Башня баронессы
Если сегодня россиянам предлагается гордиться новыми ракетами, которые они пока видели лишь в мультфильме, то советские люди многие годы жили в сознании значительного преимущества своей страны в бронетехнике. Размещённая в Восточной Европе, она демонстрировала постоянную готовность «стальной лавиной» ринуться западнее. Имелось её более чем достаточно и у стран, ориентированных на сотрудничество с Советским Союзом: поставка танков устаревавших моделей была одним из важнейших способов поддержать такие режимы.
Наращивание броневой мощи Отечества началось ещё с середины прошлого века. Не будем забывать, что к 22 июня 1941 года Красная Армия имела более чем трёхкратное преимущество перед вермахтом в количестве танков и штурмовых (самоходных) орудий. И если на первом этапе войны это превосходство было быстро утеряно, то впоследствии танкисты внесли огромный вклад в Победу.
Не случайно танк стал излюбленным «героем» нового российского кино, немножко мифологического и обязательно пропагандистского. В 2018 году в свет вышли «Танки», в начале следующего - «Т-34». Собственно, герой обоих кинополотен - один и тот же. Но все ли знают, что история этой легендарной «машины боевой» и других видов русского оружия связана с Новгородской землёй?
«А-32 именовать Т-34»
О «тридцатьчетвёрке» иногда думаешь, почти как о живом существе – наверное, потому, что судьба танка, достигшего славы, складывалась по-своему драматично: как и жизнь многих людей той эпохи.
Выдающийся конструктор Михаил Кошкин всё-таки был, так сказать, приёмным отцом новой модели, которой суждено было стать самым массовым танком Великой Отечественной и послевоенного времени. Работу над Т-34 начал ОКБ Харьковского завода № 183 под руководством адъюнкта Военной академии механизации и моторизации Адольфа Дика. Осенью 1937 года Главное автобронетанковое управление Красной Армии выдало заводу № 183 тактико-техническое задание на разработку нового манёвренного колёсно-гусеничного танка. Темпы работ не устроили руководство. В конце осени Дика арестовали, дали 10 лет лагерей. Срок он отбыл полностью, потом – 17 лет ссылки, работа в Сибири на котельном заводе, изобретение новых станков и даже участие в создании отечественных ЭВМ (инженер умер в 1979-м).
Это не отменяет заслуг Кошкина. Особенно – принципа, который он сформулировал: «Самая многообещающая впервые разработанная конструкция немедленно обесценивается, если её воплощение в металле осуществляется на низком уровне. (…) Внедрить такой новый танк, который был бы длительное время перспективным и не требовал существенных изменений, неизбежно усложняющих производство и нарушающих его ритм». Именно это, в конечном итоге, позволило сделать машину столь массовой.
Михаилу Ильичу ещё и немножко повезло. Первая модель, разработанная под его руководством, была сочтена неудачной. Мог бы закончить, как его предшественник. К счастью, ему дали возможность работать дальше. И появился А-32, впитавший в себя уроки Гражданской войны в Испании, которая показала, что новые машины должны не бояться своего главного врага - 37-мм противотанковой пушки и иметь собственное орудие увеличенного калибра.
19 декабря 1939 г. Комитет обороны при СНК СССР постановил принять А-32 на вооружение Красной Армии, но увеличить толщину основных бронелистов до 45 мм; улучшить обзорность; установить пушку калибра 76 мм, спаренную с пулемётом калибра 7,62 мм, и ещё три пулемёта. И «танк А-32 с этой толщиной брони именовать Т-34».
17 марта 1940 года на Ивановской площади Кремля Т-34 среди других танков был продемонстрирован членам правительства. Сталин назвал Т-34 «первой ласточкой». Однако в предвоенном году производство новой модели шло через пень-колоду. К тому же начались интриги вокруг боевых качеств новинки, зам. наркома обороны Г. Кулик даже велел остановить выпуск Т-34 и сразу запускать его модификацию Т-34М с нарощенной бронёй и другой длиной ствола.
Драматизма в биографию Т-34 добавило и то, что конструктор Кошкин, спасая танк, свалившийся в реку во время показательного пробега, простудился, потерял одно лёгкое и скончался в Харькове за 9 месяцев до начала войны. И даже могила конструктора неизвестна: город попал в оккупацию, следов не найти…
М. Кошкин не только не дожил до триумфа своего детища, но и не увидел, как бодро «тридцатьчетвёрки» стали сходить с конвейера в первом полугодии 1941-го. А с началом войны наркомат вооружений в приказном порядке прекратил всякие дискуссии о достоинствах и недостатках: «Никаких модернизаций Т-34, задерживающих выпуск машин. Улучшение, модернизация - в ходе производства, без снижения выпуска машин».
В разгар юбилейных пропагандистских истерик доводилось читать, что танк, ставший истинным символом Великой Отечественной, был «непобедимым» и даже «неуязвимым». К чему преувеличивать? Горели, конечно, «тридцатьчетвёрки», горели вместе с экипажами. Подлинная замечательная особенность этой машины состояла в оптимальном соотношении между основными боевыми, тактическими, защитными, эксплуатационными, ходовыми и технологическими характеристиками. Это был первый в мире средний танк с длинноствольной (30,5 калибра) 76-мм пушкой, превосходившей существовавшие тогда зарубежные танковые артиллерийские системы по начальной скорости бронебойного снаряда - 635 м/сек (а затем и 76,2-мм с длиной ствола 41,5 калибра и начальной скоростью снаряда 662 м/сек, который пробивал 60-мм броню с дистанции 1 000 м). Он имел высокоэкономичный двигатель и необычайно высокую удельную мощность, дававшую ему превосходство в проходимости и манёвренности. И легко поддавался модернизациям.
«Украшение учёных»
Орудийная башня «тридцатьчетвёрки», такая узнаваемая - боковые и задняя стенки наклонены на 30о - в ходе войны меняла свою конструкцию. Была она сварной из броневых листов, была и литой - с бронёй, увеличенной до 52 мм.
М. Кошкин посмертно получил Сталинскую премию - в 1942-м, когда его танк стал основным в РККА. Получил за Т-34 «вообще». А огневая мощь танка была отмечена отдельно. За работу над его башней, над её артиллерийским оснащением, в 1946 году была удостоена Сталинской премии второй степени конструктор Вера Михайловна Розенберг.
Довелось читать, будто бы она была «одной из первых женщин», удостоенных этой премии. Правильнее будет добавить: «в области науки». В области литературы и искусства женщин награждали чаще. А «одна из первых» в науке - это восьмая (до неё были, по порядку, с 1940-го, медики Е. Левкович, П. Петрищева и М. Крицман, физик М. Большанина, биолог М. Любимова, медик Л. Штерн, историк Э. Генкина). Лучше бы написали, что она в списке – первая женщина-инженер.
Дмитрий Устинов, будущий маршал и министр обороны СССР, в 30-е годы начинал как инженер, заведовал бюро в Ленинградском артиллерийском научно-исследовательском морском институте и в своих мемуарах вспоминал: «Были в конструкторском бюро и люди по-своему уникальные. Среди них особое место занимала Вера Михайловна Розенберг. Она была прирождённым математиком, досконально знала теорию сопротивления материалов, теоретическую механику. На неё возлагалось большинство расчётов по конструированию. Вера Михайловна выполняла их, как правило, с блеском».
Краевед А.Н. Авдеев в биографическом очерке о Вере Михайловне приводит целую подборку отзывов об учёном: «Будучи украшением советских учёных, Вы, как инженер, являете блестящий пример сочетания глубокого теоретика-математика с опытом инженера-конструктора и технолога вместе взятых. Как человек Вы являетесь примером кристальной чистоты и абсолютного бескорыстия, примером беззаветного, не щадя своего здоровья и сил служения отечественной науке и промышленности» (из приветственного адреса к юбилею В. М. Розенберг Ленинградского Военно-механического института), «Верой Михайловной разработана методика расчёта противооткатных устройств, по которой (…) рассчитано большинство артсистем, находящихся на вооружении в Красной Армии» (из книги, изданной к юбилею АО «Конструкторское бюро специального машиностроения»).
«Во время работы в научно-техническом комитете Военно-морских сил её высоко ценил её руководитель академик А. Н. Крылов, который часто обращался к ней за содействием. Работала она с известными конструкторами артиллерийского вооружения В.Г. Грабиным (Герой Социалистического Труда, генерал-полковник технических войск – С.Х.), И. И. Ивановым (Герой Социалистического Труда, создатель ракетных двигателей - С.Х.) и Е.Г. Рудяком (конструктор артиллерийских и ракетных систем, Герой Социалистического Труда – С.Х.), которые поручали ей самые сложные расчёты и методики» - можно прочитать в очерке, размещённом на Сайте города Валдай.
Почему – Валдай?
Потому что родилась Вера Михайловна в 1894 году в деревне Кувизино Валдайского района.
«Красный барон»
Род Розенбергов происхождение своё ведёт из Моравии. Розенберги поселились в Курляндии в начале XVI века. Определениями Правительствующего сената 1853 и 1862 годов за дворянской фамилией фон Розенберг был признан баронский титул. Внесены они были не только в курляндский дворянский матрикул (ещё в 1631 году), но и в родословную книгу Новгородской губернии, где в веке 19-м свили новые родовые гнёзда.
Первым на новгородской земле появился Василий Петрович, командированный сюда по службе. Женился, вышел в отставку, поселился в Крестцах, купил имение и зазвал на Новгородчину своих братьев - Фёдора и Александра. В 1861-м у Фёдора родился сын Михаил.
Юный барон учился в Нижегородской графа Аракчеева военной гимназии (вон сколько пересечений и рифм между двумя Новгородами!). Окончил Михайловское артиллерийское училище в 1881 году, а на следующий год - Михайловскую артиллерийскую академию («отличником»: по 1-му разряду). Ещё до Первой мировой войны конструктор-артиллерист дослужился до генерал-майора. На его счету – создание траншейной 37-мм пушки, 91-мм бомбомёта. С появлением аэропланов полем боя становилось и небо, и он принимал участие в разработке зенитных артиллерийских систем (поворотные рамы Розенберга для стрельбы по воздушным целям пушками образца 1902 года) и разработке 305-мм гаубицы особой мощности (это – уже во время Мировой, в 1915 году). Кстати, одно из орудий его конструкции попало в петербургский Артиллерийский музей. Награждён орденами Святого Станислава 3-й степени (1901), Святой Анны 2-й степени (1908), Святого Владимира 3-й степени (1913), Святого Станислава 1-й степени (1915); Святой Анны 1-й степени (1915); Святого Владимира 2-й степени (1916).
После революции генерал тихо-мирно отступил в своё валдайское имение «Бережок». К счастью, никакие комбеды семью не тронули. Видимо, к Розенбергам, которые скромно жили плодами возделываемого ими клочка земли, местные жители относились неплохо. Правда, Д. Михайлов в книге «Генеалогия как историческая дисциплина» пишет, что «враждебное отношение властей постоянно ощущалось». В 1918-м, когда в Кувизино вернулась 24-летняя Вера Михайловна, и до 1922-го, пока семья не переехала в Петроград, эта подозрительность, пожалуй, казалась естественной: «белая кость», генерал. Но в бывшую имперскую столицу отец Веры переехал не просто так: он поступил на службу в Красную Армию. Был членом Косартоп (Комиссии особых артиллерийских опытов). Потом - инженером Артиллерийского комитета. 1917 год баронский титул отменил, императорские награды – обесценил. Но – не знания.
А знания принесли и новые награды. Если в 1916 г. Михаил Фёдорович был удостоен Высочайшего благоволения «за отлично-усердную службу и особые труды, вызванные обстоятельствами текущей войны», то в 1928-м – звания Герой Труда.
Ещё – не «социалистического», а просто «труда». Забытый этот титул присваивался в 1928 - 1938 годах имевшим особые заслуги в области производства, научной деятельности, государственной или общественной службы. Розенберг, как видите, оказался в первых рядах награждённых. К награждению барона (ну, как можно быть «бывшим бароном» - куда гены денешь?) представила Рабоче-Крестьянская Красная Армия.
Правда, в том же году Герой Труда и умер.
Но дело жизни конструктора Розенберга нашлось кому продолжить.
Теперь - для парадов
«Вера в 1912 году закончила частную гимназию в Санкт-Петербурге, где ей особенно удавались предметы физико-математического цикла, а затем училась на Бестужевских высших женских курсах общетехнического направления. Рассказывали, что ещё в юношеские годы Вера Михайловна всё свободное время отдавала составлению всевозможных уравнений. Писала их на песке, на берегу реки Поломяти в Кувизине, на полу веранды и других местах, где была возможность чертить математические символы», - пишет А.Н. Авдеев.
К счастью, ей не пришлось зарыть свой талант в кувизинском огороде. Вместе с отцом её пригласили работать в петроградский научно-технический комитет Военно-морских сил. С 1937 года работала в КБ генерала И.И. Иванова. Стала кандидатом технических наук. Издала научные работы «Вычисление таблиц настильной стрельбы при помощи баллистических таблиц» (1933), «Теория пластических деформаций металлов. Механика конечного формоизменения» (1956, в соавторстве). Бывшая гимназистка жила крайне скромно, ленинградские соседи даже не знали о её происхождении и личных заслугах.
А умерла она (и была похоронена на Северном кладбище «северной столицы») в том самом 1965-м, когда впервые было решено широко отметить «круглую дату» Победы и впервые после 45-го 9 мая состоялся парад на Красной площади. По ней проехались не только недействующие макеты межконтинентальных баллистических ракет (чтобы хотя бы так пригрозить «вероятному противнику»), но и настоящая бронированная техника. Правда, это были более современные Т-62. Но на плакатах и киноэкранах по-прежнему Победу олицетворял Т-34 с «башней Веры».
Через два года стальная «легенда» проиграет танковое сражение на Синайском полуострове в ходе Шестидневной войны, к которой СССР так усиленно подталкивал своих сателлитов в арабском мире. Но проиграет – технике нового поколения.
И на 40-летие Победы Т-34 всё же съедет 9 мая с экранов на московскую брусчатку – в знак того, что техника может устаревать, но память неубиваема, как и технический гений. И с тех пор мы всегда машинально ищем на парадах знакомые очертания «тридцатьчетвёрки».
Поворот на «Бережок»
Но династия Розенбергов – это не только Михаил Фёдорович и его дочь. Сын «барона Рабоче-Крестьянской армии» Михаил (1896 - 1981) начал советскую службу даже раньше отца: в 1920 году. В 20-е этот инженер-артиллерист разработал планшет для стрельбы по цели и корректировки огня. С 30-х работал в специальных КБ. Участвовал вместе с братом Владимиром в создании нескольких образцов пушек Великой Отечественной. Был одним из первых разработчиков ракет, запускавшихся с подводных лодок. Первую свою Сталинскую премию он получил даже раньше Веры, в 1943-м, вторую – в 1950-м.
Его сын Олег (1925–2008) был инженером-конструктором в области ракетно-космической техники, участвовал в разработке узлов стыковки космических аппаратов.
Его двоюродный брат, тоже внук барона, Александр Георгиевич, стал конструктором наземного оборудования ракетно-космической техники.
Потомки часто навещали Кувизино. Хотя усадьбы «Бережок» уже не было: в годы войны она приютила полевой госпиталь, а потом, увы, дом был разрушен. А ведь место - памятное: это «дворянское гнездо» досталось жене генерала Розенберга Надежде Дмитриевне Завалишиной через её родителей от деда, Казимира Яковлевича Рейхеля (1795–1890) - тоже военного инженера, специалиста по мостам и фортификационным сооружениям, строителя шоссейной дороги между Петербургом и Москвой.ник
Сегодня Кувизино – это полтора десятка домиков. Но деревня – не где-то в глуши. Сворачиваешь с трассы М-10 в Яжелбицах, берёшь курс на Демянск, через 9 километров - поворот направо. Остаётся каких-нибудь 700 метров до бывшего «дворянского гнезда», давшего стране таких людей. Как сообщил А.Н. Авдеев, в 2016 году в Кувизино, на месте, где стоял этот дом, был установлен памятный информационный знак «Остановись, прохожий…», - инициатива краеведов и потомков.
Но многие ли завернут сюда с асфальта? Ума не приложу, почему Российское военно-историческое общество ещё не пометило для проезжающих по вполне оживлённой дороге на Демянск этот поворот информационным щитом, какие оно так любит устанавливать. Разве не нужна память и о тех, кто вооружал солдата-победителя?