Эх, «хорошо»... Но - не «ах!»

03 февраля 2017, 15:41 / 0

В Новгородском центре современного искусства - областная художественная выставка работ членов Новгородского отделения Союза художников России.

Помню, как-то раз одна начинающая журналистка, характеризуя направленность своих статей, сказала, что пишет о красоте, подразумевая, что пишет о моде в женские журналы. Что, конечно же, к красоте отношения не имеет никакого. Точнее, имеет лишь в том смысле, что отражает массовые представления о ней, которые, скорее, соотносятся с понятием красивости - противоположной, в свою очередь, красоте как эстетической категории.

Красивость - это то, что принято в обществе считать красивым, то есть, как бы это ни было парадоксально, собственно красотой. Отсюда определенная стандартизация изображения, которая в произведении искусства (или в том, что претендует быть таковым) становится неким каноном, состоящим из ряда нерушимых принципов. Их не так уж и мало, но, если обобщить, можно свести к трём основополагающим.

Во-первых, это такое качество, как «душевность». Изображение может быть «милым», сентиментальным, эпичным, трагичным и прочее, но - в любом случае - пробуждающим «светлые», возвышенные чувства: от умиления до патриотической экзальтации. Поэтому - строгий этический дискурс как второй принцип и корень первого: чтобы вызвать подобные чувства, изображение должно оставаться в тех моральных рамках, что установлены социумом. И, наконец, система образов не должна вызывать ни удивления, ни, тем более, шока, иначе ни о каком пробуждении добрых и нравственных чувств не может быть и речи. По сути, в данном случае она сводится к совокупности штампов: к группе легко узнаваемых образов, за каждым из которых закреплено определенное содержание. Всё это вместе и образует тот единый «эстетический» стандарт, что именуется красотой и в котором нет места странности. Тогда как именно странность, то есть деконструкция, деструкция, а в ряде случаев так и вообще полная антагонистичность данным принципам, и является самой возможностью существования красоты и, соответственно, искусства как её фиксации и квинтэссенции. «Прекрасное всегда необычайно», — писал Шарль Бодлер в статье «Всемирная выставка 1855 года». Что восходит к формуле Эдгара По: «Всякая пленительная красота всегда имеет в своих пропорциях какую-то странность…»

К чему это я? Да к тому, что как раз на отчетной выставке союза новгородских художников этой самой странности и днём с огнём не сыскать. Всё очень правильно, пожалуй, даже излишне гармонично и, как следствие, крайне предсказуемо. Хотя это не говорит о том, что работы гроша ломаного не стоят и вообще неоправданно место на стенах занимают. Кто посмеет утверждать, что на Парижском салоне 1863 года не было крепких, сильных (разумеется, для того времени) полотен? Думается, что никто не отважится на подобную глупость. Однако «Завтрак на траве» Клода Мане - полотно, с которого, по сути, начинается все современное искусство, даже не было выставлено: жюри без колебаний отвергло шедевр. Салон без шедевра - так можно было бы обозначить то положение. Впрочем, как и эту отчетную выставку: без шедевра. Точно он и не нужен вовсе, чтобы не путать карты и не ломать устойчивую линию раз и навсегда взятого (видимо, еще с советских времен) официоза.

Здесь мне могут возразить: а как же Александр Олигеров, работающий в манере синтеза абстракции и леттризма, чьи холсты «Шёлковый путь» и «Долгая история» выставлены в НЦСИ? Он что - тоже официоз? В каком-то роде - да: Олигеров - единственный из новгородских художников, кто получил международное признание. И, надо отдать должное, заслуженно. Его стиль оригинален и узнаваем, его творческая состоятельность не подлежит  сомнению. Но в этом-то и загвоздка. По истечению определенного времени, думается, ни один салон, ни один музей не побрезговал бы выставить «Завтрак на траве», как и все прочие работы Мане. Та же ситуация и с Олигеровым. Его холсты уже не открытие: для зрителя в них уже нет ни странности, ни новизны, - открытие было сделано много лет назад. Нынче знают, что от него ожидать — пусть даже все эти ожидания абсолютно оправданны. Я же говорю об открытии, когда еще нет никаких ожиданий и только одно «ах!» от удивления или шока.

А как же Петр Болюх? - могут и тут возразить мне. Действительно, Петр Болюх не так давно вместе с супругой скульптором Натальей Чудновой переехал в Новгород. И зритель знаком с его творчеством лишь по двойной персональной выставке «Точка касания», на которой со стороны Болюха были представлены скульптуры, гравюры, экслибрисы и медали. Живопись, согласитесь, всё-таки немного другое. К тому же о полноценных полотнах речи не идёт и в этом случае: картон, акрил. Хотя его работы - «От первого лица. Отцы и дети» и «От первого лица. Семья» - весьма своеобразны, чувствуется сильное влияние Павла Филонова. Но, в отличие от последнего, работам Болюха не достаёт монументальности, что несколько снижает эстетическую значимость его вещей. К тому же по этим двум работам сложно составить достаточно полное представление о Болюхе как  живописце. Здесь нужна полноценная выставка, чтобы сказать что-то определённое. Да, хорошо — никто и не спорит. Но — не больше.

Это «хорошо» можно отнести ко многим работам, представленным на выставке. Допустим, хороши деревья М. Данилова. Множество вертикальных линий - в виде деревьев - сообщают произведению метафизическую глубину, как бы осуществляя связь земли и неба. Либо возможна иная интерпретация: эти линии могут быть и своеобразной версией прутьев решётки, что переводит картину в экзистенциальную плоскость. Вернее, могли бы перевести. Но - увы: только сослагательное наклонение. Эти деревья не перерастают в нечто большее. Оставаясь чистой потенцией. Или просто деревьями.

Интересно освобождение от примет магического реализма, которое осуществляет Евгений Сущеня, при сохранении самого мифологического простора: та же монументальность, эпичность, безвоздушность пространства и т.п. Точно художник, покинув хорошо освоенные земли, решил сделать поворот к чему-то новому, неведомому. Но вот  к чему? Покамест не понятно.

И даже всё ещё скандальный жанр «ню» не производит должного впечатления. Обнажённая на холсте Н. Андреева «Элегия» не наталкивает ни на какие размышления, но отсылает к ранним опытам модернизма, создавая ощущение чуть ли не дежавю: уже где-то что-то подобное было. Лет так сто назад. Но, в целом, конечно, «хорошо».

Чувствуется, что фурор произвести никто не собирался. Видимо, просто формат такой: отчитаться. Показать, что дело вроде бы движется, кисть не бездействует. Что все - хорошо. И в этом смысле выставка, конечно, удалась. Ровненькая такая. Без странностей. Без претензии на красоту.

Алексей МОШКОВ

Поделиться: