Движение вверх

Деревня Шарово спряталась в лесах Окуловского района в десятке километрах от Боровёнки и живёт себе поживает. История её неотличима от истории сотен других. До и после войны в Шарове жило много народу. Они рожали детей, работали в колхозах, а по вечерам ходили на танцы. И так – из  поколения в поколение, пока советская империя не рухнула. Тут традиционный уклад и треснул: одна половина населения сбежала в город, а другие остались доживать своей век в отцовских избах. Они ещё не знали, что следующие 18 лет, уже в XXI веке, им придётся жить на своей малой родине без электричества и почти без связи. А через пару лет после начала второго тысячелетия скромную деревушку, считайте, оторвало от мира: двухкилометровую дорогу, соединяющую Шарово с цивилизацией, разбили огромные лесовозы.

Дорожные истории

На маршруте Окуловка – Шарово ям больше, чем «Пятёрочек» по всей нашей необъятной стране. За пятнадцать километров скачек на ухабах можно пережить все пять стадий принятия неизбежного разом – и отрицание, и гнев, и торг, и депрессию. И закончить - принятием.

Герман Фомин регулярно принимает сигарету за сигаретой, иначе с гневом на этой дороге не совладать. Он катит на большом УАЗ «Патриот», который на этих асфальтовых участках кажется мелкой игрушкой, сдуваемой порывом ветра.

- Вот увидишь, приедем – и эта дорога покажется тебе свежеотремонтированной трассой, - заглядывает в будущее Герман.

В Шарово он ездит почти двадцать лет – к родственникам жены. Но электричество он там застать не успел.

- Жена говорила – за неделю до меня оно там ещё было, - посмеивается Герман, пока колесо «Патриота» жужжит в очередной яме.

Каждые выходные – в ночь с пятницы на субботу – Фомин берёт жену, закидывает вещи в машину и мчит из Петербурга в Шарово на заслуженный отдых от работы сантехником. В тихие места новгородской глубинки он едет за тишиной и спокойствием, но как только колёса нащупывают Окуловский район, приходится переживать состояние, близкое к нервному срыву.

Это даже не из-за дороги, на которой мы сейчас вынуждены трястись. Самый ад поджидает нас в двух километрах от Шарова – пугает Герман. 

- Бабка одна в соседней деревне упала и сломала бедро. А до неё тоже можно доехать только по нашему злополучному участку в два километра. Так «скорая» перед ним встала, позвонила и доложила: «мы не проедем, несите бабку к нам». Вот её, бедную, на руках и пёрли два километра. Как она от болевого шока не померла, я не знаю, - петербуржец отпускает руль, чтобы развести руками, но мне не страшно: едем-то со скоростью километров десять в час.

Герман закуривает следующую сигарету.

- Нас тут «обнесли» в Шарове недавно – вынесли всё более менее ценное, замки сломали. Воры, как в бахилах были – ни одного следа. Ну, мы, естественно, сразу звонить в полицию. Так она тоже до нас не доехала. Встали на своей «буханке» и сказали – «лучше вы к нам». А воришек так и не нашли, - досадует Фомин.

Он – единственный обладатель машины, которая может пробиться через убитые дороги в само Шарово. Был у Германа товарищ, который мог бы составить ему компанию, да вот выбор сделал неправильный.

- Пашка тогда решительно сказал: «Задолбало бросать машину у дороги. Менять буду». Звонит потом – купил. Потом перезванивает: «Ты ж в деревню поедешь? Можешь мои вещи подвезти?». Я ему отвечаю: «Ты ж машину купил новую». Он говорит: «Приедешь – увидишь». Приехал – а там «Рено Логан» стоит. Я ему – «Пашка, ну как так-то? Она ж у тебя на наших дорогах на тысячи маленьких машинок развалится враз».

Пятьдесят минут тряски подошли к концу. Мы останавливаемся возле поворота в лес и смотрим на разрыхлённую грунтовку. Солнышко светит,  «Патриот» начинает медленное движение вверх в двухкилометровую горку. Амплитуда раскачивания такая, что нас разве что на 180 градусов не разворачивает. Проезд по этому двухкилометровому аду был бы отличным тренажёром для наших космонавтов. И за много меньшие деньги…

- Это ещё, считай, автобан, - трясётся Герман Фомин и активно рулит. – Вот когда дождь размывает…. Глина же! Мои постоянно пищат – мол, выпусти нас, мы всё простим. Вот, помню, брал машину – мне тест-драйв предлагали: поребрики переехать, по лужам покататься… Я говорю: «Ты ко мне приезжай в деревню, там проверим на прочность».

Десять минут этого российского дорожного Луна-парка подошли к концу. Кружится голова, желудок хочет наружу, возможно, повреждена психика… Из-за деревьев выплывают деревенские домики.

- Вот здесь нужно отдыхать, - осматривает Герман дорогие сердцу места. – Ну, что вот эти садоводства рядом с Питером? Съездил к другу как-то туда. Шесть соток, всё в заборах, все жопа к жопе ходят. Куда ни пойдёшь – везде люди. А тут – зайцы, как коты бегают. Тишина, озеро рядом, птички поют. Какая же красота!

После дороги, правда, оценить красоту этих пейзажей не удастся. Перед глазами всё расплывается. От тряски, наверное…

Чудеса лесные

В девяностые годы Шарово вполне можно было назвать цивилизованным местом. Телевизор показывает, свет светит, холодильник морозит. 

- У нас электричество шло от Пещанки, соседней деревни. Там с просеки обрезали провода – в них же цветмет был, - вспоминает Елена Фомина. – Электричество у нас выключилось, мы - в сельсовет. Так местные электрики среагировали оперативно: приехали срезать наши провода со словами: «У вас же света нет, нафига они вам». А после администрация сказала, что на восстановление линии  нужно будет шесть миллионов. А дело было, напомню, в 2000 году.

С отсутствием электричества в Шарове как-то быстро смирились. Тем более, что из деревни люди массово уезжали. Но в начале нулевых из этих мест уезжали не только жители.

- Из наших мест стали вывозить лес. Легально. За это взялся товарищ предприниматель,   арендовал эти 11 тысяч гектаров. Писать во все инстанции мы начали даже не из-за вырубки леса, хотя это тоже сущее безобразие, но хотя бы законное. Но ведь после себя эти лесорубы ничего не убирают, дорогу разбили, мост через ручей сломали в очередную весну. 

Так и появилось здесь вместо уютной крепкой двухкилометровой грунтовки беспощадное к автомобилистам глиняное месиво. Прежде тут, к слову, даже автолавка спокойно ездила, однако последние десять лет колея на дороге становилась всё шире и глубже. Недавно вот случилось историческое событие – даже трактор в ней умудрился застрять два раза. До этого «на мосты» вставали только легковушки.

- Раньше тут были ёлочки вокруг домов, строевые сосны, - говорит Елена. – Спилили всё. Мы писали, что это нарушение закона, по которому нельзя пилить деревья рядом с жилым домом. Ну нам и ответили – мол, собственников нет, местных нет, закон на вас не распространяется. Хотя собственники есть… Вон, у их домов сосны и вырубали.

Не всё гладко в Шарово и с общественным колодцем. Вода ни для питья, ни для технических нужд не годится. Колодец нуждается в дорогостоящем ремонте, а у Окуловской администрации всё руки никак не дойдут его починить. Да и план деревни удивительным образом куда-то исчез. Пока же специалисты деревню даже не посетили. И это не удивительно, при такой-то дороге…

Лесозаготовщикам, кстати, следует поучиться у другого петербуржца, отдыхающего на выходных в Шарове. Зовут Алексеем. Алексей – азартный пчеловод и устроил в деревушке небольшую пасеку. Эти места любит, что мать родную.

- И ни на что их не променяю, -  добавляет он.

Но вот улья для пасеки недавно Алексею пришлось таскать на себе, машину  оставив в двух километрах от Шарова: скромный седан Алексея – не  «Патриот», и такие пытки выдержать не может.

Господин к слуге пришёл

Центральная улица деревни вся завалена упавшими деревьями – это старания лесовозов. Но место всё же красивое и тихое. Знал бы о нём какой-нибудь  Сэлинджер, то, уверен, обустроил бы здесь своё затворничество и писал книжки. Жители, пусть и не постоянные, затворниками становится не хотят. Это и стало главной причиной их обращения в администрацию района.

- Когда уже совсем невмоготу стало, я решила всё-таки позвонить в администрацию. Опыта общения с чиновниками у меня тогда не было. Думала – позвоню и помогут, как в сельсоветах раньше, - по-человечески, - говорит Елена.

С 2015 года она вместе с соседями начала вести борьбу за ремонт дороги и свет в деревне. В администрации отвечали - «вы сплошь приезжие, вам – не положено».

- А какая разница? – не согласна Елена. – Моя семья купила этот дом в 1967 году. Маша (Мария Михайлова - подруга Елены – М.Н.) живёт в доме своей бабушки, ездит сюда с малых ногтей, как и я. В феврале она даже тут прописалась, чтобы у администрации не было отговорки - «нет постоянных жителей». После этого нам хотя бы пообещали, что до ремонта нашу дорогу приведут в проезжее состояние.

Нелёгкая свела Елену и Марию с главным по ЖКХ в Окуловском районе Алексеем Лаптевым. Общение, говорят женщины, сразу как-то не задалось.

- Мы пришли к нему, спросили, можно ли войти. «Ну, заходите, раз пришли», - взмахивает рукой Елена на манер недовольного чиновника. – Первый раз нас видит - и такое обращение сразу. Мы ему рассказали про то, что глава района Кузьмин до майских праздников пообещал, что нашу дорогу  посмотрят специалисты, оценят – что и где делать. К Лаптеву мы пришли в первый день после майских, в полдень. И он сказал, что уже всё осмотрено и смета составлена. Мы удивились:  а когда вы успели посмотреть-то? Он ответил:  «А что смотреть-то, там ремонтировать надо». Но дорога наша сложная – горы, гравий, ручей – нужно водоотведение сделать. 

Особое внимание Елена уделяет особенностям приёма у чиновника Лаптева.

- Я стою перед ним, как школьница, он на меня не смотрит, вяло и раздражительно отвечает. Тут кто-то зашёл в дверь. Я же продолжаю: «Ну, вы поймите, мы никогда не жаловались, но такая ситуация…». А мужик мимо меня проходит, и Лаптев начинает беседовать с ним. Я стояла, как оплёванная: меня как бы нет, я им мешаю. Как их называют – слуги народа? Ну вот и получилось, что господин к слуге пришёл - и помешал. Можно было бы и поорать… Но больше хотелось сказать : «Ты же за наш счёт живёшь, зарплату с наших налогов получаешь и ничего не производишь».

Мария Михайлова взялась сама писать во все инстанции и добилась-таки того, что электричество в Шарово проведут. Теперь все дачники и временные жители, коих в деревне проживает более двадцати, заплатят по несколько тысяч. И у них будет свет. Мария сама сделала за чиновников их работу.

Со сметой на ремонт дороги тоже вышла удивительная история. В 2016 году она «весила» полтора миллиона, но в 2018 похудела на 500 тысяч. Откуда такая разница? – спросила Мария у Лаптева. Тот ответил, что «мои специалисты лучше вас знают – что и как». А колея на многострадальной дороге за пару лет выросла почти вдвое.

Однако к концу весны администрация Окуловского района, похоже, стала оттаивать. Её глава Сергей Кузьмин пообещал, что к июлю-августу двухкилометровую дорогу до Шарова отремонтируют. Смета есть и деньги нашлись. Стоит сказать, что Сергей Вячеславович долгое время работал в милиции. Поэтому жители деревушки верят слову офицера.

Прекрасное далёко

«Патриот» Германа Фомина еле ковыляет обратно к асфальту.

- Сегодня сухо. Дорога шикарная, - отзывается на заднем сидении пчеловод Алексей.

- Если шикарная, что ж ты на своей машине тут не проехал? - смеётся Герман.

Страшную дорогу проехали, почти не тошнит. Алексей выходит и садится в свою легковушку. Мы же берём курс на Окуловку.

- Я вот одного понять не могу – телевизор включаю, нам рассказывают, как мы круто Сирии помогаем. Но у меня вопрос – а жителям России, типа нас, когда помогать начнут? – обращается Герман в какие-то невидимые дали.

Впереди у него ещё пятьдесят километров убитой дороги.

Матвей НИКОЛАЕВ

Фото автора и жителей д. Шарово