«Скептически отношусь к путинистам, но считаю себя патриотом»

Беседа с молодым активистом.

С каждым законопроектом, с каждым заявлением политиков в России сужается пространство для свободы высказывания - а порой кажется, что и мышления. Поэтому сейчас особенно важно зафиксировать приметы времени, которые Россия, кажется, не хочет   брать с собой в будущее. Одна из них - политический активизм молодых людей, студентов. Поэтому мы поговорили с членом партии «Яблоко», активистом Максимом Никитиным. Нашим читателям он также известен как автор материалов на социальную тему. Интервью журналиста с журналистом - вещь странная, понимаем. Но мы о медиа говорили совсем чуть-чуть.

Больше, разумеется, о России.

 

- Как настроение вообще?

- Честно говоря, последние пару дней довольно паршивое. Это частично связано с событиями, происходящими в мире...

- Теми, которые мы не можем называть настоящим именем?

- Да. Теми, про которые всем прекрасно известно.

- Ты сейчас заканчиваешь журфак. Журналистика в России переживает, мягко говоря, не лучшие времена. Есть соображения по этому поводу?

- Я изначально шёл учиться на кафедру журналистики, не рассчитывая, что буду работать по профессии. Понимание, что я хочу этим заниматься, потому что работа интересная, пришло после первой практики - в «Новой новгородской газете». Мне очень понравилось писать, работать в издании. До этого я воспринимал учёбу просто как способ получения заветной корочки для своих целей - в том числе, в политике.

- А как началось увлечение политикой? Оппозиционные соцсети или разговоры старших на кухне?

- Да как у любого российского мальчика всё было - политикой заинтересовался в 12-14 лет. Меня зомбировал Интернет (смеётся).

- А, понятно, продался Госдепу...

- Да (улыбается). Начать стоит с того, что моя мама работала в библиотеке. В нулевые зарплата у библиотекарей была не очень большой, поэтому жили мы достаточно бедно. Естественно, без разговоров родственников о ситуации в стране не обходилось. Говорили о том, что руководство бездарное, Ельцин - алкоголик, Горбачёв - предатель.  Классика, в общем.

Меня не могло это не увлекать. Детским мышлением ты понимаешь, что эти люди не могут быть неправы. Это ведь твои мама, папа, бабушка, дедушка. Как-то так и понеслось.

А после был 2018 год, который сейчас я вспоминаю с теплотой - как последнее время уходящей надежды. Ещё не было всё предрешено, не было такого массового пессимизма вокруг.

- Я так же про 2013 год вспоминаю. Видимо, у каждого поколения есть такое «последнее время свободы».

- Слушай, наверное. В 2018-м Навальный ещё не сидел, не было таких жёстких репрессий в отношении независимых медиа - блокировок, иноагентов-физлиц и прочей «жести». Года три назад мы совершенно потеряли надежду на  мягкий авторитаризм.

- В школе сверстники разделяли твоё увлечение политикой?

- Безусловно. Пару человек из моего класса даже задерживали на митингах, они получали штрафы в 10-20 тысяч рублей. Это было в начале лета 2018 года, когда активисты нарвались на полицейскую облаву в штабе Навального. Да, у нас в школе были популярны разговоры о политике.

- После поступления на журфак не было дилеммы: политический активизм или журналистика? Многие коллеги считают, что эти вещи несовместимы.

- Знаешь, по прошествии времени я могу сказать, что некоторые мои статьи были даже слишком радикальными в каких-то моментах. Сейчас я бы написал немного иначе, помягче.

Дилеммы, могу ли я выходить на митинг, у меня не было. Ведь я ходил на них ещё до того, как начал писать. Сейчас у меня другая дилемма - работать журналистом или уйти в более денежную профессию, в нынешних условиях более безопасную. Такой выбор стоит перед человеком всегда - сытое благополучное будущее или что-то типа журналистики.

- Про журналистику поговорили. А что с политикой? Она ещё осталась?

- Нет, не осталось. Довольно долго мы видели планомерное и долгое истребление непарламентской оппозиции. Тех политиков, которые говорили то, чего власть слышать не хотела. Все понимают, о ком идёт речь. Были обыски, политически мотивированные уголовные дела. Несогласных из политики буквально вытравливали. Про КПРФ, «Справедливую Россию» и ЛДПР всё понятно - это не настоящая оппозиция. В ключевых вопросах они всегда согласны с властью, голосуют «как надо». Это не оппозиционная политика, ключевая цель которой - держать власть в тонусе,  выражая альтернативное мнение, выдвигая альтернативные предложения. Когда этого нет, у власти теряется стимул совершенствоваться, теряются границы дозволенного.

Да, публичная политика, как и независимые СМИ, в России уничтожены. Итоги выборов всегда всем понятны ещё до их старта.

- Как ты связался с новгородским «Яблоком»?

- Летом 2019  года. Мне знакомые предложили пойти от этой партии на выборы депутатов в одном из сельских поселений. Я согласился, потому что это интересный опыт - каково это, быть выбранным?

Я тогда проходил по спискам, оказался одним из последних. Но процесс меня увлёк. В Ксении и Анне Черепановых я увидел ту самую оппозицию, но не настолько радикальную, чтобы быть запрещённой. Уже тогда, в 2019-м, было понятно, что движение Навального скоро запретят. А «Яблоко» давало легальную возможность быть оппозицией, говорить о проблемах в нашей стране, выражать мнение недовольных. В общем, можно было заявлять, что нужно что-то менять. «Яблоко» - это реальная оппозиция. Поэтому я в неё и вступил, участвовал в выборах, общественных слушаниях, ходил на митинги по важным вопросам - например, против пенсионной реформы. И обо всём этом я не жалею.

- Тебе не было страшно?

- Нет.  Я начал активно заниматься политикой, когда выпускался из школы. Вот что наших граждан останавливает от участия в политике? Различные якоря: семья, денежная должность. У них есть мотив всё это сохранить. А я был школьником-выпускником. Всё, что мне грозило, - это крик завуча. Тогда мне было не страшно, потому что страх перекрывался более важными вещами. Я был уверен, что я совершаю правильные поступки в соответствии со своей гражданской позицией. Рассуждал так: если я не выйду, то никто не выйдет. И с молчаливого согласия власть будет принимать те решения, от которых мы будем страдать впоследствии. Допускать этого, конечно же, не хотелось.

- А сейчас тебе страшно?

- Страшнее, чем раньше. Порядки теперь другие, да и у меня уже появились какие-то якоря. Поэтому совсем от гражданской позиции я не отказываюсь, но веду себя осторожнее. На свободе от меня больше пользы.

- «Яблоко» часто говорит о том, что важны выборы даже на самом низком уровне - например, каких-нибудь депутатов сельского поселения. Мол, даже там можно что-то поменять. Ты веришь, что в условиях жёсткой вертикали это возможно?

- Наличие другого голоса всегда важно. Это позволяет на определённой территории сформировать хотя бы отличающуюся медийную повестку. Смотри, наличие даже одного депутата от «Яблока» в городском парламенте Великого Новгорода уже сделали его не таким скучным. Это уже меньше похоже на желеобразную массу, где депутаты разных партий неотличимы друг от друга.

Да, полномочий у депутатов немного. Но ведь важно, что у несогласной с властью части избирателей есть представитель, который будет отстаивать их интересы. Это уже дорогого стоит - банально вынести вопрос на обсуждение. Это уже не тишина.

- Есть ведь и другой путь в политике. Можно стать каким-нибудь активистом студсоюза, потом его председателем. Потом «Молодая гвардия «Единой России» или другая лоялистская партия. А после - депутатство или тёплая должность в исполнительной власти. Почему ты не выбрал такой путь? Он ведь сулит куда больше.

- Я не верю, что люди идут в такие органы с желанием заниматься политикой для помощи гражданам. Я, конечно, в голове у них не копался. Но можно посмотреть на акции молодёжки «Единой России». Например, «защитим ветеранов». А их кто-то обижает? О чём это? Это всё беспрекословная поддержка нынешних порядков. При этом в своих текстах они даже не могут объяснить внятно - почему они «за». Я считаю, что ни к чему хорошему для общества такая работа не ведёт. Это просто дорожка к сытой и спокойной жизни с перспективой стать умеренным политиком местного масштаба.

- Перейдём к более глобальным категориям. Что для тебя Россия?

- Это моя Родина. Здесь, в Новгороде, началась и идёт история моей жизни, я не могу его не любить. Тут моя Яковлева улица, которая меня воспитала и сформировала.

Но Россия для меня - настрадавшаяся страна. Уже как-то не верится в то, что мы сможем выбраться из  ситуации, которая сложилась теперь. И печально, что мои соотечественники либо молчаливо одобряют происходящее, либо искренне это поддерживают. Я думаю, они объясняют это стабильностью. Они могли обеспечить себя продуктами, могли купить машину, ездить хотя бы внутри страны на отдых. У кого-то был работающий бизнес. Эти люди - конформисты. И такая позиция тоже имеет право на существование. Они не верят в политику как способ решения проблем, могут поддерживать президента и при этом считать, что чиновники «на местах» - сплошь казнокрады и мошенники. Но большинство не было заинтересовано в переменах. Я знаю даже представителей интеллигенции, которая поддерживала курс власти, - например, высококвалифицированные специалисты или преподаватели. Они не кричали о своей позиции, просто тихо жили. Они часто оправдываются: «Мы пережили 90-е». И говорят, что на Западе тоже несладко живётся. Но многие из них на Западе даже не были. Просто в силу возраста перемен им уже не хочется.

- Ты любишь народ России?

- Да, люблю. При этом я скептически отношусь к путинистам, но считаю себя патриотом. Россию я люблю, хочу достойной жизни для наших граждан. И какая бы ни была у них позиция, не стоит уподобляться нынешнему режиму и затыкать им рот. В любом случае, право на позицию должно быть у всех.

Матвей НИКОЛАЕВ

 

 

Поделиться: