Первый красный губернатор Новгородчины

был типичным персонажем Александра Дюма.

Судьба играет человеком, она изменчива всегда. То вознесёт его высоко, то бросит в бездну без стыда… Эти наблюдения поэта особенно ярко подтверждаются в беспокойные времена. Выходец из Белоруссии (то ли белорус, то ли литовец) Фабиан Окинчиц мог бы стать героем Октябрьской революции в Новгородской губернии, а стал изгоем.

Новгородцы, распустив Новгородский губком Временного правительства, 23 ноября 1917 года избрали первым на должность комиссара Губернского исполнительного комитета Новгородского Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов именно левого эсера Окинчица. А большевика Бориса Великосельцева (бывшего кавалериста, члена РСДРП с 1906 года) – лишь помощником комиссара.

Тогда обе партии выступали блоком. Потому что «переживаемая смута, которая грозит привести страну к погибели, вынудила Исполнительный Комитет взять административную власть по губернии в свои руки», говорилось в листовке губкома. Но что характерно: на состоявшемся в декабре съезде в губисполком вошли 24 большевика, 6 социал-демократов и 5 левых эсеров. Можно ли представить, что сегодня председателем Думы (или правительства) будет представитель ЛДПР или «Справедливой России», а не какой-нибудь сибарит из «ЕдРа»! Нет, конечно. Сегодня выбирают должность, а не человека.

«А чем была [всегда] Россия, страна рабов, страна господ, когда из их последней силы она цедила кровь и пот, на дыбу вздёргивала круто, на мёртвых не держала зла…».

В период переговоров о Брестском мире 24 февраля 1918 года на Маловишерском демократическом съезде Окинчиц, фактически губернатор, огласил воззвание СНК «Социалистическое Отечество в опасности!». И съезд решил образовать самостоятельный уезд, создав Совет рабочих и крестьянских депутатов. Так что не отсюда, не из Малой Вишеры, начался путь к расколу 6 июля 1918 года, когда партии эсеров и большевиков из братских превратились во вражеские, а Мария Спиридонова начала свою одиссею по тюрьмам.

Фабиана Окинчица просто сняли с должности. Как вспоминал в своих мемуарах «На путях революции: воспоминания большевика» (1957) секретарь Новгородского губкома партии большевиков Михаил Рошаль, это произошло из-за каких-то «неблаговидных поступков» Окинчица, после которых тот был выведен из состава исполкома. В сборнике «Революционные события 1917 года в воспоминаниях граждан. По документам Государственного архива новейшей политической истории Новгородской области» (1998), ветеран революции Клавдий Завалишин уточняет, что речь шла о банальном пьянстве Фабиана, который просто не знал, что ему делать на такой высокой должности.

Окинчицу было тогда 33 года. Он родился 20 января 1886 года в дворянской семье почти в Минске. Точнее – на хуторе Окинчицы Минской губернии, который 100 лет спустя вошёл в черту городка Столбцы. Кстати, за четыре года до Фабиана на этом же хуторе в семье лесника Мицкевича родился сын Константин, который много позже прославится под псевдонимом Якуб Колас, войдя в число основоположников новой белорусской литературы.

Окинчиц же в Минске был лишь крещён в кафедральном соборе Девы Марии. В 1900 или 1901 годах семья Окинчицев оказалась в Великом Новгороде, где жила на улице Людогощей. В 1907 году он поступил на юридический факультет Петербургского университета и следующие четыре года провёл в столице империи. Но женился уже через год и потому поступил на службу во 2-й департамент Правительствующего Сената. Хотя год между окончанием гимназии и поступлением в университет провёл в тюрьме по обвинению в «противоправительственной агитации» среди нижних армейских чинов в Аракчеевских казармах села Медведь.

Автор, конечно, сильно отклоняется от вектора рассказа. Но мне самому интересно.

26 января 1911 года Окинчиц был арестован на выходе из студенческой столовой и препровождён в полицейскую часть. Ему предъявили, что в январе 1908 года (?!) он ездил в Новгород, где был избран членом райкома партии эсеров и участвовал в собрании. После месяца предварительного заключения 26 февраля 1911 года Окинчиц был приговорён к трёхлетней ссылке в Олонецкую губернию (в Карелию).

29 января он написал премьер-министру Петру Столыпину, что «семейное и материальное положение» не могло толкнуть его «на столь скользкий и нерациональный путь» и вообще «по своим убеждениям» он не может принять эсеровскую программу (Госархив РФ, фонд 102, дело 5). Не отрекаются, любя!

Однако не все знают, что 15 июня 1911 года он отправил прошение на Высочайшее имя, в котором признавал свою принадлежность к эсерам и обещал вновь стать «верным слугой престола и Отечества, безвозвратно порвав со своим прошлым и начать жить новой жизнью».

Но вернёмся к нашим делам. Окинчица отстранили в Новгороде осенью 1917-го, но не посадили. Зато когда в марте после переезда советского правительства в Москву был сформирован Союз коммун Северной области (СКСО) в составе Архангельской, Вологодской, Новгородской, Олонецкой, Петроградской, Псковской губерний, Окинчицу там никакой должности не нашлось. Совет комиссаров возглавил Григорий Зиновьев, 12 постов комиссаров заняли большевики Урицкий, Крестинский, Залуцкий, Позерн и др. И Окинчиц уехал в… Киев, где 4 года работал на заводе. Потом переехал в Польшу и стал преподавать в школе в родных Столбцах. Там 15 декабря 1926 года его арестовали за участие в коммунистической (!) демонстрации – восемь лет тюрьмы! Освободили «по половинке».

Вы ещё не поняли, читатель, кто перед вами? Это типичный герой Александра Дюма, авантюрист и бретёр, Д’Артаньян ХХ века, который не связан принципами, а только хочет драться. Век выпал жестокий. И когда в годы оккупации Белоруссии была создана Белорусская партия независимости (Беларуская Незалежніцкая Партыя), Окинчиц связался с нею, рассчитывая стать «создателем белорусского государства под немецким протекторатом». Однако он не был нужен никому – ни землякам, ни немцам. Его убили в марте 1943 года в минской квартире на улице Кирхенштрассе (бывшая – Революционная). Кто – неизвестно. Убийц не нашли, да и не искали. Хотя дом стоял в непосредственной близости от особняка Вильгельма Кубе, генерального комиссара оккупированной Белоруссии.

Но вот что интересно. У немцев был свой план, и им вовсе не нужен был некто Окинчиц. Благодаря усилиям министра восточных оккупированных территорий Розенберга, который являлся сторонником создания коллаборационистских администраций, 22 июня 1943 года был создан Союз белорусской молодёжи (СБМ), ставший аналогом гитлерюгенда в Белоруссии. По инициативе Кубе 27 июня 1943 года было провозглашено создание Рады доверия при Генеральном комиссариате Белоруссии. Этот орган представлял собой административную комиссию, единственной задачей которой была отработка и представление оккупационным властям пожеланий и предложений от населения. 21 декабря 1943 года вместо Рады доверия по инициативе Курта Готберга (ставшего Генеральным комиссаром после убийства партизанами Кубе) была создана Белорусская центральная рада (БЦР). Деятельность Рады не была эффективной, поскольку Рада не имела реальной политической власти (только в вопросах социальной опеки, культуры и образования имела право на относительно самостоятельные решения), а её члены придерживались различных взглядов на будущее Белоруссии и зачастую не знали местных условий.

То есть выстраивалась продуманная система. А тут Фабиан со своими прожектами... Тем не менее, его убийство повесили на партизан, которым он был совсем не интересен.

Геннадий РЯВКИН

Поделиться: