«Большой человек» одним щелчком

Vipы - они почти такие же, как мы с вами.

Основная часть деятельности любого журналиста приходится на общение с людьми. В зависимости от творческих приоритетов и личных пристрастий круг общения обычно ограничивается теми персонами, которые обладают информацией или представляют интерес в том или ином плане в соответствии с избранным направлением журналистской деятельности. Но журналисту снимающему (в моём случае - фотокорреспонденту газеты) выбирать героя, исходя из собственных пристрастий, по большей части не приходится. Сегодня нужен снимок доярки, завтра – какой-нибудь важной персоны. В моей достаточно долгой жизни в качестве человека снимающего было много всяких встреч, но сегодня я хочу остановиться на впечатлениях от съёмки тех, кого называют vip-персонами, т.е. почти небожителями, правящими и направляющими нас, сирых и убогих, в нужном - для них - направлении.

Самым запоминающимся персонажем в этом ряду стал для меня первый Президент России Борис Николаевич Ельцин. До этого столь важных лиц снимать не приходилось, разве что секретаря ЦК КПСС Бориса Пономарева, вручавшего орден Трудового Красного Знамени Новгороду в 1983 году. От той съёмки запомнилось только то, что лицо Пономарева было похоже на блин, где выделялись чуть заметные щёлочки глаз. При печати фотографии для газеты пришлось изрядно потрудиться, чтобы на лице обнаружились остальные части.

Ельцин был куда колоритнее. Когда вертолёт, доставивший Бориса Николаевича из Валдая, где он временно отдыхал от дел государевых, совершил посадку на бетонку Новгородского аэропорта, первое впечатление было такое: велик наш вождь! Ростом, по крайней мере. Первый (в демократические времена) губернатор Новгородской области Михаил Прусак рядом с монументальным Президентом смотрелся маленьким мальчиком.

К 14 августа 1998 года - дню визита Бориса Ельцина в наш славный город - на просторах государства российского уже поговаривали о грядущей девальвации рубля. Меня это касалось лично, так как на тот момент мой потрёпанный «Зенит-19» уже почти отдавал богу душу, и я копил деньги на покупку вожделенного «Canon EOS 50» с парой сменных объективов к нему. На момент визита Ельцина мне не хватало 200 долларов (в те давние времена выгоднее было копить деньги в иностранной валюте, как, впрочем, и во времена нынешние).

Президент, слегка прихрамывая, но достаточно бодро потрусил к группе российских и зарубежных журналистов, предварительно помещённых в небольшой загончик, огороженный полосатой маркерной лентой. Каждый из помещённых в загородку тружеников пера, микрофона и объектива стремился пролезть поближе, расталкивая коллег. Мне это удалось, и Ельцин остановился прямо передо мной. Первым вопросом, заданным Ельцину, конечно же, стал вопрос о девальвации. Его задал кто-то из иностранных журналистов, стоявший у меня за спиной. Ельцин на мгновение замешкался и склонил голову к пресс-секретарю Сергею Ястржембскому. После этого, глядя прямо мне в объектив, сказал твёрдо, выговаривая с небольшими паузами: «Девальвации не будет. Твёрдо и чётко: не будет. Это говорю я – Президент России!». Как потом рассказывал начальник Новгородского аэропорта Владимир Земсков, стоявший рядом с Президентом и его пресс-секретарем, Ельцин не просто так склонял голову в сторону Ястржембского. Именно тот подсказал Президенту ответ на вопрос.

В короткое мгновение щелчка затвора, остановившее навсегда утверждающий жест Бориса Николаевича, в моей голове мелькнула столь же короткая мысль: «Надо срочно где-то искать недостающую сумму и столь же срочно ехать в Петербург за покупкой, потом будет поздно». Деньги удалось найти в тот же день. Через день я купил «Canon», а уже через пару дней покупка стала бы недоступной.

Президент побывал на нескольких объектах города. Среди них были тепличный комбинат, НПО «Квант» и АО «Новгородский мясной двор». На «Квант» мне удалось попасть благодаря помощи одного из моих знакомых сотрудников ФСБ. Дело в том, что журналистов разделили на две группы, и каждая имела право освещать только часть визита, а мне нужно было побывать на всех объектах, где побывал Президент. Я был аккредитован от московской газеты «Сегодня» и работал в паре с Татьяной Щипановой, моей пишущей коллегой. На «Квант» я приехал вместе с сотрудниками нашего управления ФСБ минут за пятнадцать-двадцать до приезда Ельцина. Перед железными воротами, ведущими в цех, где для Президента была организована выставка товаров народного потребления, производимых наряду с военной техникой, была выстроена шеренга молодых девушек в русских сарафанах и кокошниках. Одна из них держала хлеб-соль на расшитом полотенце. Подъехал микроавтобус с президентским штандартом на правом крыле. Ельцин выбрался из автобуса и, заметив красавиц, устремился  к ним. Из журналистов я наблюдал эту сцену один - остальные были внутри цеха. Кадр получался отличный! Президент подошёл к одной из красавиц и потянулся к ней губами для поцелуя. Девушка от такого счастья закрыла глаза. Дистанция была чуть великовата для моего широкоугольника «Мир-1», но медлить было нельзя. Я нажал на спуск, поймав тот самый момент.

После единственного щелчка затвора объектив вывалился из самодельного переходника, и второй кадр я уже сделать бы не сумел. Вдобавок за спиной раздался матерный вопль начальника президентской охраны: «Кто такой, …. мать! Кто допустил?!». Спасли ребята из нашего ФСБ. Я спрятался за их спины. Ни у кого такого кадра не было. В тот же день он был опубликован на первой полосе газеты «Сегодня».

На выставке немудрящей продукции для народа Президент взял в руки репродуктор на три программы. Повертев его с полминуты, Борис Николаевич с восхищением в голосе вопросил: «Неужели вы это сами сделали?». По толпе собравшихся как будто прошелестел лёгкий ветерок. Смеяться было нельзя. Генеральный директор предприятия Геннадий Капралов поспешил заверить руководителя могучей державы: да, это конструкторы предприятия сотворили такое чудо.

Чудо, доступное любому начинающему радиолюбителю...

Перед приездом Ельцина сотрудники ФСО осмотрели все места, где предстояло побывать нашему вождю. На «Мясном дворе» пришлось  специально обустроить крыльцо, поскольку Борис Николаевич к августу 1998 года уже плоховато передвигался. Но в одном месте охранители все-таки не доглядели. Во время перехода из одного цеха в другой предстояло пройти по длинному коридору. Пол был светлый, и на нём охранники не заметили коварную ступеньку. На ней Ельцин оступился, лицо исказила гримаса боли. Президента подхватили под руки и потащили дальше. После того, как глава государства отбыл, на вешалке осталась белая бейсболка, бывшая на голове Президента. На внутреннем ободке розовел слой грима толщиной в полсантиметра. Всё увиденное позволяло сделать грустное заключение: страной руководил очень больной и не вполне адекватный человек.

Виктора Степановича Черномырдина, автора незабываемых высказываний, довелось снимать на закладке первого камня завода по выпуску жевательной резинки «Дирол». Производство к тому моменту уже существовало, но ютилось на задворках завода «Спектр» в арендуемых помещениях. Камень предстояло закладывать на месте, где и сейчас стоят красивые современные производственные корпуса предприятия, имеющего теперь название ООО «Мон’дэлис Русь». К описываемому случаю, пожалуй, больше всего подходит одно из нетленных изречений Черномырдина: «Хотели как лучше, а получилось как всегда». Ко времени мероприятия Виктор Степанович уже не занимал пост второго лица в государстве, но, видимо, управляющий директор датской компании Dandy Ларс Фундер, которой принадлежал «Дирол», был особым образом расположен к этому русскому политику и решил именно ему предоставить право заложить первый камень в фундамент своего предприятия.

По каким-то причинам торжественная церемония изрядно подзадержалась. Дело было в ноябре, когда световой день и так «с гулькин нос». Всем было интересно, как выглядит закладной камень, который предстояло закопать высокому гостю. Ничего похожего на фундаментный блок или нечто подобное не было видно. Уже стало темнеть, когда подъехал кортеж с участниками церемонии. Всем приехавшим раздали блестящие новенькие  лопаты, и после этого взору журналистов явилось то, с чего должно было начаться строительство. Видимо, выбиравший закладной камень человек обладал своеобразным чувством юмора, иначе  чем объяснить то, что в качестве закладного камня было выбран полированный блок, один в один напоминающий намогильный памятник. Судя по всему, он и добыт был в какой-то мемориальных дел конторе. Виктор Степанович тоже обладал хорошим чувством юмора, поэтому окапывал памятник «Диролу» с шутками-прибаутками. После этого он и Ларс Фундер прикрепили к камню памятную табличку, отчего закладной камень совсем стал памятником.

Какое-то время спустя оригинальный камень исчез. Потом исчез и «Дирол». Может форма камня тому виной?

Путина я снимал в ту пору, когда он ещё не был хозяином Кремля, а служил премьер-министром. В Новгороде катастрофически не хватало денег на строительство онкологического диспансера. Часть была уже построена, но требовалось построить ещё очень многое. Проект уже имелся на бумаге, но никак не воплощался в камне. Новгородский губернатор  Михаил Прусак надеялся выпросить денег у Москвы. Понятно, что в повестке рабочего визита премьера стояли и другие вопросы, но проблема с деньгами на строительство онкодиспансера для губернатора была на одном из первых мест.

Высокого гостя мы ждали неподалеку от построенной части больницы, рядом со стендами с чертежами предполагавшегося строительства. Гость изрядно запаздывал. Сейчас уже этому никто не удивляется, но тогда ещё к этой особенности Путина не привыкли. Минуло не меньше часа от назначенного времени, прежде чем тот, кого так ждали, появился в сопровождении соответствующей свиты. Защёлкали затворы множества фотокамер, посыпались вопросы – обычная суета в подобных случаях. Каждый старается протиснуться поближе, но мне этого совсем не хотелось. Опыт подсказывал, что главное никогда не происходит в первые минуты. Чаще всего самое интересное можно увидеть несколько позже. Мне не надо было задавать вопросы, и я стоял в сторонке от основной группы журналистов, поглядывая в щель между стендами на премьер-министра и губернатора. Прусак, приложив руку к груди как-то молитвенно воскликнул: «Владимир Владимирович, дайте денег!». Путин, с точностью повторив его жест, ответил: «Нет денег, Михаил Михайлович!». Это был кадр! Фотография не передаёт звук, но жест был красноречив. Подняв камеру над стендами с чертежами, я несколько раз нажал на кнопку спуска. Не глядя в видоискатель, трудно точно выстроить композицию кадра, но я надеялся на удачу. И надежда не обманула.

Главное было в кадре: предельная искренность и откровенность Путина. С деньгами в нашем государстве как-то всегда туговато. Помните, не так давно прозвучало из других уст, но точно так же: «Денег нет, но вы держитесь». Держимся, что ж нам остаётся…

Очень важные персоны. Кто они, чем отличаются от нас? Смею сказать, что ничем. У них те же слабости, те же пороки, те же недостатки, что и у нас, грешных. Очень важными их делает окружение и место, на котором они оказываются. Потеряв место, они становятся в общий ряд, разве что в этом ряду лучше кормят, но должны же они от нас чем-то отличаться?

Александр ОРЛОВ

Фото автора

 

 

Поделиться: