Дома-призраки

15 ноября 2016, 16:27 / 0

Репортаж из домов, которых уже вроде бы нет. Но они - есть. И люди в них живут.

Жители аварийных домов не верят государству. К неверию их привела длинная череда процедур и проверок, после которых им всё-таки удалось доказать, что их жильё буквально рассыпается. И пока вы читаете эти строки - один из таких домов может окончательно развалиться. 

В рембрандтовских тонах

Напротив дома № 26 на улице Германа возвышается красивое многоквартирное здание. В его окошках теплится мягкий свет, а двор аккуратно огорожен. На парковке смирно стоят надёжные иномарки, а рядом раскинулась детская площадка, на которой двое детей играют в песочнице. С неба умеренно валит каша из дождя и снега, которую дети увлечённо ковыряют игрушечными лопатками. 

На всю эту картину мы с Михаилом смотрим из окна дома № 26 на улице Германа, признанного аварийным в 2014 году. Во взгляде Михаила нет зависти, обиды, злости - только равнодушие. И только после вопроса о расселении на его лице появляется ироническая улыбка:

- Всё затихло. Расселять нас, судя по всему, никто и не собирается. Уже как года два всё затихло.

Михаил отходит от окна. На кухне свистит чайник.

Раиса Сергеевна живёт в этом доме 45 лет. Она неспешно разливает чай по кружкам и попутно рассказывает историю дома. Тогда всё тоже началось с расселения.

- Мы переехали сюда с улицы Павла Левитта, Мише тогда месяца три было. Квартиры давали работникам предприятия - нас определили сюда. Дом был хороший. Но лет 12 назад стал стремительно угасать - сказалось отсутствие ремонта, наверно, я не знаю, - рассказывает Раиса Сергеевна, перекрикивая радио.

- Началось всё с крыши, - подхватывает  Михаил. - При коммунистах же как было - наледь с сосульками падала сама. А потом по всей стране стали показывать - в одном месте на голову упало, в другом. Начальство дало команду - рабочие ломиками по крыше подолбили и всё железо разбили. Крыша потекла. С крыши влага - на стены. Стены намокли, замёрзли, распухли. В конце концов их разорвало. Так всё потихоньку с тех пор и рушится. Есть ещё проблемы с канализацией и водопроводом - но главное, конечно, крыша.

В подъезде дома тускло мерцает лампочка, издавая еле слышный треск - сказываются постоянные замыкания. Уже две недели некто регулярно обесточивает весь дом, в его адрес на дверях повесили предупреждение, угрожающее уголовным сроком. Хотя этим нарушителем может быть кто угодно - домофоны в подъездах не работают уже очень давно. Великий Новгород, аварийное жильёВообще подъезд этого дома мог бы стать отличной декорацией для очередной социальной драмы типа «Дурака». Одинокая детская коляска, на стенах - старые остановившиеся часы. Из-за медленно умирающей лампочки подъезд наполнен рембрандтовским освещением, которое падает на Раису Сергеевну. И теперь она лезет на крышу.

- Я так каждый день по несколько раз лазаю, - говорит она, карабкаясь по чердачной лестнице. - Иначе вся вода льётся прямо в мою комнату.

В её руках яичные упаковки. Их она ставит под струю воды вместо вёдер: так дешевле. На крыше пахнет сыростью и гнилью. Тут нет света, но Раиса Сергеевна знает здесь каждый миллиметр. На пол чердака звонко струится вода, которая теперь будет скапливаться в упаковки из-под  яиц. И если бы не они, в квартире Раисы Сергеевны можно было бы снять ещё один фильм - «Водный мир».

Понимание того, что так жить больше нельзя, пришло к жильцам довольно быстро. Но чтобы доказать своё право на достойный уровень жизни, пришлось платить адвокатам, заказывать экспертизы и ждать заключения комиссий. В итоге ценой неимоверных усилий жильцы добились, чтобы им выделили денег на капитальный ремонт.

- Но после этого пришли губернатор Митин с мэром Бобрышевым, осмотрели тут всё, послушали про проблемы в доме и решили, что ремонтировать дом бесполезно. Лучше людей расселить, а дом снести. Так его и признали аварийным, - рассказывает Раиса Сергеевна с непередаваемой грустью в голосе.

С иронией говорят о расселении все жильцы дома, будто подчёркивая, что на власть они уже не рассчитывают. Но и решить вопрос обустройства своего дома самостоятельно не получается.

- Мы недавно сделали натяжной потолок. Потому что поняли - дальше вода потечёт до проводки и будет полное замыкание, - показывает на потолок в квартире Михаил.

У его соседа Дениса уже несчётное количество раз коротило проводку. Также у него протекали трубы, скапливалась плесень и барахлила канализация. Он ведёт меня по своей красиво обставленной квартире - новая мебель, аккуратный ремонт, висят картины, повсюду детские игрушки. Но именно по этой, внешне хорошей, квартире можно судить о том, в каком состоянии находится весь дом.

- Все проблемы - они внутри и скрыты от глаз, - говорит Денис и показывает на батареи. - Наша система отопления себя изжила лет 50 назад. Металл в батареях давно пришёл в негодность. В итоге, они почти не греют. Да, водопровод и газопровод поменяли, но иногда и они подводят. Полы у нас тоже во всём доме ходят ходуном - и эту проблему не скрыть никаким ламинатом. Но в целом капитального ремонта должно было бы хватить. Тут проблема в другом.

- В чём же? - интересуюсь я.

- В бездарном управлении градоначальников. Бобрышев - плохой управленец. Об этом можно судить по тому же «Алкону». Была огромная сеть, их продукция была везде - а что  сейчас? Развалилось всё. Так же и с городом. «Алкон» не выдержал испытания конкуренцией. Сейчас для страны и области тоже время испытаний. И, судя по всему, их мы такими темпами не пройдём, - после этого монолога Денис затягивается сигаретой.

 - Из-за этой сырости, - выдыхает табачный дым Денис, - моя дочка не может жить в этой квартире. Она астматик. У нас же здесь вечная сырость и плесень. Всё из-за канализации.

- А что с ней?

- Пойдём, покажу.

Мы спускаемся к входу в подъезд. Денис встаёт к старой проржавевшей батарее. Она не греет.

- Вся канализационная сеть в нашем доме гнилая - трубы  протекают. Из-за этого здесь, - Денис окидывает руками пространство вокруг себя, - летом скапливаются целые орды мошек. Потому что из труб под домом и рядом с ним буквально вываливаются экскременты. И мне приходится каждый день по несколько раз выводить эти полчища насекомых дихлофосом. Потому что иначе в подъезд  не войти.

Денис поднимается на свою лестничную площадку и достаёт очередную сигарету. За окном мучительно скрипит ржавый подоконник, который беспрерывно отбивается от дождя вперемешку со снегом. Денис затягивается:

- После распада Союза всё могло быть по-другому. Эти дома на Германа могли снести ещё тогда и построить на их месте новые - пяти- и девятиэтажные. Тогда комитет по архитектуре не дал на это согласия. Мол, будут портить туристический облик города - ведь нашу улицу видно из окон поездов, идущих из столиц. Сейчас же можно всё отремонтировать и сдавать под офисы, всех предварительно расселив. Но нет. Нашим властям уже давно ничего не надо, - Денис тушит бычок о пепельницу. Затянувшееся молчание. - Что же, обещанного три года ждут.

Я выхожу из дома № 26 на улице Германа, что признан аварийным в 2014 году. У входной двери не горит свет. Тьма такая, что не вижу своей вытянутой руки. После подъезда дневной свет ослепляет мгновенно.

Дети с лопатками покинули детскую площадку и ушли домой - в новостройку. Которая теперь кажется мне шикарным замком. 

Дом, которого нет

Улица Береговая в Деревяницах - довольно длинная. Идёшь по ней с ощущением того, что ты - уже не в областном центре. Подобное ощущение не покидает жителей дома № 45 на этой улице уже давно. Дом признан аварийным в 2013 году, но обещание расселить жителей не выполняется. 

Великий Новгород, аварийное жильё- Сначала всем нам прислали постановление о том, что дом расселят в 2015 году. Потом о том, что в 2016 - якобы, из-за нехватки средств. Угадайте - какого постановления я жду в ближайшее время? - говорит Галина Фёдоровна Давиденко, старшая по дому, и раскладывает на столе документы. В сумме, мне кажется, их больше сотни. Это всё прямые доказательства нежелания чиновников исполнять свои обязательства по расселению на протяжении нескольких лет.

Галина Фёдоровна быстро глотает таблетки и, прихлёбывая, запивает их водой. Теперь она готова рассказывать.

- Дом 1963 года постройки. Капитального ремонта не было ни разу, - чеканит фразы Галина Фёдоровна. Интонации ровные: это голос человека, который давно доказывает свою правоту. - В 1994 его передали городскому хозяйству, до этого был в собственности психо-неврологического интерната. Капитального ремонта мы добивались давно - с 2007 года, когда подали заявку. С тех пор 5 экспертиз не хотели признавать дом аварийным.

Муниципалитет от капремонта  открещивался, как мог. Суд  всё-таки обязал ремонт провести.

- Я написала письмо Путину и, как мне кажется, это тоже сыграло свою роль в признании дома аварийным, - говорит Галина Фёдоровна.

По её словам, её лично знают все новгородские депутаты, а также работники мэрии и областного правительства. Достучаться до них она пытается, естественно, не от хорошей жизни - перечень неисправностей в доме действительно впечатляет. Начнём с того, что у него нет фундамента. Проблемы с отоплением. Вентиляция и вытяжка в плачевном состоянии, а дренажа нет и вовсе.

- Все стоки скапливаются под домом, - говорит житель дома Сергей. - Мне пришлось вырыть отвод, чтобы вода вперемешку с дерьмом уходила из-под дома.

Рядом с этим милым ручейком мы, собственно, и стоим.

- Дворников нет, в выходные двор от снега чищу сам. Также пять лет не работает вентиляция - газ может бабахнуть в любую минуту.
Однажды Галину Фёдоровну пригласили на беседу в прокуратуру и предложили... переселить её в индивидуальном порядке. Однако, она отказалась, мотивировав это ответственностью перед другими жильцами.

- В этом доме живут 14 детей, у половины их которых бронхиальная астма, - говорит Галина Фёдоровна, рядом с которой лежит номер газеты «Правда». - Я не хочу их бросать.

Самым честным человеком в рядах новгородских власть имущих Давиденко считает Юрия Бобрышева.

Великий Новгород, аварийное жильё- Во время предвыборной компании он как-то встречался с жителями микрорайона. На встречу пришло человек 200. Я тогда встала и прямо спросила - что с расселением. И он ответил, что, мол, ваш дом на бумагах числится снесённым и расселённым ещё в 1995 году. И из-за этого у них, как он сказал, такая волокита с бумагами, - после этих слов Галина Фёдоровна достаёт пачку квитанций, в которых суммы за коммунальные услуги порой достигают восьми тысяч рублей. - Тогда за что я плачу каждый месяц? Если дома нет, воды нет, света тоже периодически нет? Куда идут эти деньги?

Так или иначе, вопрос о расселении жителей дома медленно сошёл на нет. Активность проявила разве что Ольга Ефимова, депутат от КПРФ, доказавшая, что Давиденко из-за опухоли головного мозга обязаны дать квартиру в качестве льготы. Квартиры, однако, она не видит до сих пор. Сначала решением суда ей было разрешено получить небольшую комнату в коммуналке, хотя, согласно закону, она имеет право на полноценную квартиру.

- И тут мне позвонил Афанасьев, вице-мэр. Сказал, чтобы я пришла поговорить по поводу нового жилья. Прихожу, и он говорит: «Галина Фёдоровна, подавай на нас в суд». Я подала. Знаете, что было дальше? Я проиграла. Спрашиваю у него - как так? А он пожимает плечами и говорит - это процесс такой, потерпи.

Многие из жильцов, конечно, вытерпеть не смогли и попросту съехали. Теперь их квартиры представляют собой  апокалиптическое зрелище. Деревянный пол, больше походящий на батут: по нему невозможно ходить - можно только раскачиваться. В некоторых комнатах брошенных квартир огромные дыры, открывающие вид на прогнившие трубы. По стенам - чёрная плесень. Но даже в таких комнатах иногда отыскиваются жильцы.

- У одной девушки недавно родился ребёнок. И вот она ночью слышит - дочка в кроватке плачет. Подходит и видит, что рядом с дочкой игрушка лежит, но не может понять какая. Включила свет - и видит, что игрушка зашевелилась. Оказывается, это крыса была. А у девочки губа была прокушена до крови... Крысы есть в каждой квартире.

Великий Новгород, аварийное жильёВ одной из квартир на холодильнике стоит поздравительный календарик от Алексея Афанасьева, который, естественно, ратует за справедливость.

- Смотрите, Галина Фёдоровна, какое совпадение...

- Ой, да ладно, - даже не останавливается Давиденко и идёт к выходу. - Я его как-то встретила в церкви на службе. Говорю - вы что, и в церковь ходите? Не боитесь? А он отвечает - я на неё деньги даю...

Галина Фёдоровна медленно выходит из подъезда, в котором плесенью воняет так сильно, что невольно чувствуешь себя грибом. Потрескавшиеся стены, сломанные ступеньки - всё говорит о  запустении. Из соседних квартир раздаются матерные крики и звон стаканов - в доме, по словам жильцов, имеются два притона, с которыми даже полиция ничего сделать не может.

Галина Фёдоровна вспомнила об Афанасьеве (он уже не вице-мэр, но всё ещё - политик) и тихонько шепчет: «Лучше бы нам денег дал».

И кашляет. У неё тяжёлая степень астмы.

Через боль

Яркий солнечный свет льётся на фасад  дома № 2/5 на улице Оловянка. На нём немногие так называемые европейские окна выглядят тщетной попыткой людей бороться с неизбежным. На углу дома висит объявление: «Осторожно, возможен сход наледи». Однако тропинка к подъезду проходит аккурат под ожерельем из сосулек. Из подъезда выбегают счастливые дед с внуком, у которого в руках санки.

Великий Новгород, аварийное жильёВ верхних углах лестничных пролётов - многослойная паутина. Стены украшают узоры обветрившейся и отвалившейся краски. В распахнутую дверь подъезда забежала погреться кошка.

В доме 24 квартиры. Они все заняты. Кто-то жильё снимает и поэтому не хочет говорить о состоянии дома. Но коренные жильцы сходу говорят о его удручающем состоянии.

- У меня регулярно течёт из бачка в туалете. Недавно протекла раковина. За её починку пришлось отдать 1000 рублей. Теперь она снова течёт. Трубу несколько раз чинить вызывала. И всегда одно и то же - придут, посмотрят, головой покрутят и уйдут. А на меня каждый день льётся вода. Никакой жизни нет.

Лидия Семёновна, заслуженный учитель СССР,  начинает плакать. Она живёт в этом доме долго. Лидия Семёновна зависима от кардиостимулятора. Также у неё защемлён один из нервов у рта. Поэтому каждое слово даётся ей через боль.

- Я уже кому только не писала — и в Москву, и губернатору. Ни от кого нет помощи.

Обращалась Лидия Семёновна в том числе и к вице-мэру Морозову, про которого все мои собеседники в аварийных домах отзывались, мягко говоря, негативно.

Каждый год в квартире пенсионерки случается маленький потоп из-за проржавевших труб и проблем с канализацией. В стенах трещины, на потолке плесень.

Зато каждый год к 9 мая Лидии Семёновне, которая в 12 лет стояла под дулом фашистских захватчиков, приходит поздравление от различных патриотических организаций.

Великий Новгород, аварийное жильё

- Этот дом сдали в 1948 году, - говорит Сергей, который был старшим по дому. -  А капремонта не знает до сих пор - только подъезды красили. Плиты газовые не меняли с 1978 года. Ходили, писали во все инстанции - а что толку?

Ситуация с этим домом настолько типична, что никого ею не удивишь. Дом признали аварийным в 2013 году и пообещали всех расселить.

- Семь лет назад, когда в Новгороде был небольшой потоп, в подъездах стояла вода по колено. После этого пол и трубы в них сгнили окончательно. Ремонтировать их все коммунальщики отказались. Мне самому пришлось заделывать их фанерой и прикрывать линолеумом, - вспоминает Сергей.

С расселением, по его словам, дела обстоят не лучше.

- Ага, уже расселили. Только мы по прежнему тут с крысами живём. Зато рядом во дворе собираются строить новый дом и пилить столетние деревья... Никому мы не нужны.

Из подъезда стремительно выбегает белая кошка, успевшая отогреться. Видимо, там ей не очень понравилось.

Матвей НИКОЛАЕВ

Поделиться: