Все краски смеха, кроме…
Сегодня актриса Новгородского театра для детей и молодежи «Малый» Юлия Степанова отмечает юбилей. Поздравляем её с замечательным праздником, желаем творческого долголетия, неиссякаемого оптимизма и здоровья!
Увидеть актрису сразу в нескольких ролях можно уже в эту пятницу, 12 октября на юбилейном вечере и в спектакле «Леля и Минька» по рассказам Михаила Зощенко.
Её персонажи часто обнаруживают себя внезапно. Резкий аккорд, стремительный старт, электрический разряд – и тут уже не до сентиментальности, успевай только получать удовольствие от смены нюансов на крутых поворотах характера.
Да, Юлию Степанову по старинке можно назвать актрисой острохарактерной. Она обладает мягкими чертами. И звонким голосом, которым она может устроить оглушительную истерику или очаровательно побасить. Такими бывают наивные домохозяйки и женщины с неустроенной судьбой, рассказчицы волшебных историй или хитрые обитатели фаэрии. На сцене Новгородского театра для детей и молодежи «Малый» актриса добавляет к этим привычным типам что-то большее и неоднозначное. С её героинями всегда весело, но в этом юморе множество оттенков, порой даже пугающих, прорывающихся из другого пространства.
В спектакле «Человеки» Надежды Алексеевой Юлия Степанова открывала череду чеховских персонажей. Ничего не подозревающий зритель разглядывал собравшихся перед ним пёстрых героев, пока не раздавался звонок и далее ураганный монолог. Юлия Степанова и Кристина Машевская разыгрывали едкий рассказ «Хористка», решённый довольно прямолинейно, но остро, на грани трагифарса. Барыня, пришедшая требовать у любовницы подарки мужа, поначалу была полна праведного гнева. Видно, что ругательства этой женщине даются с трудом, но, произнося их, она получает не испытанное раньше удовольствие. Серый строгий костюм и экстравагантная красная блузка (художник Игорь Семёнов), сложенные на животе ручки, а на пике эмоций устремляющийся к оппоненту рубящий жест – всё это мещанское представление о приличиях, через которое начинало выглядывать подлинно русское самоуничижение. Следуя за текстом Чехова, актриса заставляла свою героиню и выдавливать слёзы в платок, и пытаться в узкой юбке броситься на колени, и проклинать с водевильным комизмом. И тем безжалостнее мелочный, хищнический порыв, когда Колпакова забирает у Паши вещи и пытается, уходя, на мгновение вернуть себе уже обесцененную гордость. В этом эпизоде основной действенный и эмоциональный груз приходился на персонажа Юлии Степановой, которой приходилось буквально прорываться к обидчице через скопление людей. Неистовая, размашистая публичная исповедальность маленького человека, теряющего стыд и требующего сочувствия к своему маленькому, но заполняющему всё естество горю, подпитывалась истинно чеховским сарказмом со стороны актрисы.
А вот другой вариант самоиронии в агрессивном, болевом спектакле «Загадочное ночное убийство собаки» по Марку Хэддону и Саймону Стивенсу. Главный герой Кристофер воспринимает свою учительницу как некий островок безопасности, которому он может всегда доверять. И Шивон у Юлии Степановой полна восторженной жизнерадостности. Такая нередко свойственна людям, работающим с аутистами. Весь мир ребенка в спектакле Надежды Алексеевой полон гиперэмоциональных проявлений со стороны взрослого мира.
Поэтому и учительница с постоянными распростёртыми для объятий руками – будто персонаж мультфильма, призывающий всех дружить. В своих выходах Шивон занимает центральное место, практически трибуну. И подобная избыточность тоже не лишена оттенков сарказма, но оставляет пространство для сочувствия и диалога. Умение актрисы создать карикатурную визуализацию здесь работает, как маска, за которой взрослый человек прячет свои поведенческие паттерны, чтобы приблизиться к ребёнку, быть понятым и не нарушить его личного пространства. Для внешнего мира это выглядит смешно, даже порой нелепо, но внутреннее содержание наполнено самоотверженностью и сопереживанием.
Пересечения с этой ролью можно найти в спектакле «Чик. Гудбай, Берлин!» по Вольфгангу Херрндорфу и Роберту Коалю, где Юлия Степанова в маленьком эпизоде играет речетерапевта. Женщина, которая встретилась двум подросткам в их авантюрном путешествии по Германии – ещё одно проявление того, что окружающий мир не так уж жесток, как предполагал Майк (Петр Лойко). В глазах главного героя она похожа на бегемотицу и описывается в едких интонациях. И актриса кое-что из этого переносит в пластику, сохраняя при этом женское изящество. Вместо комичной неловкости, свойственной тучным людям, скорее преодоление усталости от долгой дороги за рулём. Резкие смены темпа, забавные оценки, всё та же мягкость и улыбающаяся снисходительность педагога делают этого персонажа родным и светлым, как бы укором подростковой заносчивости.
Другой мир героев Юлии Степановой в спектаклях Надежды Алексеевой в «Малом» составляется из сказок и историй для детей. Вместе с Татьяной Парфёновой и Ольгой Терентьевой она молодеет на глазах у юной публики в «Бабушкиных сказках». Здесь архетипические сюжеты о рыцарях и драконах, страшилки в духе «Ганзель и Гретель» переносятся на новых героев и сюжеты, что позволяет рассказчикам поиграть с бытовыми предметами.
Классическое трио, в котором каждый обнаруживает свой характер, возникает и в совсем свежем спектакле «Простодурсен. Сказка Приречной страны» по повестям Руне Белсвика. В этой истории напарниками у Юлии Степановой становятся Елена Федотова и Кристина Машевская. Рассказчики не просто дополняют внесценические поступки основных героев, но и сами активно вмешиваются в действие. Их можно даже сравнить с мифологическими норнами, где Юлия Степанова предстает воплощением прошлого. Она строго, порой скептически наблюдает за событиями и чудаковатыми обитателями Приречной страны. Это голос взрослого, разума, приличий. Впрочем, не без юмора, порождённого комическим контрапунктом, ведь именно здравомыслие здесь на каждом шагу приносится в жертву веселому сумасбродству и хорошему настроению.
Как дух и хранитель врат в страну за пределами этого мира, персонаж Юлии Степановой встречает зрителей в «Ночи Шекспира». С изящными фонарями, которые позволяют различить пёстрый средневековый наряд, Пак загадочно-серьезно предлагает публике устроиться на лавках и отключить мобильные телефоны, «потому что во времена Шекспира их не было». В спектакле он является на зов Ариэля (Марина Вихрова), когда духи устраивают гротескный бал-дискотеку. Нарисованные усы и бородка в световом пятне превращаются в зловещую маску, а знаменитый финальный монолог из «Сна в летнюю ночь» звучит как вызов человеческому миру: осмелится ли он осудить пляску высших существ? Балаганные интонации и жесты, исполненные с угрожающей напористостью, вроде бы не оставляют пространства для веселья. Но смех возникает и от испуга, и от контраста первоисточника, эффектно вписанного в новую игровую ситуацию.
Удивительную органичность, идеальную завершённость Юлия Степанова нашла в малой прозе начала XX века. В репертуаре театра «Малый» сразу три спектакля по произведениям для детей Александра Введенского, Саши Чёрного и Михаила Зощенко, в которых сатирическая индивидуальность актрисы раскрылась в трогательных, вздорных и очень смешных персонажах.
Блестящая клоунада и точно схваченный типаж Юлия Степанова воплощает в роли кухарки. «Дневник Фокса Микки» по книге Саши Чёрного – спектакль оркестровый, все персонажи непрестанно принимают участие в играх и интермедиях. Впрочем, у каждого есть свое, хоть и маленькое, но соло. Так, нэпманская кухарка, благодаря фартуку и наколке больше похожая на классическую советскую буфетчицу (художник Игорь Семёнов), представляет собой неизбежное зло в мире ребёнка. Недалекая, сварливая, недружелюбная с точки зрения Микки (Алексей Коршунов), она в тоже время неподдельно обижается, когда речь заходит о её профессиональных навыках. В этом есть трогательность и беззащитность маленького человека, вполне себе приятного. В один момент кухарка начинает танцевать фокстрот, сама удивляясь своей подвижности. Юлия Степанова отвечает за всех полноватых и закомплексованных людей, у которых обаяния и артистизма бывает побольше, чем у интеллектуальной элиты.
А вот мама Лели и Миньки из рассказов Михаила Зощенко – женщина подтянутая и самодостаточная, но по заведенной традиции порой опасливо поглядывает на мужа. Она готова отчитывать детей, а потом – защищать их от чрезмерной строгости отца. Юлия Степанова создает узнаваемый, универсальный образ хлопотливой, порой резковатой, не всегда справедливой, но отчаянно заботливой матери. В спектакле она персонаж проходной, связывающий в воспоминаниях главного героя мир детей и родителей, в котором Миньку и отца играет Олег Зверев – вечное возвращение. Но у актрисы есть ещё одна роль – таинственного Тряпичника. Накладная борода и буффонадная скрюченность – одновременно стихия детской игры и прорыв в другой мир. Тряпичник приносит дуновение народной сказки, где не всё может закончиться хорошо у непослушных детей. Когда забавный старик кряхтит и посмеивается, слышится что-то зловещее, а в торге за калошу явственнее проступают мотивы бесовского искушения. Это уже не добродушная бытовая зарисовка, а настоящее испытание, после которого герои получают жестокий урок. Есть в спектакле и откровенно фарсовый эпизод. Играя Бабушку, Юлия Степанова крупными мазками создает капризную и противную женщину как отражение детской травмы. Переключение актрисы между разными персонажами открывает в спектакле еще один план. В сентиментальной, игровой стихии воспоминаний живёт необычное существо, которое готово воплотить в себе давно ушедших людей. Но только вот подчиняется ли оно человеческой памяти или управляет ею?
Вся сила винтажного очарования воплотилась в спектакле «О девочке Маше, собаке Петушке и кошке Ниточке» по книжке Александра Введенского. Здесь Юлия Степанова на пару с Татьяной Парфёновой играют сразу всех, а жанр Надежда Алексеева так и определила – сказка-игрушка. Художник Оксана Немолочнова одела актрис в изящные платьица с фартуками, а косички и хвостики окончательно отменяют возраст. Конечно, это детство не современных детей, и даже не родителей, а бабушек и дедушек. Но в детализированной красоте остаются общие для всех поколений представления и отношения. И у Юлии Степановой череда героев из книжки превращается в калейдоскоп характеров с точно подмеченными чертами. Мама-художница, условными жестами якобы создающая портреты, воплощает тип артистической увлечённости, вдохновения с сумасшедшинкой. А сама заглавная героиня – забавно складывает ручки меж коленей и стеснительно говорит под нос. На контрасте со звонкой, возвышенной Татьяной Парфёновой, Юлия Степанова массивно басит за отца, правдиво ритмизуя речь военного. Да и проводник в поезде с виртуозным грубоватым говором – в совершенстве освоенный комедийный приём, доставляющий исключительное удовольствие взрослой публике. И, пока маленький зритель узнаёт, как побороть свои страхи перед тёмным лесом или детским садом, родители видят себя со стороны и больше понимают о том, как сохранить для детей детство, пока те стремятся подражать взрослым.
Юлия Степанова – вдохновляющий рассказчик и мастер всех красок смеха, от добродушного юмора до острого сарказма. Ее героини внешне могут показаться нелепыми, нескладными. Но нередко через эту оболочку прорывается искренняя вера в доброту и живость ума маленького человека. А от самоиронии это внутреннее самоопределение становится только богаче и интенсивнее. Когда же персонажи, сыгранные актрисой, приходят из другого мира, ощущаешь почтение к неведомому, учишься осторожнее открывать двери. И да, Юлии Степановой даже довелось сыграть инопланетянина, который в свойственной ей манере заряжает энергией всех участников спектакля «UFO» по мотивам пьесы Ивана Вырыпаева.