«Если сейчас ничего не менять...»

На новгородской земле юрист Ирина Дмитриева родила троих из своих четверых детей. Она работала помощником адвоката. Была индивидуальным предпринимателем, пока бизнес не подкосила пандемия коронавируса. В апреле 2020 года вместе с четырьмя детьми она осталась без средств к существованию - последние деньги ушли на уплату предпринимательского налога. При этом, по её словам, государство в трудную минуту «пожалело для неё и пакета гречки».

Дмитриева живёт в Новой Деревне — это небольшой населённый пункт в Парфинском районе. Утром 23 января она накормила детей завтраком, села в такси и поехала до райцентра в гриме Джокера -  известного персонажа из вселенной Бэтмена. Около полудня она  подошла к зданию районной администрации. Через пару минут её задержали.

После были долгие часы ожидания в полицейском отделении и Старорусский районный суд, где Ирину приговорили к 20 часам обязательных работ за «призывы к несанкционированной акции».

Дмитриева не унывала. По крайней мере, во время задержания она отказывалась садиться в машину, пока не сделает селфи на фоне полицейской машины. Сотрудники терпеливо ждали. На фото Ирина, как и положено Джокеру, язвительно улыбалась.

«Мой плакат был у меня на лице»

- Расскажите про 23 января. Почему вы решили выйти на акцию?

- Я предпочитаю называть это не акциями, а целенаправленным протестом. И на протесты я выхожу довольно давно, потому что уже лет пять плотно занимаюсь политикой. За несколько дней до своего протеста на своих страницах в социальных сетях я призвала единомышленников присоединиться ко мне. После этого ко мне приехали сотрудники полиции - взяли с меня объяснительную и погрозили  пальчиком. Сказали: «Ирина Николаевна, так делать нельзя». Но у меня юридическое образование - и я знаю, что так делать можно. Полицейские открытым текстом обозначили: «рассчитываем, что вы нас увидели и услышали и немножечко напуганы, поэтому никуда не пойдёте». Но я ведь не трусиха. После того, как они уехали, я выложила второй пост - о том, что попытки удержать меня дома ни к чему не приведут. На следующий день ко мне приехали уже другие сотрудники  и снова взяли с меня объяснение. Сказали, что если я выйду на акцию протеста, то меня будут ждать. 23 января у меня был плотно расписанный график - сами понимаете, четверо детей. В 7.40 я встала, покормила детей, привела в порядок себя и квартиру и стала собираться. Вызвала такси и поехала. От Новой Деревни до Парфина ехать около получаса. Из-за наших кривых дорог я немного опоздала к началу акции - на 17 минут. Хотя опозданием это трудно назвать, потому что, кроме меня, никто на протест не вышел. Я взяла с собой небольшую колонку, скачала призывающих песен: «Кино» - «Перемен», Каста - «Вокруг шум» и «Выходи гулять». Эти три песни подряд должны были всколыхнуть проходивших мимо. По крайней мере, я на это рассчитывала.

- Успели все три песни прозвучать?

- Я подошла к администрации, включила «Выходи гулять». На середине песни  подошли сотрудники и сказали: «Мы вас ждали». Сопротивляться я не стала. Меня отвезли в дежурную часть, там взяли ещё одну объяснительную. После этого повезли в Старорусский суд.

- А что было написано на вашем плакате?

-  Мой плакат был у меня на лице -  грим Джокера. Потому что этот персонаж символизирует протест. Джокер был борцом с несправедливостью,  хотя все считают его отрицательным персонажем. На мой взгляд, он очень даже положительный: нигилист, который борется с порочной системой. При этом я бы не назвала его анархистом. Вспомните одну из ключевых фраз в фильме 2019  года: «Вы каждый день проходите мимо меня и не замечаете…  Вы и есть система, в которой живёте». Я бы сказала, что Джокер - социалист. Ведь он призывает людей обращать внимание друг на друга. А сейчас каждый из нас не знает, как зовут соседа по площадке. Моя хата с краю - ничего не знаю. Все боятся. «Я никуда не лезу, чтобы за мной не пришли, как в 37-м». Мой же призыв: «обратите внимание друг на друга, не проходите мимо».

Что до образа, то точно могу сказать, что суд мой внешний вид оценил.

«Мои дети будут обречены...»

- Если вам нравится Джокер, вы тоже считаете, что любая система - зло и с ней надо бороться?

- Во-первых, я считаю, что любая система - будь она социалистической, коммунистической, имперской  - должна меняться. Потому что меняются эпохи, новые поколения становятся умнее, образованней. Люди не должны топтаться на одном месте, они должны прогрессировать. Жить с какими-то закостенелыми установками - очень глупо. Вперёд надо двигаться. Про свои убеждения я могу сказать, что я тоже, наверное, социалист и революционер. Я уверена в том, что поколение наших детей намного умнее, чем были мы. У меня старшему ребёнку 12 лет - и он интеллектуально по некоторым моментам даже превосходит меня. Я же всегда детей учу одному:  если к тебе кто-то обратился за помощью, то ты не имеешь права никому отказать.

- Вот сейчас в российской политике говорят про Навального. Вам он не напоминает Джокера?

- Нет. Я вообще считаю, что Навальный - проект Кремля. Объясню почему. Если смотреть на тенденцию за последние годы, то можно заметить, что в верхах только и говорят, что о преемнике. А Навальному слишком уж много позволено. Когда Немцов высказывался критически, его почему-то быстро убили. А Алексей Анатольевич у нас уже восемь лет проводит расследования - и нормально. Травят, травят - никак не дотравят.

- То есть вы согласны с Путиным, который сказал: «хотели бы убить - убили бы»?

- Да, с этим согласна. Я думаю, что Навального разыгрывают, как хорошую карту. Мол, мы с ним боролись, а он всё замки, дворцы и домики для уточек показывает. Давайте его в кресло и посадим. Сейчас нам говорят про страшное наследство 90-х. Но, я уверена, придёт Навальный - и будет говорить про наследие Вовы Путина. И ещё лет 30 будем слушать про «вставание с колен», на которые нас непонятно кто поставил. Я против насилия, но и против преемников. Пока же власть своим поведением нас ведёт к событиям августа 1993 года - и либо дальше мы едем на танках, либо проводим референдум. Сносим эту власть и организовываем честные выборы в несколько туров. Да, у нас два пути - либо мирная революция, либо кровавая.

А вообще во всех своих бедах мы виноваты сами. Потому что сидим и молчим в тряпочку. Но меня радует, что выходят молодые - потому что понимают, что дальше ничего хорошего их не ждёт. Меня буквально убивает поведение поколения 50+, … (тут нецензурное слово, синоним слова «потерявшее»  - М.Н.) Советский Союз. Сейчас они сидят на кухнях и говорят - как, блин, при коммунистах хорошо жилось. У меня родители, например, так говорят. А я спрашиваю у мамы:  «Ты, будучи молодой тогда, принимала участие в чём-то общественном?». Нет, говорит, меня всё устраивало. Теперь, говорю родителям, вы, просравшие СССР, оставили мне это наследие и просите: «Ира, молчи в тряпочку, а то за тобой приедут КГБ-шники». Но я-то знаю - если сейчас ничего не менять, то и мои дети будут обречены молчать в тряпочку. Пока, наверное, внуки не станут умнее и не снесут эту власть. Слава богам, я это, может, и не увижу - потому что от такой жизни с повышением пенсионного возраста я, наверное, сыграю в деревянный макинтош, и до свидания. Я очень хочу, чтобы мои дети жили на славянской земле и пользовались тем, что она даёт. Потому что она - наша.

- Если не Навальному, то кому из оппозиционных политиков симпатизируете?

- Я за Фургала. Очень долго следила за его программой. Когда он стал губернатором, то первым делом стал вытаскивать со дна социалку. Я тоже считаю, что нужно уже забыть про новые памятники воякам и подумать, наконец, о живых людях. О тех же пенсионерах, которые реально воевали. Хватит тратить миллиарды на памятники - лучше раздать деньги тем, кто в них реально нуждается. Больницы нужны, школы, зарплаты нормальные. Нам нужен президент, который придёт и скажет:  «Всё, уже встали с колен. Будем расти дальше». А пока что мы, славяне, просто вымираем. И  мигранты, которых нам завозят, убыль не компенсируют.

- Сторонники Путина часто говорят:  «А что вам не нравится? Вы одеты, обуты, с голоду никто не умирает». Вот действительно, что вам не нравится?

- Ну, во-первых, с голоду люди умирают - сколько на улицах городов стариков, которые по помойкам шарятся. Мне не нравится то, как у нас в стране устроена социальная сфера. Мне не нравится законодательство. Мне не нравится, что я покупаю жильё, оформляю его на детей, а они должны платить за него налог, хоть они и несовершеннолетние. С чего они вообще должны? Мне не нравится качество образования. Мне не нравится, что я плачу налог с каждой буханки хлеба, а потом ко мне приезжает управляющая компания и требует денег за утилизацию упаковки из-под хлеба. Почему я, сама себя выучив и открыв ИП, купив жильё, должна платить государству за то, что оно мне вообще ничем не помогало? Вы считаете это справедливым?

«Я как громоотвод»

- Как вы оказались в Новгородской области?

- Начну издалека. Я приехала из города Ноябрьск Тюменской области. Думаю, вы сами понимаете, какие там зарплаты - просто огромные. В 17 лет после профессионального училища я поехала учиться в Санкт-Петербург, поступила в Университет управления и права на кафедру адвокатуры и нотариата. Отучилась шесть с лишним лет. После окончания мне предложили три места работы по распределению на выбор - Новгородская, Тверская области. Или остаться в Санкт-Петербурге. Но в Питере юристов, как собак нерезаных, поэтому я его особо и не рассматривала.

Я люблю историю, поэтому знала, что Великий Новгород,   по сути, первая столица страны - и я подумала, что это прекрасно.

И вот когда я девять лет назад приехала в Новгородскую область по программе распределения молодых юристов, меня все спрашивали - а чего ты тут забыла?  Мне обещали дать жильё.  Но зарабатывать на него пришлось самой.

- Почему вообще пошли в юриспруденцию?

- У меня в семье все - офицеры, все служили в армии. Дедушка был начальником гарнизона, бабушка была радисткой. Они всю жизнь кочевали по стране - жизнь военных, она такая. Мама у меня - заместитель прокурора в Ноябрьске, отец - начальник изолятора временного содержания. Слово «честь» в моей семье всегда значило очень много. В нашем доме двери для людей были всегда открыты, у нас всегда было много гостей. С детства я видела, как моя мама помогала людям. Бабушка учила: если человек пришёл к тебе, обязательно спроси - не хочет ли он есть. Поэтому мои друзья до сих пор, переступая мой порог, кричат, что они не голодные.

Воспитание в таких традициях и привело меня на юрфак. Хотя изначально я хотела быть патологоанатомом. Но в процессе поступления ко мне подошёл мой будущий декан, услышав какой-то мой разговор. Его впечатлили мои ораторские способности, сказал: «Я вижу вас в адвокатуре, может,   ко мне на кафедру пойдёте?». Я подумала -  а действительно, почему нет? Ведь защищать людей - это моё. Я, как громоотвод - беру удар на себя.

На Новгородчине я сначала попала в Любытино. Там я около двух лет работала помощником у одного адвоката, набиралась опыта, обзаводилась знакомыми, друзьями. Там же я второй раз вышла замуж, уходила в декрет, возвращалась из него и работала, работала, работала. После  основала своё юридическое агентство, работала там одна. В посёлках не так много клиентов,  в основном тебя вызывают как государственного защитника. Друзья по Питеру иногда ещё подкидывали какую-то работёнку. Потом я решила уйти из адвокатуры, захотелось купить себе дом. На тот момент у меня было уже трое детишек, было куплено две квартиры. Я давно поняла позицию нашего государства, которое считает, что ничего нам не должно. Поэтому для того, чтобы мои дети в 18 лет могли отправиться в свет широкий, нужно им дать почву под ногами. Все девять лет я что-то откладывала, добавляла материнский капитал и покупала для детей жильё. Две квартиры  купила в Новой Деревне в Парфинском районе, одна — в Любытине. Жильё тут стоит не очень дорого.

С четвёртым мужем Иваном мы приехали в Новую Деревню с целью купить здесь дом. Я продала свой бизнес в Любытине - на тот момент у меня работала помощница-нотариус,  переоформила бизнес на неё. У мужа был свой шиномонтаж,  он его тоже продал. Со всем оборудованием, помещением. Но за 350 тысяч - таков был наш бюджет - нормального дома мы не нашли. Решили на эти деньги пока купить двухкомнатную квартиру. Собирались открыть с мужем шиномонтаж здесь, в Новой Деревне. Я была беременная в тот момент, поэтому решила взять паузу в работе и заняться домашними делами. Параллельно искали для бизнеса Ивана помещение, но администрация взвинтила цену в несколько раз выше рыночной. С бизнесом так ничего и не вышло. Первые три года жизни мы тут боролись с бардаком в коммунальной сфере - была куча управляющих компаний, которые буквально обирали народ. В итоге Ваня не выдержал этого прессинга, потому что он вообще более спокойный человек, чем я. Скандалы, интриги, вечная борьба - не для него. Мы разошлись мирно, без криков, я его прекрасно понимаю.   Подали на развод.

«Почему у меня бомбануло?»

- В соцсетях вы рассказывали, что в последние годы много помогали местным в бытовых делах - кому-то продукты приносили, кому-то помощь юридическую оказывали. Как вы пришли к этому?

- Я помогала, потому что здесь мало людей, но помощь нужна всегда. Консультировала я бесплатно. Очень много старушек оказалось, которым надо помочь - продуктами, ещё чем-то. Многие из них, правда, в этом году поумирали. В небольших сёлах есть своя уникальная система кредитования: в магазине можно взять еду в долг, а деньги принести через несколько дней. Заработало сарафанное радио - мне стали звонить люди со всей округи. Я даже одной девушке в Новгороде помогала вещами и продуктами - передавала их с водителем автобуса.

Просто я прекрасно понимаю, что такое трудности. Во время учёбы в Санкт-Петербурге я была одна с полугодовалым ребёнком на руках после развода. Нужно было работать,  платить за учёбу 48 тысяч в год - и мне, естественно, никто не помогал.  Знаю, что значит самой не поесть, а ребёнку оставить. Знаю, что значит  «крутиться». Знаю, что такое ситуация, когда некому тебе помочь. Сейчас люди поддерживают меня. Принцип бумеранга в жизни никто не отменял. Если ты к людям идёшь бескорыстно с добром, то тебе это возвращается стократно.

- А на что вы сами жили всё это время?

- Когда мы с Иваном развелись, я зарегистрировала ИП. Взяла налоговую ставку 30 тысяч в год и занималась консультациями. Но бахнула пандемия. Месяца два я ещё как-то пыталась работать, дети были дома. На всю семью был один компьютер. Детям нужно было заниматься удалённо, нормально работать я не могла. В апреле компьютер умер безвозвратно, на новый денег у меня не было. Пришлось ехать в налоговую - писать, что сворачиваю предпринимательскую лавочку. Так, собственно, я и села дома.

За пандемию я получила 80 тысяч детских выплат, которые выдавали по поручению Путина. Я по жизни прагматик, поэтому немного отложила денег на покупку жилья, а после купила на всем по ноутбуку - чтобы подготовиться к дистанционке во время второй волны. Так они смогут заниматься. 

Почему у меня, в конечном счёте, бомбануло? Потому что после этого бесконечного «плати, плати, плати» на протяжении девяти лет у тебя в жизни наступает кризис, ты звонишь в социальную службу и говоришь:  слушайте, помогите мне, вы ведь должны - я многодентная мать, а теперь ещё и малоимущая. До этого никогда ничего не просила, решила впервые воспользоваться какими-то  льготами. Все пособия, которые мне платит государство сейчас, складываются в сумму 11 с половиной тысяч. И вот я во время пандемии звоню в социальную службу: девчонки, можно мне получить хоть какой-то социальный пакет - пачку гречки хоть дайте, пожалуйста. На что мне государство ответило:  знаете, Ирина Николаевна, а денег нет; счастья вам, здоровья и всё такое. И меня это очень сильно разозлило. Я столько лет платила налоги, но у страны для меня не нашлось пачки гречки. Это вообще разумно?

«Мой брат сорвал лычки»

- У вас мама и папа работают в правоохранительной системе. Вы с ними разговаривали о происходящем в стране? Как они оценивают обстановку?

- Могу сказать, что меня родители поддержали. Мама моя недовольна ситуацией, хочет дорабатывать последний год. Папа тоже собирается на пенсию. Хотят продать квартиру в Ноябрьске и уехать жить на море. Батя мой никогда зэков дубинками не бил. Я даже больше скажу,  он иногда брал из дома пирожки, чтобы покормить ребят на зоне, которым никогда ничего не передают. Мой дед, военный офицер,  спокойно чистил картошку со своими солдатами. Он  всегда  говорил: не важно, в каком ты чине, важно, какой ты человек.

Открою небольшой семейный секрет. Пока я ждала суда, мне написал брат Михаил. До 23 января он служил в спецназе ГРУ в Хабаровске — довольно приличное заведение. И их выгнали разгонять людей с протестной акции. Так Миша при командире сорвал с себя все шевроны  и сказал, что встаёт на сторону народа, потому что именно народу он давал присягу, обещал его защищать, а не бить. Я потом созвонилась с мамой. Она рассказала, что брата отправят под трибунал. Сам же Миша сказал, что командир заявил, указывая на толпу - «можете делать всё, что хотите». После этого мой брат и сорвал лычки и послал этого ротного на три буквы. Вместе с ним также поступили ещё восемь ребят.

Закончилось тем, что заставили написать заявление на уход по семейным обстоятельствам. Заставляют закрывать контракт,  а это грозит возмещением в полтора миллиона. Теперь родители ищут деньги.

- Что вы как адвокат думаете о российской судебной и правоохранительной системе?

- Может, мне везёт, но когда я училась в Санкт-Петербурге, мне попадались только хорошие сотрудники полиции. То же могу сказать и про Новгородскую область. С некоторыми местными полицейскими здесь я даже дружу. Даже те ребята, которые приходили ко мне с предостережениями, очень хорошие. Что до судов... Я за время своей практики встречала много честных судей. Но бывают, увы, и абсурдные вещи.

Статья, по которой меня судили, предусматривает от 20 до 30 тысяч штрафа, до ста часов исправительных работ или десять суток ареста. Когда судья озвучила решение про 20 часов работ, я, честно говоря, офигела. Мне кажется, что она меня очень сильно пожалела - из-за детей, возможно, или из-за справки о моих мизерных доходах. Ну, и в суде я выступила очень грамотно -  возможно, судья оценила и это. Но «митинговых» статей, я считаю, вообще существовать не должно, потому что все граждане имеют право на волеизъявление. Конституция гарантирует нам свободу мысли и слова,  и все ограничительные меры - это тупое набивание бюджета за счёт людей.

Вот вы спрашиваете про правосудие. Мой знакомый адвокат как-то защищал парня из одной новгородской деревни, который украл двух куриц. Ему дали за это год тюрьмы. Я считаю это безумием. Мне интересно в этом контексте поговорить о справедливости. Вот если бы у меня украли эти две курицы, то я бы подумала: «Покушал, и ладно. Во славу богов. Может, ещё поесть дать?». Может быть, денег дала бы. Ведь люди не от хорошей жизни идут на воровство. Ну, тут мы не про маргиналов говорим.

- Что собираетесь делать дальше?

- Я хочу уйти из юриспруденции и стать политиком. Мне уже поступило предложение от местных «яблочников». Осенью смогу выдвинуться в депутаты нашего сельского поселения и начать бороться с системой.

- Не страшно?

- Нет. У меня очень сильная карма и энергетика. Я счастливчик по жизни. И я слишком хорошо знаю правила, по которым нужно играть. Ну и вообще - я довольно безбашенный и непредсказуемый человек. В политике нужно работать методами просвещения - убеждать доводами и аргументами. Всё, как в суде.

Матвей НИКОЛАЕВ

Фото из социальных сетей