Государству неизбежно придётся заняться НИОКР в энергетике

Конгрессом США опубликован пока не одобренный законопроект DASKA «О защите безопасности США от агрессии Кремля». Эксперт РЭУ им. Г.В. Плеханова разбирается, чего ожидать от новых антироссийских санкций и как они скажутся на отечественной экономике.

Потенциально опасны

Большинство положений DASKA не изменились по сравнению с версией, представленной летом 2018 года. Добавились пункты по запрету инвестиций в российские проекты по производству сжиженного газа за рубежом (СПГ-проекты), а также санкции против российских банков (неназванных — вместо «Сбербанка» и «ВТБ» в прежней версии законопроекта). Среди потенциально опасных санкций DASKA стоит отметить запрет на покупку, аренду или получение иным способом товаров, услуг, технологий и финансирования размером свыше 1 млн. долларов или 5 млн. долларов за год для добычи нефти. С 2014 года похожие санкции действовали применительно к проектам на арктическом шельфе, глубоководным проектам и проектам разработки трудноизвлекаемых запасов. По оценкам Global Risk Insights, во всех этих проектах существует высокая зависимость от иностранных технологий. Из-за действующих санкций были отложены или отменены шесть совместных проектов российских и иностранных компаний («Роснефти», «Лукойла», «Газпрома» и др.).

Высокая доля импорта в инвестиционных товарах и услугах нефтяной отрасли приходится на программное обеспечение (91%), катализаторы для очистки и обработки нефти (74%), линейные и запорные клапаны (62%), компрессоры и насосы (60%), оборудование для нефтяных полей (61%). В целом отечественные нефтегазовые компании покрывают 70% своих нужд за счёт иностранного оборудования. Новые санкции могут резко уменьшить возможности закупок у ведущих западных фирм. Правда, в большинстве случаев удаётся находить способы обхода санкций через работу с дочерними компаниями западных поставщиков или переключаться на альтернативный вариант — азиатских производителей из Китая, Южной Кореи и Японии. Однако последние две страны щепетильно относятся к теме санкций, а китайское оборудование является менее технологичным и надёжным. Программы импортозамещения позволили добиться определённых успехов, но нельзя забывать, что советское наследие нефтегазовых НИОКР до 2014 года очень слабо разрабатывалось (ввиду наличия более эффективных импортных аналогов), а отчасти было вовсе уничтожено.

Хуже или лучше?

Принятие санкций может принести и положительные моменты. Во-первых, снизится нефтегазовая зависимость экономики, что будет способствовать реализации указа президента о доведении несырьевого неэнергетического сектора до 250 млрд. долларов в год (к 2024 году). В 2017 году его объём составлял примерно 150 млрд. долларов. Во-вторых, государству и бизнесу неизбежно придётся заняться НИОКР в области энергетики. Без этого Россия не сможет разрабатывать новые месторождения с трудноизвлекаемой нефтью в Восточной Сибири, а также глубоководные и шельфовые проекты.

Мировой энергетический рынок претерпевает революционные изменения. Благодаря быстрому развитию технологий добычи сланцевой нефти её добыча в США в прошлом году выросла на 22%, и имеет восходящий тренд. В то же время в мире происходит стремительный прогресс в развитии альтернативных источников энергии. Следовательно, цена нефти и газа в лучшем случае будет медленно расти, но скорее — постепенно падать. Поэтому санкции — это, как ни странно, шанс для России более плотно заняться альтернативной энергетикой.

СПГ и облигации

Еще одна потенциально опасная антироссийская экономическая мера — это запрет на инвестиции в проекты по добыче и транспортировке сжиженного природного газа (СПГ-проекты) России за рубежом. Однако не стоит забывать, что многие страны хотят диверсифицировать источники поставок СПГ. Поэтому заранее сложно сказать, насколько действенной будет данная мера.

Кроме того, ожидается запрет на покупку новых облигаций правительства. В условиях профицитного или сбалансированного бюджета, к которому стремится Министерство финансов, правительство не будет очень сильно зависеть от этой меры. Но снижение цен на сырьевые товары, которое неизбежно последует в случае новой мировой рецессии, заставит государство активно прибегать к заимствованиям, и тогда запрет окажет ощутимое влияние.

Сделает сильнее?

Каждая из введённых или вводимых санкций не критична, но в совокупности они снижают темпы долгосрочного экономического роста России. Единственным способом противодействия является резкое ускорение технологического прогресса в экономике. Другие ресурсы быстрого роста в основном исчерпаны. Трудовые ресурсы в лучшем случае будут медленно расти, а запасы капитала всех видов (инфраструктура, оборудование компаний) сложно активно наращивать в условиях санкций и нехватки иностранных инвестиций.

Для сравнения можно взять Иран. Он живёт под санкциями уже несколько десятилетий, с 1979 года, и тем не менее демонстрирует неплохие темпы экономического роста. В 1990–2000 годах они в среднем составляли 2,3% в год, а в 2000–2017 годах — 3% в год, по данным Всемирного банка (правда, стоит заметить, что на душу населения рост был скромнее: например, в 2000–2017 годах он составил 1,8% в год). Целый ряд иранских университетов входит в число лучших в развивающихся странах в соответствии с международными рейтингами. И это несмотря на то, что санкции против Ирана гораздо жёстче, чем против России.

Сергей ЕРМОЛАЕВ,

доцент кафедры экономической теории РЭУ им. Г.В. Плеханова