«Родные - во!»

«Вот уж близится январь, но чемодан не собран» - такой поэтической строчкой можно описать текущую ситуацию в Доме ветеранов в Деревяницах. Стариков уже месяц стараются выселить. Бумаг, подтверждающих аварийное состояние Дома, однако, им так и не показали. Потому старики не торопятся покидать свой дом.

Попрекнули...

Инициаторов переселения такая непокорность  делает раздражительными. Вот и на областном телевидении в разговорных шоу нет-нет, да и перемоют косточки  - кому бы вы думали? - родственникам стариков. Мол, что за непутёвые, безответственные дети - «сплавили» своих родителей в Дом ветеранов.

Семьи, в которых есть пожилые родственники, знают, что забота о «тяжёлых» стариках часто просто несовместима с жизнью полноценно работающего человека. Потому что это бесконечные отлучки с работы - «маме плохо». Такое далеко не каждый работодатель будет терпеть постоянно.

А большие траты на медикаменты и врачей? При средней новгородской зарплате в 23 тысячи у многих после покупки еды и пресловутой «коммуналки» ничего не остаётся - а тут памперсы, уколы, дорогие таблетки, платные услуги в больнице.

Если пожилой родственник лежачий, а работать нужно полные восемь или 12 часов - нужно нанять сиделку. Как думаете, много ли в Новгороде, а тем более в районах, профессиональных сиделок? Которые и помощь окажут, и по-человечески отнесутся, и - простите - квартиру не обнесут? И сиделка -  это весьма ощутимые затраты.

Прошу прощения за  отступление. Перейдём к фактам. В прямом смысле слова. Чтобы узнать о семейных судьбах проживающих в Доме, к ним нужно просто прийти и выслушать.

«Не хочу быть обузой»

В Доме ветеранов объявлен план «Крепость». Директор издал указ - посторонних, а особенно журналистов - в здание не пускать. Но свободное слово подобно воде - всегда найдёт, где просочиться. Старики, носители этого самого слова, облачаются в зимние куртки, выходят на крыльцо, тем самым обходя все запреты. У входа в здание за считанные минуты скапливается больше десяти человек, и все хотят рассказать.

Александр Николаевич Сурков приехал в Великий Новгород из родного Чудова. Позвала медицинская необходимость, которую Сурков и демонстрирует во время беседы. Поднимает штанину, под ней - икроножная мышца, целиком поражённая варикозом.

- Должны операцию сделать. Я очень долго лежал в больнице, после этого и попал в этот дом, - указывает он на вход. - Попал по своей воле. Здесь - прекрасное место. Тут есть врачи, мы все под наблюдением круглосуточно.

- А родственники у вас есть?

- Два сына. Но я не хочу ехать к ним. Они - прекрасные ребята. Молодёжь есть молодёжь. Мы, старики, хотим одного - они другого. И это просто несовместимо. У меня все родные – во! - поднимает большой палец  Сурков. - Я просто не хочу быть для них обузой, хочу, чтобы они жили прекрасно.  Они ведь ко мне приезжают. Часто. Вот вчера были. Родственники почти ко всем нашим прекрасно относятся. А здесь, в этом доме, мы живём большой семьёй. И это - прекрасно.

К разговору подключается  Юрий Демичев: с претензией к областному ТВ. Говорит, что все сюжеты про то, как хорошо будет в Мошенском - ложь. «Там ведь даже нет горячей воды».  Переключается на «перебежчиков». Рассказывает, что накануне на телевидении «выступал там один, говорил, что у нас тут очень плохо. Типа, от имени жильцов. Хотя сам тут ещё и месяца не прожил. Его и взяли туда, чтобы болтал. Лёшей его зовут».

Демичев   в Доме - девятый год.

- Почему? Ну как, жить-то негде. С детьми же не будешь в двухкомнатной квартире. Сын у меня воевал в Чечне, живёт с женой, у них двое детей. И что мне, их стеснять, ютиться? Понимаешь, я-то нервы в своё время попортил из-за этой войны. А он? И что мне там мешаться?

Собеседник резко переключается на врачей, которые -  боится он - допустят перевозку лежачих больных в Мошенское - за 250 километров.

- Они ведь могут и не доехать. Зима ведь на дворе, холод. Умрут люди ведь. А врачи говорят: «ничего страшного». И что это за врачи? - эмоций в голосе Демичева прибавилось в разы. - Наши лежачие стонут и плачут из-за того, что их хотят увезти.

Не хотят ехать и  остальные. Вера Александровна Гренич даёт ценное указание: «Вот вы сами поезжайте в тот шимский интернат и посмотрите на те условия». Планы на будущее обозначили. Поговорим о прошлом.

- Когда началась перестройка, приняли закон о «прихватизации», - добавляет Гринич. - Потом мы увидели кучку богатых людей и кучу нищих. Тридцать лет назад некоторые обрадовались, приватизировав квартиры.   Но после этого пришлось платить за жильё, а уровень наших зарплат ведь очень низкий... Поэтому наши старики и оказались здесь. Вам личные истории нужны? Ну вот, слушайте. Я отработала в образовании, одна воспитала троих детей. Квартиру отдала им.

- Так, правильно ли я понимаю, что вы все пришли в Дом по доброй воле?

- Да, - единогласно отвечает спонтанный митинг на крыльце. - Мы детям не мешаем, и они нам. А квартиры ведь у нас за бесценок не раздают. Жильё не купить.

- У меня дочка купила дом в Краснодарском крае. Мы туда тоже поехали. Но нам за 70, и южный климат нас не принял. Вот почему я здесь, - рассказывает Валентина Егоровна  Бредусова.

Ко мне подходит Александр Николаевич Сурков -  указывает на мужчину в инвалидной коляске, что медитативно курит по ту сторону входа в Дом ветеранов.

- Он служил в Афганистане, потерял там ногу. Вот вы мне ответьте: он там Россию защищал или кого?

Молчу.

- Вот-вот, - отмахивается Сурков. - Никому мы не нужны.

Начинается умеренный гвалт, через который удивительным образом пробивается тихий голосок Нины Николаевны Николаевой.

- У меня есть квартира в Новгороде, но мне 85 лет - я не могу туда уехать, - почти плачет она. - Дочка работает в две смены. Утром уходит в четыре часа, в десять приходит домой. Я остаюсь одна в это время. И кто мне вызовет «скорую», случись что?

Наперебой пошли истории о том, как старики уходили в Дом сами, даже не поставив в известность детей. Те узнавали постфактум.

Нужны ли «Первому»?

Проживающие в Доме ветеранов хотят позвать корреспондентов «Первого канала».

- Думаю, они не приедут, - предполагаю я.

- Почему? А «Россия-1», Малахов? Получается им лучше грязное бельё полоскать, ДНК выискивать, тысячу раз обсуждая, кто и от кого? Так получается? Так и запишите - грязное у нас телевидение. Им грязь интереснее, чем важные события из жизни людей, - гневается Вера Гренич.

Закончился мини-митинг устной резолюцией: «Мы отсюда не уйдём. Из города - никуда».

Матвей НИКОЛАЕВ

Фото с сайта Новгоросдкого дома ветеранов