Несказочник Гримм

В Госдуме Российской империи Новгородчину представлял эколог.

Сложный вопрос: кто лучше – свой или так называемый «варяг»? Практически все новгородские депутаты Государственной Думы Российской империи имели прямое отношение к Новгородчине. Но в 1912 году случился во время выборов весьма интересный казус: местные потенциальные кандидаты оказались забаллотированы. 

Тогда, в один из последних спокойных годов России начала XX века, власти не планировали честные выборы.  Министр внутренних дел Александр Макаров назначил своего заместителя Алексея Харузина ответственным за проведение кампании.

Это дало свои результаты: избирательные съезды стали тасоваться на произвольной основе для составления требуемого большинства; лица, заподозренные в политической неблагонадёжности, устранялись с расчётом на то, что их жалобы на неправильное лишение избирательных прав будут рассмотрены уже после выборов. 

По воспоминаниям графа Эммануила Беннигсена, избрание нашего героя произошло благодаря ряду случайностей.

«Переизбраны были хорошо Половцев и Тимирев.

Первоначально новгородские выборщики, наиболее многочисленные, настаивали на избрании бывшего пермского губернатора Александра Болотова (до этого он был земским начальником в Любани). Он получил 45 голосов против 42. 

После него заявил желание баллотироваться новгородский адвокат Боголюбов, человек способный, но легкомысленный, а главное, беспринципный. Правым он говорил, что разделяет взгляды Союза Русского Народа, крестьянам, что будет проводить отчуждение частновладельческих земель и т. п., и в результате получил на один голос больше Болотова. Это вызвало возмущение в центре и новые баллотировки».

Таким образом, ни один из новгородцев не смог набрать необходимого большинства. И тогда удалось убедить попробовать баллотироваться Оскара Гримма, который раньше отказывался это делать. Его не очень хорошо знали, но его фигура не вызывала сколь-либо серьёзной антипатии. В конечном итоге Гримм получил на два голоса больше Боголюбова и был объявлен избранным депутатом.

Не будучи новгородцем, Оскар Гримм имел в Новгородской губернии научные и экономические интересы. Он являлся родоначальником науки ихтиологии в России, а также основателем казённого Никольского рыборазводного завода. 

Оскар Андреевич Гримм родился в 1845 году в Нижнем Новгороде. Его дальнейшая судьба была связана со столицей Российской империи и Новгородской губернией. Высшее образование он получил, отучившись на естественном отделении физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета. Далее продолжил обучение в Германии, став в 1872 году доктором философии Геттингенского университета.  С 1874 года Оскар Гримм – доктор зоологии и сравнительной анатомии Петербургского университета.

В 1879 – 1912 гг. он являлся директором  «колыбели русского рыбоводства» – Никольского рыборазводного завода в Демянском уезде Новгородской губернии. На этой должности он достиг больших результатов не только как предприниматель, но и как учёный–исследователь. За время его руководства Никольский рыбозавод достиг наивысшего признания. Его называли лучшим в России в данной сфере деятельности, с него брали пример, о нём писали в газетах и журналах, открылось отделение завода в Санкт-Петербурге. При самом заводе начала работать специальная школа. Однако его дальнейшее развитие тормозило отсутствие нормальных путей сообщения. Завод был слишком далёк от железной дороги, что сильно затрудняло проезд к нему.

Эта деятельность стала первым шагом Оскара Гримма в политику. На первом этапе – региональную. Уже упоминавшийся Эммануил Беннигсен позднее вспоминал:

«Демянский уезд был самым отсталым во всех отношениях на юге губернии…

Оскар ГриммДемянск стал присылать в Губернское Земское Собрание профессора О.А. Гримма, директора первой в России Никольской рыборазводной станции, немало сделавшего для развития рыбного дела».

В иллюстрированном справочнике М.М. Боиовича «Члены Государственной Думы. Портреты и биографии» о нём сказано следующее:  «Октябрист. Доктор зоологии. Окончил Санкт-Петербургский. университет. Член учёного комитета главного управления земледелия и землеустройства. Инспектор рыбоводства».

В его личном деле даётся дополнительная информация: «66 лет, дворянин, тайный советник, русский, женат, протестантского вероисповедания, почётный мировой судья, губернский гласный, имеет 418 десятин земли».  

В Думе Оскар Гримм возглавил комиссию по рыболовству, в которую входили 23 депутата. Она в течение нескольких лет рассматривала проект соответствующего устава, но так его и не приняла.

Оскар Гримм не был первым депутатом Думы, который поднял вопрос об уничтожении ценных пород рыб в России, но именно он поставил перед собой задачу на законодательном уровне пресечь разграбление природных богатств нашей страны. Ведь уже в начале XX века признавалось, что из-за  хищнического истребления рыбы некоторые ценные породы исчезли.

Ради получения прибыли использовались самые жестокие виды лова рыбы, не оставляющие после себя никакой возможности её дальнейшего размножения. «Пускают под лёд цепи, глухари, крючья и т.д., и таким образом рыбопромышленником в сравнительно небольшой яме, где на зимовку собралось самое ценное население рыбы – стерлядь, вылавливается в течение двух-трёх дней по 5 000 штук и больше».

Работа Думы накануне Первой мировой войны в значительной степени осложнялась стагнационными процессами. Оппозиция уже не рассчитывала на то, что она сможет заставить власть начать реформы. «Настроение в Думе самое безнадёжное, – писал в январе 1914 г. чиновник думской канцелярии Савенко, – полный маразм во всех партиях. О каком-либо плане работ, об общем направлении думской деятельности нет и помина. Ни один из депутатов не высказал (в личной беседе) веры в успех».

Для многих депутатов законодательный орган превратился в совершенно бессмысленное место, где ничего сделать невозможно. «В Думе кабак, в комиссиях нет кворума, в общем собрании болтают вздор и настроение балаганное. Вера распалась – борьбы нет. В речах нет огня, нет задора, нет убеждённости. Все старые слова надоели, все орудия притупились, надежда поблекла и исхода не видно. Логики в событиях нет, идёт какая-то каша. Вообще – болото, гниль, неразбериха какая-то, общее бессилие».

Оскар Гримм изначально был настроен более оптимистично. В его планы не входило глобальное переустройство государства. Он рассчитывал на то, что у него получится принять комплекс законодательных актов, которые будут препятствовать хищническому истреблению рыбы и способствовать развитию рыболовства в России. Его «Доклад по законопроекту об издании Общего Устава Рыболовства», подготовленный к заседанию 4 апреля 1916 года, составлял почти 80 страниц.

В начале XX века в России не существовало никаких видов учёта общего количества рыбы, её видов, уловов. Профессор Гримм вынужден был признать, что «для суждения о рыбном промысле было бы весьма важно знать его размеры вообще и по отдельным водоёмам и сортам рыбы. К сожалению, статистики рыболовства у нас не существует, и в тех случаях, когда какой-нибудь вопрос  необходимо решить счётным путём, нам приходится попросту гадать». 

Поэтому, оценивая минимальные цифры во всех тех случаях, когда за отсутствием других данных принималась в соображение производительность водоёма, общая сумма уловов рыбы в России определялась в 100 миллионов пудов в год.

Развитие капитализма в России отразилось и на рыболовстве. Гримм видел в этом как отрицательные, так и положительные элементы. Рыбак-одиночка никогда не будет задумываться о том, чтобы соединить своё ремесло с научным подходом. Предприниматель мыслит более широко, но для него крайне важным является вопрос получения прибыли. Но есть ещё категория бизнесменов-перекупщиков. «С самых древних времён рыбный промысел носил у нас кустарный характер, но одиночные рыбаки соединились в артели или ватаги  в тех случаях, когда для промысла требовалось приобретение дорогостоящих орудий лова, например, невода.

Но затем явились капиталистические предприятия, именно когда казна стала отдавать в откуп, а затем в аренду участками принадлежащие ей рыболовные воды. Последние предприятия занимаются как ловом рыбы, так и  приготовлением рыбных товаров, а равно и доставкой, и продажей на рынках.

Но в последнее время торговля всё больше уходит из рук рыбопромышленников и сосредотачивается в руках торговцев-комиссионеров».

Никольский рыбзаводОскар Гримм с горечью отмечал, что «в России ещё недавно даже верховья наших больших рек были богаты рыбой. Так Рыбинск при царе Алексее Михайловиче был рыбной слободой, где жили рыбаки, ловившие рыбу в Волге и Шексне, и за право лова должны были поставлять в Москву для царского стола всякую ценную рыбу: стерлядей, белорыбицу и т. д. А теперь, 250 лет спустя, в Рыбинске знают белорыбиц и осетров только понаслышке».

В XIX веке в России быстро росло население. Это касалось и губернии, которую представлял Гримм – Новгородской. Здесь рыбный промысел существовал на протяжении многих веков. Но рыбы становилось всё меньше, в отличие от количества рыбаков. В своём думском докладе Гримм писал о том, что «само собой разумеется, что с течением времени постоянно увеличивалось число ловцов. В настоящее время на таких небольших озёрах, как Ильмень или Селигер, насчитывается по 3 000 ловцов на каждом.

Само собой разумеется, что с увеличением числа ловцов уменьшается размер добычи каждого в отдельности и происходит постоянная  жалоба ловцов на уменьшение рыбы, жалобы, которые постоянно раздаются как теперь, так и 50 – 100 лет назад».

О богатстве Новгородской земли Оскар Гримм говорил в превосходных тонах. Но и этих богатств становилось меньше из-за возросшего количества желающих воспользоваться им. Местные жители крайне негативно встречали всех конкурентов. Согласно утверждению новгородского депутата, «в последнее время отхожий промысел прекращается потому, что в местах производства его увеличилось своё население, препятствующее производству промысла пришлыми ловцами. Такая картина наблюдается, например, на Ладожском озере и на озере Ильмень, которое по своему рыбному богатству и в настоящее время заслуживает название «золотое донышко», как во время «Садко – богатого гостя».

Но Садко со своей ватагой был один на Ильмене, а теперь их тысячи, и поэтому «богачество» их в тысячу раз меньше, чем у Садко. Он был «богатый гость» в Новгороде, а они, теперешние рыбаки-ушкуйники, еле влачат своё существование, и то благодаря земству, пришедшему им на помощь, устройству кредитных товариществ и т. п.».

Оскара Гримма по праву можно назвать первым экологом в законодательном органе страны. Впервые с трибуны Государственной Думы прозвучали слова, которые связывали сокращение рыбных запасов страны не только с увеличивающимся год от года ловом, но и с реалиями жизнедеятельности человека: «Во всех случаях причина исчезновения рыб для каждого совершенно ясна – это загрязнение  воды фабричными, заводскими и городскими стоками, отравление воды нечистотами, анилиновыми красками, щелочами, нефтяными продуктами и т. д.

В настоящее время к факторам уничтожения рыб присоединяются ещё новые: шлюзование рек и расход воды для орошения полей».

Но решить поставленные задачи профессор Оскар Гримм так и не смог. Кроме предпринимательского лобби ему помешали более глобальные явления: Первая мировая война и Великая революция.

После 1917 года О.А. Гримм остался в советской России. Он устроился на работу в Псковском земельном управлении консультантом. Несмотря на свой преклонный возраст, профессор Гримм смог организовать несколько рыборазводных показательных прудов, а также отделение рыбоводства в местном сельхозтехникуме.

Последние годы жизни Оскар Андреевич очень болел. Скончался О.А. Гримм 11 июля 1921 года и был похоронен на сельском кладбище недалеко от села Волышово Псковской губернии.

Борис КОВАЛЁВ

Иллюстрация в заголовке: И.С. Галкин, «Рыбаки на Волхове», 1893 г.  

 

Поделиться: