Свой среди чужих

13 июля 2017, 08:27 / 0

«Добрый человек, которого Бог дал городу» - так говорили о владельце домика, вошедшего в городские легенды.

Удивительным образом на рубеже XIX-XX вв. сложилось так, что в провинциальном Новгороде оказалось сразу несколько подданных далекой Великобритании. Некоторые из иностранцев обживались здесь, растили и воспитывали потомство и даже обретали свой последний приют. Речь пойдёт об одном из них, оставившем, пожалуй, наиболее заметный след в жизни города.

Сено-солома

Британский предприниматель Джемс (Яков Яковлевич) Мак-Дональд [Мак Дональд, Макдональд] появился в Новгороде в начале 1880-х гг. Первое упоминание об устройстве им сенопрессовального производства в губернском центре относится к лету 1881 г., когда Мак-Дональд «для приспособления в торговом деле» приобрёл и поставил механические весы фирмы «Фэрнбекс» для взвешивания сена, соломы и прочих «произведений». Обращение купца в городскую управу для осмотра весов и удостоверения их правильности вызвало сложности: оказалось, что управа не имела образцов (эталонов) для этого. За последними городские власти вынуждены были всякий раз обращаться в Новгородскую казённую палату.

Подданному Великобритании не раз приходилось сталкиваться с бесхозяйственностью и самоуправством местных властей и необъяснимой чиновничьей волокитой. Несмотря ни на что, Мак-Дональд настойчиво, пусть и не всегда успешно, отстаивал свои интересы.

Вероятно, в первые же годы своего пребывания в Новгороде Мак-Дональд приобрел участок за Псковской заставой в Нехинской слободе площадью около 400 кв. саж. На нём находились жилой дом и несколько надворных построек.

Небольшая справка о Нехинской слободе начала XX в. Слобода располагалась вдоль южной стороны Нехинского шоссе на некотором удалении от Псковской слободы за тогдашней железной дорогой. Современный рельсовый путь прорезал бы территорию бывшей слободы почти посередине. Протяжённость слободы вдоль шоссе составляла около 250 м. В 1901 г. в ней насчитывалось 11 усадеб. Усадьба Мак-Дональда располагалась на восточной окраине слободы и была ближней к городу и к железной дороге. Последнее было крайне важно для британского купца. В разные годы Мак-Дональд являлся также владельцем ещё нескольких загородных земельных участков.

Торговым партнёром Мак-Дональда и совладельцем сенопрессовального предприятия был его соотечественник и полный тезка, санкт-петербургский купец 2-й гильдии Яков Яковлевич Франкомб. Известно, что в конце XIX в. Франкомб проживал в Петербурге, в квартире № 3  дома № 32 (ныне № 44) по Лиговскому проспекту и там же содержал контору «Франкомб и Макдональд», занимавшуюся оптовой торговлей сеном, соломой, овсом и отрубями.

В 1884 г. британскими компаньонами был приобретён у Деревяницкого монастыря участок сенокосной земли площадью около 22 десятин, расположенный за Псковской заставой в Чудинцевском заполье. По удостоверению, выданному Новгородской духовной консисторией, право на совершение купчей крепости получил настоятель Деревяницкого монастыря игумен Валентин. С разрешения правящего Синода продажа земли совершалась без торгов, так как иностранными предпринимателями была предложена сумма размером в 10 000 руб., значительно превосходившая предложенную за это же «имущество» цену на торгах, имевших место в 1882 г. Новыми собственниками на участке были сооружены паровая мукомольная мельница и пресс для сена.

Позднее между городскими властями, земством и Мак-Дональдом шёл длительный спор в различных инстанциях о том, кому - городу или земству - должен поступать оценочный сбор.  18 марта (все даты даются по старому стилю) 1897 г. последовало постановление Правительствующего Сената, утвержденное Высочайшим указом, в котором признавалось, что земля Мак-Дональда «значится в пределах городской территории будучи окружена городскими выгонными землями, и что городское предместье, где расположена названная земля, находится <...> во всех отношениях в ведении городского, а не земского общественного управления и городской, а не уездной полиции». Согласно этому постановлению всё недвижимое имущество Мак-Дональда подлежало обложению городским сбором.

Битва за воды Гзени

Весьма любопытна история взаимоотношений купца и городских властей при рассмотрении вопроса о пользовании британцем водою для нужд его предприятия. Летом 1884 г. в городскую управу поступило прошение от Я.Я. Мак-Дональда с просьбою о разрешении ему пользоваться водою для  парового котла из находившегося за валом в конце Чудинцевской улицы у Псковского шоссе городского пруда. Он уже около двух лет безвозмездно брал воду из этого водоёма, возя её на подводах в бочках. В 1884 г. для водозабора он проложил от своего предприятия до пруда деревянную трубу с фильтром. Ежедневно к паровой установке предполагалось подавать до  кубической сажени (около 20 сорокаведерных бочек) воды. По подсчётам предпринимателя в пруду содержалось до 1770 куб. саж. воды, и отбор им воды не должен был существенно отразиться на уровне водоёма.

Городская управа и исполнительная комиссия Думы с привлечением городского архитектора, изучив вопрос, признали возможным разрешить Мак-Дональду пользоваться прудом с назначением ему ежегодной арендной платы в 200 руб. и условием устройства им между прудом и валом забора с воротами и наблюдения за содержанием пруда в чистоте. После отказа англичанина от такой платы городские власти вынесли решение о запрещении Мак-Дональду брать воду из пруда, а также об уничтожении сооруженной им трубы.

Мак-Дональд вынужден был пойти на уступки, прося городские власти не считать его действия «самоуправством», а приписать их «полному неведению» как иностранцу, что пруд является городской собственностью. Тем более что, по его словам, ужасное состояние пруда «отстраняло всякого рода мысли» о том, что водоём кому-нибудь нужен. В пруд и около него постоянно сваливались всякие нечистоты, а поверхность водоёма, который издавал зловоние, была покрыта тиною. Крутые берега  не имели спусков и оттого были мало доступны для водопоя скоту и черпания воды. Мак-Дональд очистил пруд и углубил русло, дав возможность действовать подводным ключам. Таким образом, по его суждению, он не только «не расстроил», но даже и «улучшил состояние пруда». Мак-Дональд был согласен вносить плату «по совести», что, по мнению британца, соответствовало сумме в 100 руб. Англичанин, на тот период бывший временным купцом 2-й гильдии, даже заручился расписками от мещанина Семёна Борисова, по земле которого была проложена деревянная труба, и начальника 1-й шоссейной дистанции Вышневолоцкого округа К.А. Симона (будущего компаньона Мак-Дональда). Первый подтверждал, что для проложения трубы  «препятствий не имеет». Инженер же не видел вреда для Аксенки от подобного водозабора. (Примечательно, что только в одном архивном деле употреблены  пять (!) разных  вариантов написания наименования реки: Акзенка, Аксенка, Гзень, Кзенка, Ксенка. Причем, Гзенью ее именует только Мак-Дональд, опираясь на данные писцовых книг). Призывая к «великодушному снисхождению», предприниматель не упустил случая напомнить городским властям, что правительством на них возложена задача «покровительствовать всякому труду и полезной промышленности». Управе показалось правильным приостановить своё указание впредь до особого определения Думы.

Далее дело развивалось следующим образом. В докладе, представленном Думе,  управа «испрашивала»  разрешения на право пользования Мак-Дональдом водой из пруда за 100 руб. при соблюдении нескольких условий. В частности, максимальный объем суточного потребления воды устанавливался в размере не более 30 «сороковых» бочек. Причём  должен быть установлен водомер «с обозначением фунтов и дюймов», наблюдение за которым предполагалось поручить городскому архитектору. По истечении 10 лет город оставлял за собой право «соответственно с современными обстоятельствами торговой, заводской и фабричной промышленности» изменить контракт. Дума сделала дополнения к этим условиям. Гласные постановили обязать Мак-Дональда очистить пруд и поддерживать его в той части, где есть ключи, устроить подъезд для пожарной команды, местных обывателей и скота. Если же из-за жаркого лета  или «по другому какому-либо случаю» вода в пруду убудет и её не станет хватать для нужд предпринимателя, то тот всё равно должен был платить аренду в полном объёме.

Британец «не изъявил согласия» на эти условия, детально и юридически грамотно сформулировав причины отказа. Так, по словам Мак-Дональда, предлагая плату за воду, он полагал, что использование водоёма в избранном им месте будет происходить только под его наблюдением, и более никто не сможет простирать своих прав на него, разве что на случай пожара. Указывая, что Гзень, омывающая городской вал с древнего времени, является не городской землей, а лишь границей Новгорода, Мак-Дональд отмечал, что купленная им у Деревянницкого монастыря земля, расположенная согласно писцовым книгам в Чудинском заполье, отмежёвана особо, «порознь». Наконец, ссылаясь на одну из статей «Городового положения», он указывал, что «даже и воды, протекающие через городские земли, состоят в общем пользовании». И перешёл в наступление, прося поставить его в известность о правах города на часть реки Гзень, именуемой управой «городским прудом», и об основаниях, на которых городские власти просят с него плату за воду, находящуюся в общем пользовании.

Похоже, что городские власти крупно оконфузились. Об их дальнейших решениях по этому вопросу неизвестно, но есть сведения, что Мак-Дональд продолжал брать воду из пруда. Например, в заявлении в городскую управу от отставного унтер-офицера Фаддея Антонова в мае 1888 г., арендовавшего участок земли между валом и прудом и, согласно контракту, имевшего «в присмотре водяной источник», и в сообщении членов комиссии от управы об осмотре последнего, говорилось об устроенной  Мак-Дональдом  земляной запруде перед шоссейным мостом для удобства водозабора. Преграждение течения реки «Кзенки» запрудой приводило к застою и смраду воды в ней. Примечательно, что в донесении комиссии наименование «городской пруд» уже не употреблялось.

Для заготовки дров к паровому котлу и других хозяйственных нужд Мак-Дональд арендовал лесную дачу в третьем стане Трясовской волости - по-видимому, где-то в окрестностях деревни Кшентицы.

А вот кому керосин!

К началу XX в. одним из основных коммерческих видов деятельности Мак-Дональдов стала торговля керосином. Главной особенностью и достопримечательностью их склада являлась цистерна вместимостью 7000 ведер с насосом. Керосиновым бизнесом официально владела А.И. Мак-Дональд. Недостатка в потребителях горючего среди местного населения явно не было. В ту пору имели достаточно широкое распространение бытовые приборы, где использовался керосин. Даже со вшами боролись с помощью этой жидкости. Заказы на керосин принимались на складе или в конторе, находившейся в собственном доме Мак-Дональдов, где до ноября 1903 г. дела вёл конторщик Аким Андреев. Позднее все расчеты производились через доверенных лиц В.И. Сидорова и П.А. Шалашова. Британские промышленники владели также керосиновыми складами в Старой Руссе, Шимске и Чудове. В 1890-х гг. цена керосина на их складе в Новгороде равнялась 1 руб. 60 коп. за бочку, тот же объём горючего в посуду покупателя стоил на 30 коп. дешевле. Покупавшим сразу 10 бочек делалась уступка в 3 коп. за пуд.

Соотечественник и партнёр по бизнесу Мак-Дональда Я.Я. Франкомб к 1901 г. тоже владел землею в Нехинской слободе. Он имел там целых две усадьбы. Из них та, что побольше, с ветхим деревянным домом, примыкала к усадьбе Мак-Дональдов, а вторая, площадью всего в 100 квадратных саженей, находилась на противоположном краю слободы. На ней тоже стоял одноэтажный деревянный дом с надворными строениями. Один из домов Франкомб сдавал внаём - скорее всего, рабочим своего предприятия.

Русский мёд англичанина

Под Новгородом Мак-Дональд владел ещё одним земельным участком площадью 59 десятин при селе Лешино. В лешинской усадьбе купца имелись две жилые и три надворные постройки, при которых постоянно проживало до 8 человек прислуги и рабочих. Последние занимались земледелием. По всей видимости, большую часть участка засевали травами. Это было одно из мест, где британец мог содержать пасеку. В ноябре 1885 г. Мак-Дональд вступил в члены Новгородского общества пчеловодства, созданного в 1880 г. Среди членов общества было немало губернских и уездных высокопоставленных особ, вплоть до губернатора и предводителя дворянства. Они, как правило, устраивали пасеки на территории своих загородных усадеб. Новгородские пчеловоды имели даже свой орган печати, на протяжении нескольких лет ими выпускался журнал «Записки Новгородского общества пчеловодства». Мак-Дональда вместо выбывшего М.М. Бобылева сразу избрали в члены правления общества, которым он и состоял до 1889 г.

Одним из членов правления общества пчеловодства со дня его основания был предводитель Новгородского уездного дворянства и земский деятель Александр Григорьевич Лутовинов. На протяжении длительного времени Мак-Дональда и А.Г. Лутовинова станут связывать доверительные деловые отношения. Часть сена для своего завода Мак-Дональд закупал у Лутовинова, имевшего имение и земли в Трясовской волости. Яков Яковлевич даже отсылал к Лутовинову своего приказчика, который следил за погрузкой сена на возы, не давая смешивать хорошее с плохим.

Знаменитый домик: начало

16 июля 1899 г. утверждена купчая, по которой действительный статский советник Лутовинов продал Мак-Дональду деревянный на каменном фундаменте дом, получивший впоследствии у краеведов наименование «дом Мак-Дональда», с постройками и землею по «Легощинской» улице за 9500 руб.

Почти квадратная в плане усадьба на углу Легощей и Фроловской улиц имела площадь 430 квадратных саженей. Жилой дом был построен не позднее лета 1893 г., когда его план был представлен в оценочную комиссию Московского земельного банка. Несмотря на свой одноэтажный статус, здание выглядело достаточно солидно. Оно имело каменный полуподвальный этаж и внушительных размеров мезонин. Основной объём здания, вытянутый по оси с севера на юг, имел около 10 саж. в длину и 7 саж. в ширину. На Фроловскую улицу выходило семь окон бельэтажа и три - мезонина. С Легощей улицы внутренние помещения освещались пятью окнами, сюда же выходил парадный вход с выступающим на тротуар небольшим крыльцом под железным навесом. Во дворе усадьбы к дому с юга примыкала спланированная садовая зона с системой дорожек, расположенных как по периметру, так и ведущих к круглой клумбе в центре зоны и проложенных вокруг неё. В юго-западном углу этой садовой зоны стояла беседка с небольшой площадкой перед ней.

Летом 1900 г. Мак-Дональд покупает у своего соседа по усадьбе надворного советника М.И. Порожецкого небольшое «садовое место» (около 90 кв. саж.), граничившее с его участком по южной меже. В том же году Мак-Дональд обращается в городскую управу с просьбой о разрешении переделать деревянные службы, расположенные вдоль западной границы его участка и торцом выходившие на Легощую улицу, в жилые помещения, а часть старых надворных построек сломать. При этом, новые прачечную, дворницкую, конюшню, каретник и дровяник он собирался возвести единым комплексом на задах усадьбы на вновь приобретенном участке земли.

В переделанных под жилое помещение бывших надворных постройках Мак-Дональд оборудовал гостиную, столовую, кухню, кабинет и две спальни. В 1901 г. этот дом вместе с небольшим участком земли по границе с усадьбой Ф.Ф. Набоковой он продал за 3000 руб. своему ближайшему помощнику Владимиру Ивановичу Сидорову.

Член городской управы и гласный городской думы Сидоров был основным доверенным лицом Мак-Дональдов в Новгороде. Следует заметить, что на момент своего избрания в 1899 г. в городскую управу Сидоров уже числился «управляющим заводом» Мак-Дональда. Владимир Иванович заведовал у Мак-Дональдов бухгалтерией, представлял интересы фирмы в судебных и иных инстанциях, занимался деловой перепиской и составлением документации. Британцы ценили его умение и усердие, и за свой труд Сидоров получал «весьма солидное вознаграждение», имея в управе жалование только в 63 руб. Иногда в местных газетах его упрекали, что он в ущерб исполнению обязанностей городского чиновника часто находится в разъездах по делам торговли «почтенной фирмы».

Еще в сентябре 1900 г. Сидоров переехал из дома Гуниной на квартиру к Мак-Дональдам. Судя по тому, что британец уступил ему участок своей усадьбы с домом, Владимир Иванович заслужил право считаться своим человеком в купеческом семействе. Примечательно, что некая петербургская мещанка Елизавета Ивановна Сидорова (как указано в домовой книге «при родных») на протяжении нескольких лет периодически курсировала между домом Мак-Дональдов и столицей, видимо, выполняя поручения предпринимателей. Не исключено, что она приходилась сестрой Владимиру Ивановичу.

Осенью 1901 г. Мак-Дональд приобрел землю в деревне Заостровье Старорусского уезда. Вероятнее всего, купленные угодья он использовал для заготовки сена. Впрочем, местность вполне подходила и для разведения пчёл.

Британское гнездо

В Новгороде Мак-Дональд обычно проводил только осенне-зимний сезон, весной на всё лето уезжая в своё имение в Гомельском уезде Могилёвской губернии. Там возле деревни Кривой Рог у него был ещё один сенопрессовальный завод. В 1899-1902 гг. в этих поездках его обычно сопровождали конторщик А.Н. Ильин и молодой «практик по сенопрессованию» (1900 г.) подданный Великобритании Джон [Иван Андреевич] Нит, в 1901 г. уже числившийся приказчиком у Мак-Дональда. Нередко их спутницей была англичанка Елизавета-Елена [Елизавета Андреевна] Ворледж. Е. Ворлендж и Д. Нит, по всей видимости, приходились племянниками Якову Яковлевичу. Если вспомнить, что британское подданство также имели супруга Мак-Дональда и его коллеги по бизнесу Я.Я. Франкомб и И.И. Симпсон, то, с учетом родственников последних, можно сказать, что Мак-Дональда окружала весьма многочисленная колония соотечественников.

В книге «записи заграничных паспортов», выданных в Новгороде только за 1901 г., значатся фамилии ещё четырёх подданных Великобритании, каждый из которых мог состоять в деловых или иных отношениях с новгородским англичанином. Сам Мак-Дональд с 1899 г. выезжал из Новгорода за пределы России только один раз - в марте 1903 г. Вполне возможно, что часть заграничных поездок он совершал из имения в Могилёвской губернии.

По-видимому, в 1899 г. в деловых и имущественных отношениях между Мак-Дональдом и Франкомбом произошли существенные изменения, а возможно, и полный разрыв совместной предпринимательской деятельности. Об этом свидетельствует два упоминания в документах о раздельном акте имущества, имеющие одну общую дату - 16 июля 1899 г. (дата оформления купчей на дом, приобретенный у Лутовинова!), в которых, к сожалению, указана лишь одна сторона (лицо) - та, которая стала обладателем указанной недвижимости. Так, Франкомб по раздельному акту стал владельцем земельного участка в начале Псковского шоссе в Новгороде, в то же время как Мак-Дональд оказался единоличным собственником земли и завода в Могилёвской губернии. Так или иначе, к 1901 г. земельный участок с сенопрессовальным заведением и мукомольной мельницей в Чудинцевском заполье у железной дороги числился во владении у Я.Я. Франкомба.

В 1907 г. отошедший по раздельному акту участок в 2352 кв. саж., расположенный между Гзенью, выгоном и Псковским шоссе, в начале последнего, «близ Ново-Михайловской слободы», Франкомб через свое доверенное лицо - Фому Фомича Оливера - продал за 1000 руб. мещанину А.А. Ветчинину, жившему на Чудинцевской улице. В купчей о каких-либо постройках на нём не говорится. Между прочим, Оливер тоже являлся подданным Великобритании и проживал в Петербурге на Лиговском проспекте в доме вместе с Франкомбом. В Новгороде Оливер обитал в доме Франкомба, «близ вокзала». По всей видимости, он довольно неплохо вписался в жизнь губернского города, успевая вести не только торговые дела. Так, он состоял членом комитета новгородского отделения общества велосипедистов-туристов (1901-1902 гг.) и являлся одним из директоров и казначеем местного общества охоты (1902-1906).

...И друг его Симпсон

Возможно, именно раздел производственных объектов побудил Мак-Дональда в январе 1901 г. приобрести за 10 104 руб. на публичных торгах недвижимое имущество, принадлежавшее умершему купцу и соотечественнику Ивану Ивановичу [Джону] Симпсону и заключавшееся в усадебных и хозяйственных постройках для сенопрессовального «заведения».

Предприятие Симпсона размещалось тоже за валом вблизи железнодорожного вокзала на землях, принадлежавших крестьянам Троицкой слободы. Кроме разного рода машин Мак-Дональду досталась узкоколейная железная дорога на конной тяге. Интересно, что к 1899 г. Симпсон владел в Новгородском уезде ещё и плавучим (!) сенопрессовальным заводом.

Имя И.И. Симпсона известно в Новгороде с начала 1880-х гг. Мак-Дональд был не просто знакомым Симпсона, но человеком достаточно близким. В случае своей кончины Симпсон просил Мак-Дональда не оставить его супругу «своим участием и советом».

По-видимому, Симпсон умер, находясь в Лифляндии, так как именно откуда из канцелярии местного губернатора в Риге пастору новгородского евангелическо-лютеранского прихода позднее прислали свидетельство о его смерти и погребении. В ходе полицейского дознания оказалось, что за почившим никакого имущества не оказалось. После смерти Симпсона без наследства осталось многочисленное семейство: жена Анна Иоганновна, дочери Изабелла, Элеонора, Эфна(?)-Мери, Валерия-Эмилия и Маргарита, сыновья Альфред, Вильфред (?) и Оливер, проживавшие в Новгороде, и Виктор, живущий в Англии. Примечательно, что старшая дочь Симпсона Изабелла после кончины отца задумывалась о принятии русского подданства. После смерти матери именно она стала опекуншей над детьми и имуществом Симпсонов.

Фунт мяса на троих

Живя в Новгороде, Мак-Дональды постоянно занимались благотворительностью. По инициативе Мак-Дональда и инженера путей сообщения К.А. Симона 10 января 1893 г. в доме Кореннова на Чудинцевской улице была открыта бесплатная столовая для бедных. Столовая располагалась в двух арендованных просторных, тёплых и чистых комнатах. В каждой комнате стояло по длинному столу со скамейками. Рассчитанная поначалу на 30-40 человек, вскоре столовая расширилась благодаря взносам других благотворителей. В первый месяц обеды в ней получили 1810 человек. Позже их месячное количество приблизилось к трём тысячам. Основной контингент посетителей составляли нищие, среди которых было немало калек.

Супруга учредителя А.И. Мак-Дональд наблюдала за качеством пищи. В «мясоед» и «скоромные дни» обед состоял из щей с мясом («фунт мяса на троих»), а во время поста - из щей с грибами, снетками или горохового супа, которые подавались в красных деревянных мисках. Каждый посетитель получал фунт хлеба. 

Пожертвования принимались в доме Мак-Дональдов «за Псковской заставой» и в доме А.А. Соловьева на Знаменской улице. Кроме денежных взносов отдельные новгородцы вносили посильную лепту в виде продуктов: булок, солонины, куличей и даже «двух ушатов капусты». Ежемесячный отчёт по столовой, где отражались пожертвования частных лиц и поступления от проводимых благотворительных мероприятий, показывались расход и остаток средств, регулярно печатался в «Новгородских губернских ведомостях» и «Новгородском листке объявлений». Каждый раз в списке жертвователей оказывались и имена учредителей.

При открытии столовой учредители взяли на себя обязательство содержать столовую до мая 1893 г., надеясь, что их почин будет подхвачен другими состоятельными гражданами. Но, найдя отклик в обществе в лице пожертвователей и убедившись в настоятельной потребности в подобном заведении среди бедного населения,  продлили период её деятельности. По-видимому, появление этой бесплатной столовой подтолкнуло местные власти к открытию в Новгороде в 1895 г. дома трудолюбия.

Имена Мак-Дональдов нередко можно было встретить в списке жертвователей на те или иные благотворительные цели, например, в пользу Новгородского попечительного о бедных общества или на нужды воинов русско-японской войны. В разные годы супруги избирались членами попечительства Дома трудолюбия. Глава семейства в 1899-1903 гг. состоял членом правления Общества пособия недостаточным учащимся в учебных заведениях Новгорода. Александра Ивановна в 1903 г. являлась кандидатом в члены правления названного общества.

Осенью 1903 г. в доме Стрекаловых по Легощей улице недалеко от усадьбы Мак-Дональда была открыта Некрасовская народная библиотека-читальня. А.И. Мак-Дональд, являясь членом библиотечного общества, «любезно приняла на себя» расходы по освещению помещения библиотеки. Она с 1905 до самой смерти являлась казначеем новгородского общества «Ясли», принимая взносы и пожертвования в собственном доме.

«Добрый человек, которого Бог дал городу»

8 декабря 1903 г. в возрасте 60 лет Я.Я. Мак-Дональд умер. Отпевание проходило в лютеранской церкви. Пастор А. Морфельд совершал богослужение и чтение молитв на русском языке. Всех присутствующих тронули его слова об усопшем: «Здесь перед нами лежат бренные останки доброго человека, которого Бог дал на долгое время этому городу». В кирхе присутствовали многочисленные представители высшего общества, а у её стен в ожидании застыла толпа нищих. Вынос и погребение тела сопровождалось массой его друзей и почитателей, каждый из которых старался хоть несколько шагов пронести гроб. Похоронили британского подданного на кладбище у стен Десятинного монастыря. На могиле британца доктор М.Ф. Рабинович произнес взволнованную речь. Приведу отрывок из неё: «Замечателен он был тем, что всегда мало говорил о благе людей, но очень много делал для него <...> не тщеславие, не погоня за внешними знаками отличия, не стремление к популярности руководили им в деле служения ближнему, а только сердце его, вечно твердившее ему: твори добро! И творил он его всегда, везде и как только мог...».

Ещё в марте 1895 г. Мак-Дональдом было составлено духовное завещание «о могущем остаться после него благоприобретённом имуществе» на случай его смерти. Всё своё движимое имущество и имущественные права в торговых делах фирмы «Франкомб и Мак-Дональд» он завещал в «полную и единственную» собственность своей жене Александре Ивановне. Все же недвижимые имущества должны были перейти под её владение, а после её смерти поступить в собственность их «воспитанницы, дочери Прусской подданной Елизаветы Фрик - Александре-Елизавете Мак-Дональд». Александра-Елизавета (Яковлевна!) могла быть как дочерью британца от первого брака, так и его внебрачной или приёмной дочерью. Примечательно, что при рождении (в ноябре 1878 г.) она была крещена по обряду англиканской церкви.

После смерти Мак-Дональда его супруге во владение отошли имения: в Новгороде - по Легощей и Фроловской улицам, в Новгородском уезде - при деревне Лешино, в Старорусском уезде - при деревне Заостровье, в Гомельском уезде Могилёвской губернии - в урочище Королёво. На постройки сенопрессовального завода на земле троицких крестьян около железной дороги в Новгороде к 1904 г. был наложен арест из-за долга владельца по залогу. Всё движимое и недвижимое имущество, оставшееся после покойного, за вычетом суммы долга в размере 52 800 руб., было оценено в 31 677 руб. К тому времени «воспитанница завещателя» Александра уже была замужем за штабс-капитаном интендантского ведомства Свиньиным и носила фамилию мужа. Штабс-капитан служил тогда в городе Брянске Орловской губернии, где тяготы службы делила с ним и его супруга. Очень вероятно, что офицер приходился сыном статскому советнику и отставному капитан-лейтенанту Юрию Павловичу Свиньину, который в 1880-1890-х являлся заведующим инспекцией судоходства по р. Волхов и оз. Ильмень Вышневолоцкого округа путей сообщения, где его сослуживцем  был и компаньон Мак-Дональда К.А. Симон. 

Куплено Нобелями

Со смертью главы семейства все торговые заботы легли на плечи его вдовы. Заметно прибавилось забот и у поверенного в делах Мак-Дональдов В.И. Сидорова. Чем дальше, тем всё более обременительным для А.И. Мак-Дональд становилось ведение коммерческих дел, да и шли они, по всей видимости, не слишком успешно. Наверное, именно оттого летом 1906 г. она и её торговые партнёры, в число которых входили жена генерал-лейтенанта З.А. Гулькова, потомственный почетный гражданин К.С. Садовский и вдова инженера, надворного советника Я.И. Симон, продали Товариществу нефтяного производства братьев Нобель свой керосиновый бизнес. Товарищество стало владельцем складов и находящегося на них имущества в Новгороде, Шимске, Чудове и Старой Руссе, однако, за исключением «керосина и бочек». В пользование Нобелей поступали трубопроводы и другие приспособления на железнодорожных путях, а также шесть керосиновых вагонов ёмкостью по 400 пудов со всеми запасными частями к ним. Кроме того, А.И. Мак-Дональд обязалась получить от правления Николаевской и Московско-Виндаво-Рыбинской железных дорог право товариществу на передачу ранее заключённого между ней и дорогами договора.

Но кое-какую торговую деятельность А.И. Мак-Дональд всё-таки   продолжала вести. В 1906 г. за невзнос причитавшихся Дворянскому земельному банку платежей на сумму около 120 руб. участок в Лешино, принадлежавший «наследникам» Мак-Дональда, был выставлен на торги. 

А.И. Мак-Дональд скончалась в 1908 г. в возрасте 56 лет. Незадолго до этого печального события она выезжала за границу и посещала в Брянске их «воспитанницу» А.Я. Свиньину, к которой после смерти Александры Ивановны перешло всё оставшееся от Мак-Дональдов имущество. Дом на Легощей улице наследница стала сдавать внаём. Основным его арендатором с 1909 по 1912 гг. была семья инженера путей сообщения Богуслава Антоновича Босяцкого.

Одно из последних упоминаний имени Мак-Дональдов в Новгороде в связи с какой-либо производственной деятельностью относится к январю 1909 г. и касается рассмотрения на губернском земском собрании вопроса о взыскании убытков с их «наследников». По заявлению поверенного «наследников» Мак-Дональда Бобылёва, семена тимофеевки, приобретённые им на земском сельскохозяйственном складе, оказались невсхожими, отчего он отказывался полностью оплачивать их покупку и даже требовал у земства возместить понесённые убытки. По заключению  специалистов причина невсхожести семян могла быть самой разной - от неудачного выбора времени до неверного места и способа их посева. Поэтому земская комиссия предложила поручить управе продолжить взыскание с «наследников» Мак-Дональда долга.

Стрелял, но неудачно

В известной степени могло продолжаться и деловое сотрудничество между А.Я. Свиньиной и Я.Я. Франкомбом. Сын последнего, А.Я. Франкомб, очевидно, представлявший торговые интересы отца, в тот период проживал в Новгороде.

В начале 1910 г. Новгород облетело известие о попытке самоубийства «сына британского предпринимателя» А.Я. Франкомба. Странными выглядели как обстоятельства происшествия, так и причины, привёдшие к нему. Из газетной хроники следовало, что «мотивом покончить с собой послужил отказ студента С-го драться на дуэли с А.Я. Франкомбом». Оскорблённый и подвыпивший А.Я. Франкомб после ужина в буфете благородного собрания стрелял себе в висок в присутствии одной из своих сестёр. «К счастью, неудачно»... В газетах старались обойти молчанием «прискорбные подробности чисто интимного характера». Однако при этом указывалось, что «покушение» на самоубийство происходило в доме отца А.Я. Франкомба, «в недавнем прошлом принадлежавшем незабвенному Я.Я. Мак-Дональду».

В списке домовладельцев Новгорода, составленном в 1915 г., значится и имя А.Я. Франкомба. Жительствовал он на территории второго участка первой городской части «за р. Аксёнкой». Был ли это один из домов в Нехинской слободе или какой другой (например, находившийся на участке, где располагалось сенопрессовальное производство), оста`тся неясным. Известно лишь, что Франкомб сдавал в этом доме до девяти квартир.

В.И. Сидорова в 1910 г. избрали директором городского театра. Между прочим, он и сам, кроме репутации «даровитогого оратора на новосельях и общих собраниях», имел в городе ещё и реноме талантливого актёра-любителя. Стоит заметить, что в 1901 и 1906 гг. Сидоров выбирался директором-распорядителем Клуба соединенного общества.  Любопытно сообщение о его дочери. В.В. Сидорова окончила Новгородскую женскую гимназию (с золотой медалью) и историко-филологическое отделение высших  Бестужевских курсов. Работая учительницей в одном из городских училищ Петербурга, она продолжала заниматься исторической наукой под руководством профессора И.А. Шляпкина. Летом 1911 г. В.В. Сидорова выступила с докладом «Новгородское сказание о чуде иконы Знаменья» на проходившем в Новгороде XV Археологическом съезде.

Осенью 1911 г. в возрасте 52 лет В.И. Сидоров неожиданно умер прямо в своём кресле во время написания письма дочери. В опубликованном в «Новгородской жизни» некрологе, в частности, говорилось, что покойный «выделялся своей интеллигентностью, справедливым, доверчивым и гуманным отношением к сотрудникам, красотою своего характера и стойкостью убеждений». Тело усопшего отпевали в церкви Флора и Лавра, прихожанином которой он являлся, и предали земле на кладбище Десятинного монастыря рядом с местом упокоения его британского работодателя.

От подполковницы - к полковнице

С лета 1912 г. дом на Легощей стал снимать прибывший на службу в 85-й пехотный Выборгский полк подполковник и потомственный дворянин Лукьян [Лукиан-Антон] Евстафьевич Рущевский с женой и четырьмя детьми. Летом 1914 г. Рущевский вместе с полком выступил в действующую армию, а уже 1 октября 1914 г. после ожесточённых боёв на фронте он с партией раненых прибыл в Новгород. В ноябре того же года  последовало награждение подполковника Георгиевским оружием. Звание полковника Рущевскому присвоили в апреле 1916 г.

В июле 1916 г. дом на Легощей обрёл нового хозяина. «Жена подполковника» А.Я. Свиньина продала усадьбу супруге полковника Рущевского Софии Альбиновне за 13 500 руб. Пожить в доме Мак-Дональда семье Рущевских выпало недолго. Революцию потомственный дворянин не принял. Известно, что в 1918 г. он служил в армии Украинской Державы. Летом того года Л.Е. Рущевский был назначен Кременецким уездным воинским начальником. Его сыну, Сигизмунду Рущевскому, тоже довелось принять участие в боевых действиях в Первую мировую войну. Летом 1915 г. раненый прапорщик поступил в Варшавский госпиталь. В сентябре 1937 г. С.Л. Рущевского, работавшего на тот момент начальником отдела сбыта Ленгортопа треста «Ленлес», арестовали и расстреляли как «врага народа».

Елизавета Андреевна Ворледж в годы Гражданской войны, вероятнее всего, в качестве сестры милосердия принимала участие в Белом движении на юге России. Известно, что в начале 1920 г. она эвакуировалась из Новороссийска на корабле «Брауенфелз» на греческий остров Лемнос.

Великобританский подданный Я.Я. Мак-Дональд пользовался заслуженным уважением в Новгороде, и даже спустя годы после его кончины горожане вспоминали Якова Яковлевича, девиз которого заключался в словах «Все мы братья и должны жить друг для друга». К сожалению, его имени нет среди имен, выбитых на мраморной доске мемориального камня, установленного в память погребенных на уничтоженном кладбище Десятинного монастыря.

Александр КИРИЛЛОВ

Поделиться: