Без приюта лапкам нет уюта

У неё были чёрные добрые глаза и короткие лапки. Ходила она с трудом, но издалека было непонятно, из-за чего. Только подойдя ближе, можно было увидеть громадную красную опухоль под хвостиком. Красивая, по-щенячьи искренняя собачка,  казалось, тащила на себе всю боль в этом мире,  и оттого ей было так тяжело ходить...

Несмотря на боль, она была предельно дружелюбна к прохожим. Не отбегала, давала гладить, с благодарностью принимала еду. Говорят, она путешествовала по Псковскому микрорайону с зимы. Потом исчезла. И вот я стою перед ней возле супермаркета, кормлю влажным кормом, а внутри всё разрывается от жалости и злости на этот мир.

В том, что собачке была нужна помощь, сомнений не было. Поблизости было две ветеринарные клиники.  Самая близкая работала до восьми вечера,  и в неё мы уже не успевали. Успели во вторую - в «Ветмастер» на Славянской улице. 

Дальше привычного уже супермаркета собачка идти не хотела - боялась, что если отойдёт, то больше добрые прохожие её не будут кормить. Воспользовавшись этим, я взял её на руки - но до клиники дотащить сил не хватило. Поставил её на землю, чтобы отдохнуть - тут-то она и скрылась в кустах.

Выманивать пришлось кормом.  Добрая женщина по имени Валентина, почти доведённая до слёз от страданий нашей четвероногой, принесла старенькие поводок и ошейник,  чтобы мы могли всё-таки привести собаку к ветеринару. Уговорами и усилиями нашу подружку к доктору мы притащили. Ей там, конечно же, не понравилось - но необходимое редко  нравится...

Доктор сказала, что у собачки выпало влагалище. Зашить его можно, но без многодневного ухода и последующих осмотров/операций это всё бесполезно. «Зашивайте», - неуверенно сказал я. И пока доктор ставила уколы и орудовала ниткой, я мучительно думал - куда деть собаку потом? У меня ведь свой мохнатик уже есть, ревнивый - ждёт дома...

Мы позвонили руководителю зоозащитного фонда «Жизнь» Ларисе Акмановой - спросить совета. Она молниеносно включилась в нашу проблему. И вот - операция уже будет оплачена фондом (но мы тоже скинулись), и стационар для нашей милой четвероногой подружки  нашли. Всё это было так быстро, что даже не успели поверить своему счастью. Один вроде бы правильный поступок - и вот ты уже знаешь, что не одинок, что  не будешь в одиночку тащить эту нежданную, прямо скажем, ношу.

На следующий день собачку привели в стационар в другую клинику - «Ветхауз». Его оплатили на шесть дней.  Через три  была назначена операция, после которой собачка   должна была пойти на поправку. Её три раза в день выгуливали, кормили... Назвали её, кстати, Ласкушей. К людям она уже начала привыкать - и когда видела  знакомого,   начинала вилять хвостиком. Хоть и видно было, что это даётся ей тяжело.

В пятницу повезли Ласкушу на  повторную операцию. За пару дней до неё мы договорились с Ларисой Акмановой об интервью. История с Ласкушей, встреченной на улице, напомнила мне, что у нас в городе вроде давно обсуждали строительство приюта. Но вся эта история показала - приюта вроде бы ещё нет.

***

- Создание приюта анонсировали три года назад. Тогда эту тему активно обсуждали. Его до сих пор не построили. Что не так?

- Да, это был 2017-2018 год. У нас накануне было совещание в мэрии — по конкретике, скажем так. Там были представители трёх организаций, которые войдут в одно НКО.   В одну организацию для работы приюта объединятся фонды «Жизнь», «Спасение», «Территория надежды», а также наш волонтёр Мария. Сейчас мы составляем устав НКО, работают юристы.

Из федерального фонда здание бывшего кинологического центра передали ещё в прошлом году.

- О чём говорили в мэрии?

- В основном, о договоре, который мы, как новое НКО, подпишем. Это позволит нам войти на территорию бывшего кинологического центра. Нам из КУМИ прислали начальный вид этого договора, но он был ни о чём, так сказать. Там у нас были одни обязанности и риски, а полномочия все оставались у мэрии - по платежам, например.

Сейчас мы с вице-мэром Владимиром Ерёминым и представителями КУМИ пришли к единому мнению по поводу договора. А дальше «Городское хозяйство» начнёт выделять средства на приют. До первого сентября на территории всё должно быть приведено в приличный вид, чтобы можно было заводить туда животных.

При этом все чиновники областные, кто тему с приютом курировал, переменились тысячу раз. И всё время, что мы за него бьёмся, у меня есть ощущение, что кто-то хочет приют спихнуть. В этой истории ключевое слово «желание».

- Между организациями, которые объединятся в НКО, есть согласие?

- Нам надо научиться выключать эмоции и работать ради общего дела. Приют — это моя мечта. Сейчас в городе есть и другая проблема — если ты отловил собаку по контракту с городом, то ты, в соответствии с законом, можешь посадить её только в официально зарегистрированный приют.

Если мы сядем в эту лодку и она начнёт плыть, то решения сможем принимать только четырьмя голосами. Я вот, например, думаю, что одна треть вольеров для собак должна оставаться свободной для собак, которых люди просто привели с улицы на передержку.

- То есть в городе наконец-то появится место, куда можно будет привести отловленных собак?

- Да. Также мы будем разрабатывать схему работы с волонтёрами, потому что мы прекрасно понимаем, что есть в городе множество животных, которым нужна помощь — при этом они не попадают под муниципальный контракт по отлову. Им, например, требуется лечение. Подобные сценарии мы и пропишем в регламенте. Для меня важно, чтобы был порядок.

- Как будет финансироваться приют?

- Часть денег даст «Городское хозяйство». Там понимают, что это копейки, но их должно хватить, чтобы сделать самое необходимое. Также администрация будет  искать спонсоров. Эта идея была озвучена ими. Как она будет выглядеть на практике, мы пока не знаем.

Всё-таки у каждого НКО  есть определённый опыт и наработки. Сейчас мы должны их объединить. Если ты нацелен на решение проблемы, то это реально сделать. Методы здесь даже не играют роли — главное, чтобы они не были антигуманными. Есть человеческий фактор, конечно, от него никуда не денешься. Но надо договариваться, искать компромисс.

- На какой стадии сейчас ремонт в приюте?

- Ни на какой. Должен был начаться, но  ждали, когда у объекта появится хозяин. Сейчас мэрия даже ставит за свой счёт сторожей на территории. 

- Вам не кажется, что прошло три года и всё длится так долго из-за бюрократических проволочек? Приходится постоянно что-то прописывать, сверять, уточнять...

- С этим согласна. Но будем извлекать из опыта ошибки - из своего, из чужого - и учиться на них. Для нас приют - это тоже первый опыт. Я хочу, чтобы  туда приходили люди пообщаться с собаками, чтобы там можно было проводить уроки доброты. Хочу, чтобы этот приют стал украшением города.

***

Ласкуша, к сожалению, операцию не пережила. Внутри скопилось слишком много гноя. Её убили человеческое равнодушие и жажда наживы.

Какая, спросите, нажива?  У неё, дворняжки-метиса, были купированы уши и хвост. Кто-то, похоже,  хотел – ещё щенком -  выдать её за чистокровного алабая. Сделка не совершилась, поэтому предмет торга (а именно так у нас записаны домашние животные в законах - просто вещи) выкинули на улицу.

Ласкуше было чуть больше года. На улице она родила щенят, отчего у неё и выпал детородный орган. Она пережила слишком много боли за свою короткую жизнь,  и даже  общие усилия волонтёров фонда, ветеринаров, жертвователей не смогли спасти эту маленькую, но ценную жизнь.

В пресловутых поправках в Конституцию прописано ответственное отношение к животным. Но это просто слова, которые никак не защитят наших меньших братьев от того произвола, который погубил Ласкушу. Приют же был бы спасением для многих собак, которые после смогут обрести шанс на жизнь, на семью.

То, что на слова наши власти горазды, мы поняли давно. Пусть докажут, что ли, что могут делом исполнять свою «поправленную» Конституцию.

Матвей НИКОЛАЕВ

На снимке: Ласкуша