Государство снова придумало себе врага

«Карьерная лестница» многодетной матери из новгородской глубинки.

Россия –  страна, излишне чувствительная к слову.Ему у нас принято верить пуще любых документов и зафиксированных на видео фактов.

Последние, на крайний случай, можно и фейками обозвать.

Слово на наших людей оказывает успокаивающе-усыпляющий эффект. В любой эмоционально кризисной ситуации, когда со всех сторон накатывают страх, тревога, опасность, многие берут в руки пульт, нажимают на кнопку – и слышат то самое слово. Оно действует незамедлительно, эффективнее всякого анестетика. Слово это на удивление почти всегда расходится с реальностью. Но само его звучание словно отменяет творящееся вокруг, погружает в сладостную дремоту, когда хочется верить сказанному, а не увиденному. Так ведь спокойнее.

Словесный туман защищает от той действительности, где товарищ майор чеканной походкой идёт по льду. Защищает, пока из этой дымки реальность выпрыгнет, чтобы   вцепиться в задремавшего слушателя  посиневшими пальцами.

О силе слова знает и  экранный говорун. Поэтому он давно и отчасти успешно наладил конвейер по производству фантомов. Конвейер включается в моменты, когда действительность в самых страшных своих проявлениях пытается прорваться к человеку сквозь словесный туман. Одно движение рычага – и бац, «взрыв» превращается в «хлопОк», «война» - в некую «специальную операцию», из-под эпитета  «частичное» хитро выглядывает массовое.

Чтобы признать страшное, в первую очередь, нужно его назвать. А страшного в эпоху непоколебимой стабильности быть не может.

Конечно, об истинной силе слова знает не только говорун, но и те, кто его слушать не хочет. Они пытаются взять слово и использовать его по первоначальному, прямому назначению. Но это – как кстати! – уже успели описать в нескольких статьях Уголовного кодекса, пусть и весьма размыто. Опять же, нужно больше тумана.

Тех, кто пытается нести слово, а не его фантом, внимающие говоруну клеймят то русофобами, то «либердой», то «иностранными агентами». Но в пылу обвинений кричащие сами забывают, что находятся в пространстве искажённых смыслов, кривых зеркал.

«Агентами Запада» в этих широтах оказываются люди, высказывающиеся против бессмысленных смертей людей и желающие им свободы. А «экстремистами» - граждане и организации, которые требуют от государства соблюдать его же Конституцию. Но говорунам думать об этом некогда, так как все мыслительные процессы концентрируются у них только в районе голосовых связок. И то ли государство в один момент пошло у них на поводу, то ли наоборот – стало их главным создателем. Но в данной точке истории оно и «кричащие» стали похожи до степени смешения и превратились в одну  субстанцию. Которая, например, производит решения Конституционного суда по «референдумам» - решения, в которых юридический язык подменён пропагандистскими идеологическими методичками о «коллективном Западе» и «нацистских режимах».

Этот подход, увы, применим и к куда более мелким историям, в центре которых оказываются обычные люди. Буквально такие же, как мы с вами.

В пространстве, где слова отделены от их настоящего значения, очень сложно не забыть их первоначальный смысл. Хоть искажение и случилось относительно недавно. В 90-е и начале 2000-х, к примеру, по всему миру говорили о террористах. И Россия не была исключением. Телесюжеты и газетные репортажи из Чечни, Афганистана или Ирака (позже из Сирии) прочно сформировали у обывателя представление, кто такой террорист. У терроризма, согласимся, нет религии и национальности, но шаблон действий был известен. Да и сейчас известен.

Россия с терроризмом борется. У неё есть даже целый список людей, которые в нём либо подозреваются, либо его оправдывают. Список составляет Росфинмониторинг при участии людей в погонах. Наверняка в этом реестре есть и те страшные люди, ведомые бесчеловечными мотивами, о которых написано выше. Я даже в этом почти уверен. Но также в списке Росфинмониторинга есть теперь и жительница Новой Деревни Парфинского района Новгородской области, мать четверых детей Ирина Дмитриева. Её государство обвиняет в оправдании терроризма. Бдительные люди назвали этим страшным словосочетанием несколько весенних постов женщины в социальной сети «ВКонтакте», где она высказывалось против того, что началось 24 февраля. Государство, знающее силу слова, дальновидно попросило называть это «спецоперацией» и никак иначе.

Собственно, и ополчилось оно на многодетную мать за то, что она, как и экранные говоруны, обладала простым, но опасным знанием о силе слов, которые должны описывать реальность, а не плодить фантомы.

Ирина оказывается процессуальным оппонентом Российской Федерации не впервые – в начале 2021 года её задержали во время одиночного пикета в поддержку Алексея Навального (они теперь «коллеги» – он тоже внесён в список Росфинмониторинга) и выписали административный штраф. Теперь же отношения Дмитриевой и РФ  переживают более серьёзный кризис.

Часть вторая статьи 205.2 УК РФ предусматривает наказание в виде штрафа от 300 тысяч до 1 миллиона рублей или лишение свободы на срок от 5 до 7 лет. До этого ещё не дошло, но уже с момента возбуждения дела жизнь Ирины и её семьи превратилась в кошмар: счета матери-одиночки из-за внесения в список Росфинмониторинга мгновенно заблокировали. Ирина осталась без средств к существованию. С работы её уволили, а государство заморозило все выплаты: алименты, детские пособия, сбережения. Органы опеки начали регулярные проверки.

В 2021 году, рассказывая историю Ирины, мы писали о том, «как в 2021 году становятся политиками».

«Теперь я террористка, продвигаюсь по карьерной лестнице», - отшучивается Дмитриева.

Российское государство в своём стремлении к маниакальному контролю давно пытается поставить язык себе в услужение. И «террористы», «иноагенты» и другие «враждебные элементы» в исполнении Российской Федерации – это почти всегда набор звуков без реального словарного содержания слов.

Государство может сколько угодно улюлюкать - «террорист, террорист!», тыча пальцем в Ирину Дмитриеву. Но поскольку люди привыкли, что слова в официальном исполнении - не то, чем должны быть, они, подняв головы, увидят перед собой простую мать четверых детей. Или гражданина, который способен называть вещи своими именами.

В отличие от некоторых «говорунов».

Матвей НИКОЛАЕВ

 

 

 

Поделиться: