«Европейскому суду в таких делах и так всё понятно»

С января в российском законодательстве и судебной практике произошло столько всего, что кажется - первый месяц этого года был в другой жизни. Тогда по стране прокатились массовые митинги в поддержку политика Алексея Навального. Великий Новгород не остался в стороне, тогда на главную площадь города, Софийскую, вышло около 500 человек. После некоторых митингующих задержала полиция, их штрафовали суды. Теперь некоторые из них подали жалобы в Европейский суд по правам человека. Подробнее об этом мы поговорили с адвокатом Константином Маркиным, который представляет интересы оштрафованных новгородцев в суде.

– Сколько жалоб вы уже подали в Европейский суд по правам человека?

– 13 жалоб по задержаниям на акции 23 января. Также я готовлю жалобы в ЕСПЧ от ещё семи своих заявителей. Предмет жалобы – нарушение права мирной свободы собраний и выражения мнения. Это – основное. Также в жалобах мы указываем на нарушения, связанные с рассмотрением дел в суде.

Наш административный кодекс сформулирован так, что допускаются нарушения конвенции о защите прав человека и основных свобод. В частности, в отличие от уголовных дел, административные дела рассматриваются без стороны обвинения. То есть дело поступило в суд – и в процессе участвуют сторона защиты и непосредственно судья. Формально получается, что он выполняет функции и суда, и обвинения.  Судья зачитывает протокол об административном правонарушении, решает вопросы о доказательствах, которые должно представить обвинение. Сторона защиты, в свою очередь, всегда ходатайствует о том, чтобы в процессе участвовал гособвинитель. Но во всех случаях суд отказывал. Это – первое серьёзное нарушение конвенции.

Второе – это допрос свидетелей. Во всех делах, на решения по которым мы подали жалобы, одно из доказательств – это рапорты сотрудников полиции.   Фактически это - свидетельские показания, но сторона защиты не имела возможности допросить этих свидетелей. Выходит, суд довольствовался только теми доказательствами, которые предоставила полиция. Иногда в таких делах суд говорит, что представлено достаточно доказательств, чтобы принять решение, поэтому оснований для дополнительного вызова свидетелей не имеется.

Третье серьёзное нарушение, общее для всех наших жалоб, это задержания. Подавляющее большинство задержанных были доставлены в отдел полиции, где их держали очень долго для составления протоколов. Что касается этих дел, то тут неважно, сколько человек просидел в отделении – полчаса или десять. В жалобе мы указываем, что в данном случае вообще не было оснований для задержания. Если полицейским было необходимо составить протокол, то можно у человека взять контактные данные, вызывать его повесткой для составления протокола. Никаких проблем. Ведь срок для привлечения по этой статье – целый год. У полиции было достаточно времени, чтобы всё спокойно оформить. Но очень многих людей забрали в отделение, долго держали там и в итоге отпустили. Оформлять протоколы они приходили уже в другие дни. В день задержания сотрудники составили только пять протоколов. На  остальных задержанных их оформляли уже в другие дни. Кому-то пришлось явиться через три дня, кому-то - через неделю и позже. К некоторым участникам митинга полицейские приходили на работу или учёбу, забирали их в отдел для составления протокола.

– Что говорит практика ЕСПЧ – насколько перспективны эти дела?

– Их можно назвать перспективными. Европейский суд по правам человека административные митинговые дела из России рассматривает теперь в упрощённом порядке. Это значит, что этих дел так много, что появилась устоявшаяся судебная практика, из которой следует: суд не будет тщательно выискивать ошибки, потому что ключевые нарушения лежат   на поверхности. Поэтому по ним ЕСПЧ сразу задаёт вопросы российскому правительству, оно ответит суду – и после уже состоится решение по делу.

– ЕСПЧ пришёл к такой практике, потому что из России уже много однотипных дел о задержаниях на митингах?

– Да, конечно. Ведь закон о митингах и пикетах у нас не изменился. Нормативно-правовая база та же, ЕСПЧ её подробно изучил, изучил поведение российских властей и практику рассмотрения «митинговых дел» в российских судах. Поэтому когда поступает новая жалоба, то меняются только даты и фамилии. Если говорить просто – Европейскому суду в таких делах и так всё понятно.

– Насколько сложно адвокату собирать доказательства именно для ЕСПЧ?

– Когда подаётся жалоба в ЕСПЧ, в ней расписываются блоки нарушений – прав на свободу собраний и выражение мнения, нарушения при задержании и в судебном процессе. По каждому блоку нужно представить доказательства, которые собирает адвокат. Они должны быть правдивыми, потому что если представить недостоверную информацию, то жалобу могут снять с рассмотрения. Если заявитель представит какие-то поддельные документы, то представитель РФ в ЕСПЧ обязательно на это укажет.

– То, что Россию в ЕСПЧ теперь представляет Генпрокуратура, а не Минюст, как-то изменило ситуацию?

– Про административные дела пока сложно сказать. Что касается уголовных, то замена уже сказалась – и довольно серьёзно. Сейчас многие российские следователи хватаются за голову, потому что начинаются прокурорские проверки по жалобам, которые граждане подают в ЕСПЧ. Поэтому следователи вынуждены сейчас шерстить уголовные дела, поднимать всё, что было, чтобы объяснить прокурору, почему в деле всё пошло так, а не иначе, почему жалоба в Европейский суд вообще оказалась возможной.

– Вернёмся к локальной повестке. Почему по делам о январских митингах новгородский суд не признал виновными сестёр Черепановых, которых вы также защищали?

– Им вменяли не участие в митинге на площади, как всем остальным, а участие в незаконном шествии. Когда начали допрашивать свидетелей, которых всё-таки вызвали, то они рассказывали, что по пути на площадь сёстры Черепановы лозунгов не выкрикивали, и во время движения никто не объявлял  толпе, что это незаконное шествие, мероприятие запрещено и надо разойтись. Это был ключевой момент, и этот аргумент сработал. Потому что неважно – гуляли они до площади или нет. Главное, что до них не довели, что мероприятие незаконно.

Матвей НИКОЛАЕВ

Фото: Никита БРУТМАН