Ханжи и ходатаи

Как Набоков и Пастернак оказались соперниками поневоле.

5 декабря 1953 года Владимир Набоков занёс в дневник: «Поставил точку под «Лолитой», которую начал писать ровно пять лет назад».

Писатель любил округлять даты, а потому в отсчёте старта ошибся на полтора года. И не предполагал, что законченная книга встанет крайней в длинный ряд («Госпожа Бовари», «Улисс», «Любовник леди Чаттерли», «Тропик Рака») и повторит судьбу этих сочинений: сперва возмущение осуждение, запреты – затем слава, тиражи, гонорары.

Интересно, что грядущая «Лолита» предсказана самим Набоковым – устами одного из героев его романа «Дар»:

«Вот представьте себе такую историю: старый пёс, но ещё в соку, с огнём, с жаждой счастья, – знакомится с вдовицей, а у неё дочка, совсем ещё девочка, – знаете, когда ещё ничего не оформилось, а уже ходит так, что с ума сойти... И вот, недолго думая, он, видите ли, на вдовице женится... А? Чуете трагедию Достоевского?»

Набоков терпеть не мог Достоевского, при всяком удобном случае норовил его кольнуть – особенно за слезинку ребёнка, за нашенский город Константинополь и за красоту-которая-спасёт-мир. И сделал это, написав историю любовной связи немолодого мужчины и девочки-подростка.

На публикацию романа в США рассчитывать не приходилось. Пять французских издательств тоже отказались публиковать роман по моральным соображениям. Отважился Морис Жиродиа, владелец не особо видного парижского издательства «Олимпия-Пресс», специализировавшегося на авангардной литературе. 6 июня 1955 года первый тираж «Лолиты» поступил в продажу двумя, как сейчас говорят, линейками – на языке оригинала и во французском переводе.

Грэм Грин в рождественском интервью лондонской газете назвал «Лолиту» лучшей книгой года. Тем не менее роман во Франции был запрещён постфактум, т. е. после публикации. Но ничто уже не могло остановить расползание его по миру – сладок запретный плод. «Лолиту» бурно обсуждали в палате общин английского парламента. Когда один депутат робко заметил другому: «Мы ведь хотели говорить о Суэцком кризисе...», другой гневно отреагировал: «Не перебивайте меня со всякой ерундой!»

США середины 1950-х годов были страной ещё вполне пуританской. До так называемой сексуальной революции оставалось десять лет. О предварительной цензуре предложенных к изданию книг речь не шла. Однако издатели, ознакомившиеся с рукописью «Лолиты», долго кряхтели и почёсывали в затылках, после чего виновато разводили руками и отказывали автору. Наконец один из них решился на смелый шаг: 12 июня 1958 года нью-йоркское издательство «Патнэм» выпустило «Лолиту». Через три месяца разошлись 100 000 экземпляров. Издатель торжествовал и отвалил автору 150 000 очень полновесных тогдашних долларов, а среди членов школьных советов и приходских священников начались истерики и обмороки. Заголовок одной из газетных рецензий вопиял: «Старая растленная Европа развращает молодую чистую Америку!»

«Лолита» продержалась первым номером в списке бестселлеров до конца 1958 года. По иронии судьбы её вытеснила на второе место другая хорошо известная книга – «Доктор Живаго» Бориса Пастернака. Звёзды сошлись.

За перевод романа на русский язык Набоков после долгих размышлений взялся сам. Закончив труд (фактически написав новую книгу, ибо различия между английским и русским текстами заметны), он в дневнике сделал недовольную запись – естественно, по-английски: «Now I just feel sick from the rattling of my rusty Russian strings» – «Меня теперь мутит от дребезжания моих ржавых русских струн».

Он был строг к другим – но и к себе тоже. Порой чрезмерно.

Андрей КРОТКОВ

Фото в заголовке: Никита БРУТМАН (модель - куколка работы Натальи БРУТМАН)

В тексте - иллюстрации заслуженного художника РФ Клима ЛИ к роману В. Набокова "Лолита".

Поделиться: