Батя на все времена

Его послевоенная жизнь неразрывно связана с Новгородом, где он многие годы возглавлял морской клуб, входивший в ДОСААФ (Добровольное общество содействия армии, авиации и флоту) и ставший одним из лучших в Советском Союзе. Впоследствии эстафету принял учреждённый в 1967 году городской клуб юных моряков, преобразованный в 2015-м в Морской центр капитана Н. Г. Варухина, одного из учеников Михаила Александровича. 

Ровно в полдень в Морском центре начнётся встреча всех, кто помнит героя-моряка, для них распахнёт двери музей, где бережно хранятся его вещи и награды. По традиции, принятой у юнморов, в воду Волхова на Софийской набережной будет спущен траурный венок в знак признания заслуг именитого фронтовика и педагога перед Новгородом, где морское дело издавна было в почёте.  

Два осколка в груди и... семь лет лишения свободы

Михаил Балабан родился 19 июля 1919 года в «сухопутном» Харькове, но морская романтика привела его летом 1937-го в Ленинград, в военно-морское училище связи имени Г.К. Орджоникидзе. После его расформирования продолжил учёбу в городе на Неве, в высшем военно-морском училище имени М.В. Фрунзе.

Начало войны в июне 1941 года встретил на сторожевике «Пурга» во время летней мичманской стажировки, однако её пришлось прекратить, так как 22-летнего новичка назначили командиром второй боевой, то есть артиллерийской части корабля. Михаил Балабан сразу же получил боевое крещение, отражая вместе с сослуживцами налёты немецкой авиации, а в августе был легко ранен, на выздоровление ушло 12 дней: здоровье-то было тогда отменное!

Он вернулся на «Пургу», ставшую флагманом Краснознамённой Ладожской военной флотилии второго формирования. Однако вскоре, в конце октября, случилось ЧП: Михаил Балабан предстал перед военным трибуналом Ленинградской военной флотилии, так как следствие обнаружило «халатное отношение к служебным обязанностям, выразившееся в раздутии каналов двух 45-мм пушек».

Приговор вышел суровым: семь лет лишения свободы. Отбывать их следовало в одном из исправительно-трудовых лагерей, но исполнение наказания отсрочили на послевоенное время, ибо в 1941 году на Ладоге не хватало офицеров, и Михаил Балабан остался на «Пурге» в своей должности.

Образцовой службой он сполна искупил свою вину, допущенную, как мне представляется, не по халатности, а из-за отсутствия боевой выучки: война преподала   необстрелянному моряку-артиллеристу горький урок.

Легендарная «Дорога жизни» появилась в Ленинградской области 12 сентября 1941 года, и в тот день «Пурга» доставила первые 60 тонн боеприпасов в посёлок Осиновец из города Новая Ладога, находящегося в месте впадения Волхова в Ладожское озеро. Выше по течению расположилась скромная пристань Гостинополье, превратившаяся с началом войны в крупную перевалочную базу для отправки в город Ленина грузов, доставленных из тыла на железнодорожную станцию Волховстрой.

В первом военному году «Пурге» удалось совершить 21 рейс, причём четырежды сторожевик буксировал баржи, осуществляя перевозку военнослужащих, мирных жителей Ленинграда, боеприпасов и продовольствия, промышленного оборудования и имущества.

«Второе рождение»  Балабана пришлось на 1 сентября 1942 года, когда фашистскому «Юнкерсу» удалось сбросить одну из авиабомб на палубу «Пурги» и в результате мощного взрыва сторожевик стремительно ушёл на дно, унеся за собой жизни трети членов экипажа. Оставшихся в живых подняли из воды на борт вовремя подоспевшей к месту трагедии канонерской лодки «Нора», и среди них оказался тяжелораненый Михаил Балабан. Самыми трудными выдались первые две недели: больной не мог говорить, потому что было трудно дышать. Два осколка навсегда остались в лёгких.

Главные награды: 
– два ордена Красной Звезды, 
- медали «За боевые заслуги», «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», «В память 250-летия Ленинграда», медалями «За безупречную службу» I, II, III  степеней. 

«Я вырвался-таки...»

Со своей женой Софьей Михаил Балабан познакомился в блокадном Ленинграде.  Разлучённые лихолетьем, они вели переписку. Вот отрывки из письма, написанного в госпитале в апреле 1943 года.

«Здравствуй, дорогая Соня! Наконец (о, радость!) ты нашлась. Я писал тебе много раз, но, к моему великому сожалению, ответа не получал. Я уже стал думать, что ты эвакуировалась в тыл… Как ты уже знаешь, я был ранен. Чуть не отдал Богу душу. Одной ногой, можно сказать, стоял в могиле. Но… очнулся на больничной койке. Пролежал в госпитале 6 месяцев в Ириновке. Перенёс 5 операций и был настолько слаб, что врачи уже не надеялись на положительный исход. Но я вырвался-таки из лап смерти (плакать не надо, Сонечка, у нас всё ещё впереди). Сейчас уже работаю в штабе. Надеюсь, к середине мая буду в Ленинграде и предстану перед тобой собственной персоной.

Больше всего я обрадовался, узнав, что ты здорова и по-прежнему рядом со мной. Молодец, девочка, что дождалась…

Знаешь, единственное, что у меня сохранилось после всех передряг – это фотографии: твоя и моего отца. Вещи и книги погибли, наживём. Сейчас главное для меня то, что целы кости, а мясо нарастёт. Я говорю об этом потому, что не дотягиваю до своего веса 25 кг.

Самое тяжёлое и страшное – позади, впереди – встреча с тобой, чем я только и живу сейчас. Это для меня самое главное счастье.

 С великим нетерпением жду письма,  целую, как и прежде, в обе щёки, крепко, твой Михаил».

У Михаила Александровича и Софьи Михайловны две дочери Александра и Людмила, сын Сергей, внук Михаил и внучка Елена, правнук Александр и правнучки Анастасия и Ирина.

К сожалению, в 35 лет Софья Михайловна тяжело заболела, ей было очень трудно ходить, и Михаил Александрович,преисполненный нежности, при необходимости бережно носил её на руках. 

На румбе - педагогика

Новым местом службы стала уже знакомая Новая Ладога, где с мая по декабрь 1943 года ему довелось быть артиллеристом 2-го отдельного отряда бронекатеров  Ладожской флотилии, затем с берегов Волхова его направили в Кронштадт, где он встретит долгожданную Победу преподавателем специальных предметов в учебном отряде Краснознамённого Балтийского флота.

К тому времени обвинительный приговор, по сути, потерял свою силу, и в октябре 1946 года Михаил Балабан продолжил прерванную войной учёбу - в Высших ордена Ленина специальных классах офицерского состава Военно-Морского флота СССР в Ленинграде. Спустя год вернулся в Кронштадт, где стал преподавать в минно-торпедных классах.

В апреле 1949-го прибыл в Новгород, где   фронтовика  радушно приняли в морском клубе. Прежде чем стать его начальником в июне 1954 года, он пять лет командовал инструкторами.

В ту пору клуб был основным центром притяжения для большинства подростков, прежде всего, для «подранков», чьё детство опалила оккупация Новгорода. Ещё бы: шлюпки, яхты, катера, красавцы-пароходы - это же настоящее мужское ремесло! Тысячи ребят, надев тельняшки, получили  закалку, нашли себе дело по душе - в том числе благодаря Бате. Так они называли между собой главного наставника в своей подчас весьма непростой жизни. 

Из воспоминаний Владимира Александровича Кострова, одного из первых учеников М.А. Балабана:

- Помню походы на шлюпках по Ильменю, по неделе, по месяцу. Бывало, матушка даст в дорогу буханку хлеба, немного картошки, денег рублей двадцать пять, а потом мы собираем всё в кучу и определяем суточный рацион. Правда, нас при случае подкармливали рыбаки; и хлеба, и молока, и рыбы дадут, потому что знали: идут «балабановские», серьёзные ребята, а не какие-то бездельники, способные лишь нашкодить, навредить. Ночлегом для нас служила та же шлюпка, разведём костёр, наварим картошки. Пусть немного, но у кого-то находилось подсолнечное масло. Вот и поливаем картоху маслицем, макаем в соль, и ничего вкуснее придумать тогда не было! Спали на спасательных жилетах, накрывались парусом, ох, как всё это сплачивало нас!

Михаил Александрович  ушёл из жизни 15 августа 1982 года в 63-летнем возрасте: дали знать полученные на фронтовой Ладоге ранения.  Он оставил о себе добрую  память в сердцах многих новгородцев, по праву считающих послевоенный морской клуб кузницей допризывной молодёжи, посвятившей себя во взрослой жизни морской службе.

Любопытный штрих: квартира, где жила дружная семья Михаила Балабана, всегда была открыта, сюда мог зайти без звонка или стука любой со своей бедой  в надежде получить совет:  руководитель морского клуба ДОСААФ мог открыть дверь в самые высокие кабинеты, настолько высок был его авторитет в коридорах власти.

Сегодня представить подобную открытость невозможно: приметой нашего времени стали домофоны. А у той, послевоенной эпохи были иными не только цены, но и ценности. Тогда невозможно было представить, чтобы с могилы человека, известного всему Новгороду, украдут редкой красоты бронзовую чайку 150-килограммовым весом. К слову, деньги на  кладбищенский памятник Балабану собирали всем миром… 

Был «218-й» - стал «Михаил Балабан»

Новгород можно считать всероссийской столицей юнморов: ни один клуб не может похвастаться наличием 12 учебных кораблей, поступивших на службу школьникам за 52-летнюю историю КЮМа.

Имя отважного моряка и талантливого педагога увековечено в названии теплохода, находящегося в распоряжении Морского клуба капитана  Варухина.

Звёздным часом для этого учебного судна под 218-м порядковым номером (на снимке в заголовке) стал выход на просторы Волхова 12 июня 1999 года, когда Новгород торжественно отметил 1140-летие своего первого летописного упоминания, а накануне тогдашний президент страны Борис Ельцин подписал федеральный закон о возвращении древнейшему русскому городу исторического наименования Великий.

Бывший учебный катер построили для нужд Военно-Морского флота СССР в 1975 году в польском Гданьске.  На «иностранце» проходили практику будущие офицеры-штурманы, а спустя два десятка лет его списали и доставили из Кронштадта в Новгород.

На переустройство судна потребовались немалые деньги, и щедрость проявил сын Михаила Балабана – Сергей, вернувшийся в родной город из Санкт-Петербурга, где у него был налажен бизнес, ради того, чтобы новый теплоход, названный в честь отца, приобрёл достойный вид.   Сегодня судно рассчитано на семь членов экипажа и 22 юнмора, а кают-компанию украшает стенд, подробно рассказывающий о жизни Михаила Балабана.

Его столетие теплоход встретит в привычной для себя навигации по Ладоге и Волхову, и, разумеется, ребята вместе со своими наставниками вспомнят добрым словом человека, 33 года уверенно стоявшего у руля морского движения в городе, некогда находившемся на пути из варяг в греки.

«Пурга» станет памятником

В будущем году, когда мы отметим 75-летие Победы советского народа в Великой Отечественной войне, в музее «Дорога жизни», находящемся на западном берегу Ладоги, планируется открыть памятник в честь всех, кто воевал на этом озере, надёжно защищал юго-восточные подступы к осаждённому врагом Ленинграду и поддерживал связь с Большой землёй.

В мемориале найдут место 600-килограммовый якорь и часть носа «Пурги», поднятые с 11-метровой глубины и на шестикилометровом удалении от берега в сентябре прошлого года при содействии Национального аварийно-спасательного агентства. Предполагается, что на памятнике будут выбиты имена членов экипажа сторожевика, в том числе командира БЧ-2 Михаила Балабана.

Закладной камень уже установлен - ранним утром 22 июня, в 78-ю годовщину начала войны - с участием Сергея Балабана, сына ветерана Краснознамённого Балтийского флота.

Есть надежда, что в Думе Великого Новгорода 6-го созыва согласятся с предложением наградить М.А. Балабана почётным знаком «За заслуги перед Великим Новгородом» (посмертно).

Александр ВЛАСОВ