, куда перешёл самостоятельно, и получил звание мастера спорта по спортивной гимнастике.

После школы поступил в Санкт-Петербургский политехнический университет, на энергетический факультет, хотя мы думали, что Илья пойдёт в университет имени Лесгафта. А в Политехе он закончил два факультета, получив одновременно и экономическое образование. Сейчас живёт в Питере, а работа его всё-таки связана со спортом. Он управляющий спортивным клубом, административные обязанности сочетает с работой тренера, инструктора. Кстати, со своей командой он выступал в проекте Первого канала «Dance Rеволюция», команда дошла до финала.

- Сергей Георгиевич, вы говорили, что прошли хорошую школу жизни и жизни не боитесь. В чём эти уроки? На чём строится ваша независимость?

- Больше всего на восприятие жизни и себя в ней повлияла деревня. В сознании что-то перевернулось. Поняли, что мы можем делать всё, что от нас зависит, а просить и унижаться – нет.

Деревня меня научила тому, что надо надеяться только на себя, и не особо стесняться, не быть чересчур культурным, когда этого требуют обстоятельства. Особенно, когда с тобой ведут себя нагло. В общем, интеллигентности во мне, чувствую, поубавилось.

После того, как я пожил в Ростовской области, я понял, что именно для меня особенно важно. Самое главное - это семья. Накопления, всё прочее – это так мелко. Для меня важна семья, моя жена, я очень переживаю за детей, хочу, чтобы у них всё складывалось. Мы вместе прошли через многое. И мне, действительно, не страшно в жизни.

Наталья МЕЛКОВА

Материал публикуется в рамках совместного проекта газеты «Профсоюз химиков», «Новой новгородской газеты» и интернет-журнала «Портал 53» (portal-vn.ru)

Поделиться: