Светочи и «коптилка»

04 июня 2017, 11:47 / 0

Общественные утехи в Новгороде начала прошлого века: карты, танцы-шманцы, опасные маскарады, научные лекции...

В начале XX в., вместе с изменением социально-экономической и внутриполитической обстановки в государстве, в обществе появились новые настроения и потребности, приводившие к возникновению совершенно иных, не столько по форме, сколько по содержанию и целям, общественных объединений и союзов. Последние вынуждены были сосуществовать с прежними традиционными, «консервативными» организациями. В 1900-х гг. в Новгороде среди прочих общественных объединений горожан наиболее популярны были два общества - Клуб соединенного общества (далее - КСО) и Народный клуб (НК). 

Бессонные ночи за картами

«Устав соединенного общества в Новгороде», утвержденный министром внутренних дел, в 1862 г. был напечатан в новгородской типографии майора М. Сухова, который сам входил в состав первой дирекции клуба. У клуба имелось и второе, неофициальное название, которое новгородцы использовали куда чаще и которое, как нельзя лучше, определяло сословный статус главных его представителей и напоминало об обществе, ставшем основой при его создании, и Новгородбывшем домовладельце здания КСО - «купеческий». Впрочем, со временем состав членов клуба стал существенно меняться, и уже, например, к 1910 г. в его дирекции явно преобладали чиновники. В 1903 г. в КСО насчитывалось 152 члена. Ежегодный членский взнос составлял 10 рублей. Примечательно, что у КСО в народе имелось и характерное прозвище - «коптилка».

КСО размещался на Торговой площади в северо-западном углу гостинодворного здания в специально сооруженной двухэтажной каменной пристройке к зданию городской думы со стороны Волхова. Строение соединяло лавки Гостиного двора с трехэтажным зданием городских присутственных мест, что было весьма символично, в архитектурной «плоти» закрепляя тесную связь власти и купечества. Фасад «купеческого» клуба был целиком выдержан в стиле соседнего здания городского самоуправления. Над парадным входом на двух чугуных колоннах был установлен железный «зонт».

На первом этаже здания «купеческого собрания» (КСО) располагались прихожая, столовая с буфетом, биллиардная, игорная, библиотека, швейцарская, ватер-клозет и кухня, где стояла «русская печь с очагом и духовым шкафом». Каменная лестница с 37 ступенями вела на второй этаж. Верхний этаж занимали зал со сценой, комнаты для актеров и декораций, гостиная, дамская столовая и уборные. На антресолях было сделано помещение для музыкантов. Балконы с решёткой выходили как на парадную сторону, так и на задний двор.

По приговору Новгородского купеческого общества в августе 1897 г. ремонт клуба должен был обойтись дирекции КСО в 1000 рублей. Предполагалось соединить «зеркальную гостиную» с залом, для чего в разделявшей их стене собирались устроить проем с «архитравным перекрытием» и чугунной колонной посередине. В этот период за аренду здания дирекция КСО платила такую же сумму в 1000 рублей. В 1907 г. купеческое общество разрешило поставить в клубе «динамо-машину» для его электрического освещения. Тогда же был подписан контракт аренды на пятилетний срок с размером оплаты 1300 руб. в год.

КСО руководила выборная дирекция из 12 человек (все именовались директорами) во главе с директором-распорядителем (с 1911 г. - председателем). При дирекции существовал наблюдательный комитет.

В начале XX в. (с 1901 г. по 1916 г.) дирекцию КСО возглавляли следующие его представители: гласный городской думы, купец В.И. Сидоров (1901, 1906); инспектор народных училищ П.И. Дворянский (1902-1905); товарищ директора городского общественного банка, купец П. М. Лучников (1903); секретарь городской управы А.А. Левитт (1908, 1910-1912); присяжный поверенный Новгородского окружного суда П.Д. Боголюбов (1909, 1914); заведующий делопроизводством Новгородского отдела по квартирному довольствию войск Ф.М. Алексеев (1913, 1915-1916).

Основную часть дохода КСО в начале 1900-х гг. получал от проведения азартных игр и штрафов. Кроме карточных игр, среди посетителей клуба были особенно популярны биллиард и бикса (маленький наклонный, или «китайский», биллиард). За карточным столом в клубе любили провести время известные в городе купцы и чиновники. Часто после заседаний городской Думы можно было видеть, как гласные дружной компанией направлялись в купеческий клуб.   Одной из самых любимых карточных забаНовгородв завсегдатаев «коптилки» являлась игра «железная дорога» (шмон-де-фер). Неоднократные попытки запретить азартные игры в КСО успеха не имели. В «Волховском листке» не раз упоминали о «бессонных ночах, которые проводятся в клубе людьми, губящими зачастую и собственное здоровье и семейный очаг».

Нередко на собраниях КСО поднимался вопрос о должниках клуба. Например, в январе 1910 г. неуплаченный долг «нерадивых» членов клуба  составлял около 2000 рублей. Но многие из должников продолжали исправно посещать клуб, не гнушаясь даже без денежного взноса, на «шереметьевский счёт», питаться у буфетчика и играть «на мелок по крупному кушу». Дирекция клуба и наблюдательный комитет предлагали собранию воспретить «неисправимым» должникам «показываться в клуб до уплаты долгов, под угрозой, что швейцар их встретит со шваброй, и тотчас за ними выметет след».

Кстати, швейцар клуба Иван Животов, к 1911 г. прослуживший в нем 22 года,  являлся его живой легендой. Преданный служака порой не стеснялся ради интересов завсегдатаев чинить препятствия даже деятельности полицейских чинов. Зато за свою верную службу клубу Животов, даже будучи несколько месяцев под арестом, исправно продолжал получать причитавшееся ему от КСО жалование.

Гнездо свободомыслия

Общество «Новгородский Народный клуб» было образовано в марте 1907 г. на основании «Временных правил об обществах и союзах», высочайше утвержденных 4 марта 1906 г. (все даты приведены по старому стилю). Среди целей клуба заявлялись следующие: чтение газет, журналов и книг, «обмен мыслями», проведение докладов и бесед на общественные, политические и хозяйственные темы, «содействие разумным и полезным развлечениям своих членов». Крепкие напитки и азартные игры в клубе были запрещены. Первоначально НК размещался в доме Е.А. Ивановой на Троицкой улице, снимая там помещение.

Уже сразу после открытия клуба новгородский губернатор граф О. Л. Медем «предлагал» новгородскому полицмейстеру «установить самое тщательное наблюдение за деятельностью общества». А осенью 1907 г. губернское жандармское управление извещало нового губернатора П. П. Башилова, что за официальными учредителями клуба из числа «малоизвестных и полуграмотных городских обывателей» (заявление об учреждении НК подписали 7 крестьян и 3 мещанина) скрывались «известные своей неблагонадежностью преподаватель Новгородской учительской семинарии Николаевский, бухгалтер местной городской управы Малюковский и служащий губернского земства Баулин».

Действительно, немногие из заявленных учредителей позднее вошли в состав руководства НК. Правление клуба, состоявшее из 12 человек, возглавил С. И. Голованов, член совета Никитинской народной библиотеки-читальни. Вошли в него и перечисленные выше «неблагонадёжные» граждане. Примечательно, что в правлении клуба состояли два владельца небольших новгородских промышленных предприятий: кирпичного завода в Псковской слободе - П.Е. Васильев и сенопрессовального производства на Гужевой улице - Е.М. Митрофанов. Входили туда и представители общества взаимного кредитования «Общедоступный кредит». По-видимому, определённая общность взглядов не только на культурно-просветительские, но и на некоторые социально-экономические вопросы побудила объединиться активную часть  горожан.

Первоначальные подозрения властей окрепли, когда НК стал привлекать широкие слои населения, распространяя среди них подпольное издание «крайне революционного характера» «Новгородский вечевой колокол» и другую литературу «известного направления». В клуб стекались все неблагонадежные местные и нелегальные приезжие элементы. Там распевались революционные песни и велась неприкрытая антиправительственная пропаганда. Но проведенный в августе 1907 г. в НК полицейский обыск результатов не дал. Законных оснований к закрытию клуба у начальника губернии оказалось недостаточно.

21 декабря 1907 г. НК переехал в новое здание на Козьмодемьянской улице, построенное специально для клуба на земле и на средства потомственного почетного гражданина Г.И. Стальнова. Владельцем дома оставался Стальнов.

Ещё во время закладки здания протоиереем Десятинного монастыря Александром Устьинским на месте начала строительства был отслужен молебен. Позднее священнику, якобы, за замену и упущение некоторых обязательных при подобной процедуре молитвословий епархиальное руководство объявило выговор. Священному Синоду наказание протоиерею показалось слишком мягким, и по его определению Устьинского подвергли двухнедельному заточению в Хутынский монастырь.

В первых числах января 1908 г. в новом здании состоялось выступление бывшего члена Государственной Думы Шапошникова и проведена лотерея в пользу «Вечевого колокола». Всего было выпущено 3000 лотерейных билетов стоимостью по 25 копеек. Среди призов, наряду с велосипедом, швейной машиной и другими более мелкими вещами, разыгрывался пистолет-браунинг с сотней патронов к нему (!). Буквально через день, 8 января, на собрании членов клуба доклад о Л. Н. Толстом сделал В.А. Молочников. Позднее лекцию по земельному вопросу прочел столичный журналист и экономист А.В. Пошехонов, будущий министр продовольствия в составе Временного правительства.

В марте 1908 г. в органе кадетов «Речь» опубликовали заметку из Новгорода, посвящённую деятельности НК. В ней говорилось, что клуб, приобрётший за несколько месяцев своего существования около 1500 членов, подвергается как нападкам «черносотенной прессы» (в частности, называлась старорусская «Искорка», требовавшая закрытия клуба), так и всевозможному давлению со стороны губернской администрации. Например, возглавлявшему общество Николаевскому, сделавшему доклады по астрономии и дарвинизму, предложили оставить председательствование. Преподаватель гимназии Кузьминский, прочитавший лекцию по геологии, был поставлен директором перед выбором «или преподавать в гимназии, или читать лекции в НК».

НовгородПо оценке губернских властей в состав общества входило до 1000 человек, из них около 50 собиралось ежедневно по вечерам для бесед и чтения в клубе. Из донесения губернатора в департамент полиции следует, что НК не предоставлялось право публичных лекций, разрешено было проводить собрания с участием только членов общества, состав которого преимущественно состоял из мелких чиновников и торговцев, ремесленников, приказчиков и учащихся. Заметное влияние в нем имели земские служащие. П.П. Башиловым направление деятельности НК признавалось «резко прогрессивным» (подобная характеристика из уст властей в тот период носило явно негативный оттенок), причём указывалось на существование в его среде «групп и заведомо социалистических, особой роли в нем не играющих, хотя несомненно к этому стремящихся». Между тем, при этом приводилось соображение, что «при существовании клуба, объединяющего в себе все противоправительственные элементы города, значительно облегчается агентурное <...> наблюдение» за ними.

Количество членов НК со временем неуклонно снижалось. Кворум, необходимый для того, чтобы считать собрание состоявшимся, пришлось резко снизить. 

В середине августа 1908 г. в клубе состоялась постановка пьесы под названием «На конспиративной квартире». Деньги, полученные от проданных билетов, предназначались для оплаты адвокатов, нанятых для защиты обвиняемых на процессе по делу новгородской группы социал-демократов. В одной из сцен любительского спектакля из уст персонажа прозвучала следующая фраза: «Царя и его сволочь надо искоренить и сжить совсем со свету, чтобы и корня не осталось». О происшедшем узнали и выказали озабоченность даже в столице. Товарищ министра внутренних дел, сенатор Макаров предложил принять меры в отношении  клуба.

1 октября 1908 г. в НК должно было состояться чтение двух рефератов «Наша конституция и её особенности» и «Под огнём защиты». Темой второго доклада являлся незадолго до этого состоявшийся в городе суд по делу о группе РСДРП, по которому привлекались 14 учащихся. Новгородский полицмейстер по предложению вице-губернатора направил в клуб пристава. Появление полицейского чина в зале так «смутило» устроителей, что «чтение рефератов было отменено».  Представители НК в ответ на обращение к губернскому начальству с просьбою отдать распоряжение о снятии наряда полиции в клубе получили отказ. Публика была вынуждена разойтись.

Власть стала действовать решительнее и жёстче.  В середине октября губернское начальство Департамент полиции по 4-му делопроизводству поставил в известность новгородского губернатора, что министр внутренних дел «изволил приказать принять меры к закрытию означенного клуба в установленном порядке». В начале ноября 1908 г. губернское по делам обществ присутствие в связи с противоправной и вредной деятельностью НК вынесло постановление о закрытии общества. Правлению клуба губернатор предоставлял недельный срок для ликвидации всех дел.

Неблагонадёжный маскарад

Но вскоре (вероятнее всего, в следующем, 1909 г.), «на обломках» НК произошло образование нового объединения новгородцев Общественного клуба (ОК). Старое наименование клуба «народный» впоследствии почти постоянно употреблялось при упоминании ОК в скобках или с пометкой «бывший». Местом размещения общества стало прежнее «стальновское» здание. Руководство нового общества в начале своей деятельности вынуждено было избрать осторожную линию поведения, занимаясь, в основном, устройством спектаклей, вечеров и даже танцев. Некоторые из активных членов бывшего НК роптали, сочтя подобные действия отступлением.

Так, В.А. Молочников в одной из своих статей в «Новгородской жизни», анализируя путь общества, пройденный от НК до ОК, так выразил свои представления об этом периоде: «Была мода на демократизацию, и люди повернули мысли в этом направлении. Центром в Новгороде был Народный клуб <...> Потом увидели, что мода не безопасная <...> и один за другим показали пятки <...> кто чиновничью карьеру составлять, кто за границу лечиться от толщины, кто диплом добывать на право получать много денег, кто в декадентские любовные романы... И настал момент, называемый безвременьем <...> А клуб пошел назад, едва успев начать свое дело».

Постоянно посещать клуб стало всего 5-6 человек. Даже на собраниях набиралось не более 30 членов. Но постепенно в деятельности ОК наступило оживление, правление общества становилось  смелее в своих начинаниях.

В 1911 г. правление ОК возглавлял П.В. Баулин. Ещё будучи студентом Московского инженерного училища, он был арестован и летом 1902 г. выслан из Москвы в Новгород под особый надзор полиции. Осенью 1905 г. он стал одним из инициаторов проведения первого общегородского народного митинга в Летнем саду. Активное участие в деятельности ОК принимали члены его библиотечной комиссии. Один из них, Павел Петрович Иванов, в 1913-1914 гг., работая бухгалтером местного отделения фирмы Нобеля, являлся участником большевистского подполья в Новгороде. Примечательно существенное представительство в руководстве клуба членов кооперативных организаций - в частности, общества взаимного кредитования новгородских ремесленников «Общедоступный кредит» и общества потребителей «Взаимная польза». Из их числа были даже два председателя, возглавлявшие НК и ОК в разные годы, С. И. Голованов и П. В. Баулин (оба репрессированы и расстреляны в 1937 г.).

С членов ОК брался годовой взнос в размере 3 рублей 60 копеек. Входная плата на проводимые мероприятия составляла с членов клуба от 5 до 25 копеек, с гостей — 10-50 копеек. Для привлечения публики на литературные чтения и публичные лекции устанавливалась, как правило, минимальная стоимость билетов.

В начале октября в КСО обычно проходило открытие зимнего сезона. В разные годы в купеческом клубе работали артистический и хоровой кружок. Кружок хорового пения, созданный только в сентябре 1910 г., уже в начале ноября выступил перед собравшимися на семейном вечере. Некоторые из  «господ-любителей», снискавших особую популярность у «театралов» клуба на актерском поприще, вынуждены были, по разным причинам, покинуть самодеятельную сцену. Например, В.С. Долинин, «стяжавший себе заслуженно самое почётное имя и горячую любовь», зимой 1910 г. перебрался в столицу. Осенью того же года из-за «семейного разлада и психоневроза» застрелился в своей квартире столоначальник казенной палаты А.И. Останкович, знакомый многим новгородцам по спектаклям на сцене КСО.

Порой на сцене КСО можно было увидеть спектакли, поставленные воспитанниками реального училища под руководством антрепренёра и актёра городского театра М.Н. Онегина-Голицына.

Ближе к середине осени и в ОК открывался сезон любительских спектаклей. Сохранились имена некоторых самодеятельных артистов, игравших на сцене клуба: Р.А. Вариченко, С.Г. Днепропетровский, А.И. Зайцев, К.И. Кессельман, Б.Е. Котельников, С.Г. Словянский, А.И. Соловьев, В.В. Спирина, Б.Ш. Шадышев, Н.Н. Шапошников, Н.И. Юрьева... В январе 1911 г. при ОК создали любительский струнно-духовой оркестр.

НовгородИногда в обоих клубах проводили семейные вечера. На них в ОК пением, декламацией и музицированием присутствующих развлекали любители. По отзывам присутствовавших, все было «просто, мило, оживленно».

Время от времени в клубах устраивались мероприятия, имевшие благотворительный характер. Например, в мае 1911 г. в ОК с аналогичными целями была поставлена семейная драма в четырех действиях «На жизненном пиру» В. Александрова. Среди «господ-любителей», принимавших участие в спектакле, играл и Н.К. Мантейфель, приходившийся, по-видимому, братом Б.К. Мантейфелю, известному новгородскому музейному деятелю и краеведу. В конце июня того же года там состоялась «Студенческая вечеринка», весь сбор от которой пошел в пользу нуждавшихся студентов Новгородского землячества. Входная плата на «вечеринку» составляла 50 копеек.

Некоторые благотворительные вечера в КСО носили регулярный характер. К примеру, ежегодно ставились спектакли в пользу Общества вспомоществования недостаточных студентов из кончивших Новгородскую гимназию.

Нельзя не отметить проведение в КСО по инициативе Католического благотворительного общества благотворительного базара в пользу воспитанников католического приюта. Базар, главными организаторами которого были председатель Католического общества баронесса А. Врангель и попечительница приюта Я. Симон, устраивался для продажи и розыгрыша пожертвованных вещей. Чистая прибыль в сумме 642 рублей 26 копеек была «оприходована в Приютский капитал». Невзирая на характер и цель мероприятий в «купеческом» клубе, почти все из них, к удовольствию публики, заканчивались танцами до глубокой ночи.

Одной из давних традиций КСО было проведение маскарадов. К примеру, громадный успех имел «членский» маскарад в начале января 1910 г., отличавшийся большим числом «костюмированных» лиц, а также особой «веселостью, оживлением и буфетной торговлей». «Замаскированы» были даже члены местного любительского оркестра. Первые призы за костюмы неожиданно получили два гимназиста: «один с папиросой в зубах, держащий себя крайне свободно, если не цинично, с большим золотым «колоколом» в руках», и его товарищ, «напоминавший своим гримом одного из злополучных учеников, не так давно исключенных из гимназии, державший связанную и забинтованную голову «волка», на шее которой красовался орден». Личности, со злой карикатурой на которых выступили подростки, занимали довольно видное положение в обществе и были сразу «оживлённо» опознаны собравшимися. Ими были бывший и нынешний директора мужской гимназии А.Ф. Колоколов и Н.В. Волков. Вручение главных призов виновникам небезобидной проделки наделало много шума и пересудов в городе. На очередном годовом собрании КСО несколько его членов подняли вопрос о неблаговидной позиции дирекции клуба в этой ситуации. Предположительно, отголоском данного события, явилось судебное разбирательство в сентябре 1910 г. об оскорблении «бывшим» учеником гимназии Павлом Исаевым директора гимназии Волкова (вспомним голову волка в руках гимназиста на маскараде). Судебная палата осудила Исаева на полугодовое тюремное заключение!

Другим видом маскарадов в КСО являлся «общедоступный», среди участников которого преобладали малосостоятельные представители городского общества: горничные, кухарки, мелкие служащие вроде писарей и другие. Так, в 1903 г. такой маскарад состоялся на Масленицу. Участники в самодельных костюмах или масках азартно танцевали не только в душном зале, но, из-за нехватки места, и в гостиной. Нередко после таких увеселений в городе возрастало число самоубийств, жертвами которых, главным образом, оказывались неудовлетворенные жизнью барышни из числа «маскарадных героинь».

Одним из постоянных оппонентов и критиков КСО был редактор «Волховского листка» Н. И. Богдановский, являвшийся сам некогда активным членом «купеческого» клуба, но впоследствии разочаровавшийся в его деятельности, а, возможно, и не поладивший с кем-то из его руководителей совсем не по клубным делам. Желчно реагируя на очередной годовой отчет КСО, редакция издания риторически вопрошала: «Отчего бы не указать: сколько выручено за карты и штрафы? <...> В статье «входной платы» следовало бы сумму разбить по родам увеселений <...> Тогда бы было видно, в какой степени клуб распространяет просвещение и развращённость нравов». Доставалось от Богдановского и ОК, в основном, за проведение любительских спектаклей в «театральные» дни. Сам в прошлом известный актер, выступавший на сцене под псевдонимом Мерянский, Нил Иванович не мог смириться, что артисты-любители, имея другой заработок, отбирают единственный хлеб у профессионалов.

От «диких танцев» до Блока

Часть мероприятий в ОК носила смешанный характер. Например, в первых числах января 1910 г. там состоялся вечер, привлекший массу народа. Переполнившей зал публике «буквально негде было ни сидеть, ни стоять».  После окончания музыкально-драматической части вечера начались танцы «до седьмого пота» в сопровождении военного оркестра артиллерийской бригады. Обозреватель «Волховского листка» так обрисовал картину увеселительной части вечера: «воркующие парочки закружились в диком танце».

Отдельные представители ОК старались бороться с танцами в клубе. Толстовец В.А. Молочников сетовал, что ОК становится «увеселительным заведением», руководители через газету заметили, что за 1910 г. в клубе было устроено «только» 6 танцевальных вечеров, зато по количеству лекций прошедшей осенью ОК опередил даже Новгородское общество народных университетов.

Один из членов правления клуба П.П. Иванов от лица «маленького меньшинства» (из двух человек) данного органа признал, что в ОК, имеющего «свои задачи» и «свой устав», танцев вообще не должно быть.  Он выразил надежду на организацию в дальнейшем «выставки картин новгородских художников».

Последнее предложение получило неожиданно скорый отклик, и 28 марта 1911 г.  в здании ОК состоялось историческое для культурной жизни города событие - проведение первой художественной выставки.  В ней приняли участие около 30 профессиональных и самодеятельных художников. Вниманию новгородцев было предложено более двух с половиной сотен работ, размещенных в помещении ОК. Вырученный от выставки доход поступил на приобретение книг для библиотеки клуба.

Летом 1910 г. в ОК состоялся концерт в пользу библиотеки. Кроме местных артистов-любителей с чтением своих стихов выступил и столичный гость — Сергей Городецкий, тогда еще молодой «поэт-беллетрист».

Кроме того, библиотека «народного» клуба постоянно пополнялась за счет частных пожертвований. Только за 1910 г. её собрание увеличилось на 265 томов и к маю 1911 г. составляло 1733 «переплёта» (тома), разбитых на отделы. В декабре 1911 г. сообщалось, что библиотеке ОК пожертвовали 88 томов сочинений иностранных и русских авторов писатели Сергей Городецкий и Александр Блок. Среди этих книг были и произведения дарителей.

Своя библиотека имелась и в «купеческом» клубе. Под неё было отведено специальное помещение  на первом этаже здания.

Химические превращения - задолго до «Акрона»

Иногда в клубах «проездом» давали концерты заезжие знаменитости. Так, в конце мая 1910 г. в ОК должен был выступать «скрипач виртуоз негр» Бриндис. Кубинский скрипач Клаудио Хосе Доминго Бриндис де Салас  являлся крупнейшим скрипачом Латинской Америки конца XIX в. Имел прозвище «негритянского Паганини» и «короля октав». Возникают определённые сомнения, что в Новгороде был именно Бриндис, а не кто-то другой, выдававший себя за знаменитого музыканта, активная гастрольная деятельность которого к этому времени уже спала. В декабре 1910 г. уже в зале КСО выступала популярная исполнительница цыганской песни Александра Ильманова (в «жанре Веры Паниной»), чей голос многим новгородцам, наверно, был знаком, благодаря граммофону. Аккомпанировал певице пианист М.Ф. Штольц, сам автор музыки к нескольким романсам. Билеты на концерты приезжих звезд в «купеческом» клубе можно было заблаговременно приобрести в магазине А. И. Доррера, одного из членов КСО.

Помещения в здании «купеческого» клуба нередко арендовались для проведения заседаний, собраний и докладов сторонними обществами и учреждениями, в числе которых были педагогический кружок, народный университет, правления Некрасовской и Никитинской народных библиотек и другие. По приглашению педагогического кружка и народного университета в КСО приезжали лекторы из Петербурга. Приглашенный Новгородским народным университетом столичный лектор В. В. Филатов прочитал, к примеру, сразу две лекции: первую («О масонстве») - в КСО, вторую («Александр I и Наполеон I») - в ОК на следующий день. В начале октября 1911 г. «гвоздём программы» Никитинского вечера, устроенного в здании КСО по инициативе народного университета, стал доклад преподавателя Григоровской учительской семинарии, члена Новгородского общества любителей древности А.И. Анисимова «О поэзии Никитина». Вниманию членов и гостей педагогического кружка, проходившего там же в середине ноября 1911 г., был предложен доклад А.М. Пумпянера «Значение внушения в воспитании».

Удивление вызывает не только разнообразие и содержание тем, часто очень специальных, но и состав лекторов, среди которых нередко присутствовали маститые столичные ученые и публицисты. Так, например, в ОК выступал известный журналист, издатель петербургского журнала «Жизнь для всех» В.А. Поссе. Владимир Александрович слыл крупным специалистом в области кооперации. В марте 1911 г. с лекцией о химических превращениях Новгород посетил профессор химии Петербургского университета П.Л. Мальчевский. А двумя неделями позже горожане уже имели возможность прослушать доклад сына вышеупомянутого химика, В.П. Мальчевского, биолога, занимавшегося физиологией растений. Он поделился впечатлениями о своей поездке летом 1910 г. на остров Ява.

Прерванная лекция

Большинство из приглашённых лекторов имели и высказывали довольно, а подчас и слишком демократические взгляды. Некоторые из них сами принимали непосредственное участие в революционной борьбе. В этой связи любопытно упомянуть о выступлении в ОК в ноябре 1911 г. литературоведа, преподавателя Петербургской педагогической академии В. С. Спиридонова с лекцией «Путь Л.Н. Толстого к добру. Уже в течение первых 5 минут лекции со стороны присутствовавшего в зале чиновника губернской канцелярии В.И. Воронцова-Вельяминова последовало пять предупреждений, после чего лекция была прервана. Как заметили в «Новгородской жизни», это было первый в Новгороде случай закрытия лекции чиновником министерства внутренних дел. Однако правление ОК, проявив настойчивость, через две недели вновь пригласило Спиридонова для чтения лекции «Новые веяния в преподавании русского языка».

Изредка помещения в КСО и ОК использовались сторонними государственными или общественными организациями для деятельности, совсем нехарактерной для этих клубов. Так, известно, что в здании КСО проходили выездные заседания С.-Петербургского военно-окружного суда. А, например, весной 1911 г. в ОК проводился городской шахматный турнир, в котором участвовало всего 9 человек. Победителем соревнования стал студент П.И. Лукирский. Второе и третье места заняли преподаватель реального училища А.А. Граф и Г. Т. Чупятов, активные члены Новгородского спортивного кружка и неоднократные победители и призёры состязаний в других видах спорта.

Во время проходившего в Новгороде XV-го Археологического съезда летом 1911 г. в зале КСО состоялось несколько заседаний отделов съезда. Так, прочитанные там на вечернем заседании 29 июля доклады Т. Соколовской «Новые данные для истории масонства по рукописям Тверского ученого комитета» и А. Колмогорова «Тихвинские курганы», сопровождавшиеся показом «туманных картинок», привлекли большое количество слушателей. Т. Соколовская, в частности, сообщила, что при разборке новгородских архивов она натолкнулась на документы, дававшие право предполагать о существовании в Новгороде в XVIII в. «масонского капителя», что было возможно лишь «при наличии нескольких масонских лож».

Масонов в Новгороде в описываемый период, надо думать, не водилось, а вот религиозные секты различных направлений имелись. В марте 1910 г. ОК предоставил помещение для проведения религиозных бесед «евангеликам» (евангельским христианам), представлявшим, по сути, «секту пашковцев». Беседы-проповеди проводил некий Иванов, «речистый собрат из простецов», выступление которого мало чем отличалось от «обыденных сектантских сборищ». Буквально через десять дней беседу в клубе провел приглашенный из Петербурга проповедник пашковской веры «инженер-технолог» И. С. Проханов, редактор и издатель газеты «Утренняя звезда», пытавшийся растолковать слушателям «истинную сущность христианства». Кстати сказать, И. С. Проханов в тот период возглавлял евангелистское движение в России. До сих пор песенные гимны Проханова являются неотъемлемой частью их богослужебных собраний евангелистов. Полемика о беседах «евангеликов» в ОК и их учении еще долго продолжалась на страницах местных газет.

Деятельность ОК, особенно его лекционная работа, а также излишняя политизированность части его правления постоянно держали в напряжении губернскую власть и полицию. В начале Первой мировой войны,  согласно «Правилам о местностях, объявленных состоящими на военном положении», новгородский губернатор М. Иславин издал указ о закрытии общества. ОК прекратил свою деятельность 4 августа 1914 г.  

Вскоре в здании бывшего ОК разместили лазарет под попечительством Новгородского дамского комитета для прибывавших с фронта раненых.

В первые дни революционных событий 1917 г. в Народном доме «шли беспрерывные собрания». По воспоминаниям Н. Д. Алексеева, в то время он выполнял роль «организационного и политико-просветительского центра». Правда, с оговоркой, что «правление Народного дома состояло из народнических элементов, и поэтому эсеры имели там преобладающее влияние». Новгородские социал-демократы провели первое открытое партийное собрание в Народном доме 12 марта 1917 г. Позднее, по договоренности с администрацией дома, здесь обосновалось правление «Союза трудящихся», объединявшее ремесленников, одиночек-кустарей и даже мелких предпринимателей.

После революции оба клуба прекратили свою деятельность. Тут стоит оговориться, Народный дом продолжал существовать, частично выполняя свои прежние функции до случившегося в скором времени пожара. В помещениях прежнего КСО разместился детский и юношеский клуб. Сильно пострадавшее во время войны, здание бывшего «купеческого» клуба было разобрано на кирпичи в конце 1940-х - начале 1950-х гг.

Два клуба - две судьбы, такие разные и, вместе с тем, в чём-то такие схожие...

Александр КИРИЛЛОВ

Поделиться: