Уроки русского
Русский язык в школе ориентирован в основном на практику: дети, прежде всего, должны научиться писать и говорить правильно, то есть по правилам, которые и составляют значительную часть содержания предмета. Быть умницей на уроке русского – это значит непреклонно следовать приведённым в учебнике правилам. Может быть, поэтому учительницы русского языка и литературы во многих отечественных фильмах такие правильные - порой до тошнотворности. У них какие-то особенные – снайперские - глаза! Это, наверное, потому, что они привыкли смотреть на своих учеников сквозь призму чётко сформулированных ПРАВИЛ, через прицелы пронумерованных орфограмм и пунктограмм. Дети же нередко побаиваются уроков русского языка, потому что пропуски букв и запятых в упражнениях из учебника воспринимаются ими как минные поля или ловушки, в которые их хотят непременно заманить строгие педагоги.
Итак, русский язык в школе – это, главным образом, обучение ПРАВИЛАМ и формирование навыка слепо подчиняться им. Да, именно слепо, потому что вопрос, откуда берутся правила, обычно не обсуждается, серьёзное изучение принципов орфографии и пунктуации программой не предусмотрено. В этом-то и заключается отличие русского языка от других школьных предметов, которые нацелены на усвоение не правил, а научных законов, закономерностей, принципов, понятий - словом, принятых в мировом научном сообществе содержаний и способов оперирования ими. К таким предметам можно отнести физику, химию, биологию, математику, даже литературу в её литературоведческой части.
Чем же отличаются научные законы от правил, скажем, орфографических? Первые отличает интернациональный характер. Знание законов Ньютона не теряет актуальности при пересечении границ государств, эти законы изучаются везде, а вот правила русской орфографии вряд ли пригодятся китайцу, если, конечно, он не русист. Более того, знания правил русской орфографии могут помешать при изучении белорусской орфографии. Недавно пятиклассница, которая летом отдыхала в республике Беларусь, спросила: «Почему за границей пишут русские слова с ошибками?». Да потому, что орфография, как и пунктуация, не является прямым результатом научных открытий, имеющих мировое значение, – это форма выражения национальной идентичности, во многом результат политического регулирования в языковой сфере.
Научные теории могут быть оспорены, развиты, опровергнуты, а вот правила русского языка нельзя ни развить, ни опровергнуть. Но они всё-таки подвержены изменениям – их можно реформировать решением сверху. В этом случае они становятся объектом политического регулирования в языковой сфере. Реформы, по мнению учёных-лингвистов, освобождают развивающуюся систему языка от непродуктивных пережитков. Однако в проведении языковых реформ языка участвуют не только учёные - инициатива может исходить вовсе не от них. Об этом свидетельствуют названия реформ русского языка: РЕФОРМА ЛОМОНОСОВА, ПЕТРОВСКАЯ РЕФОРМА, РЕФОРМА КАРАМЗИНА, РЕФОРМА ЛУНАЧАРСКОГО. Последнюю иногда называют РЕФОРМОЙ ЛЕНИНА И ЛУНАЧАРСКОГО. Кстати, сегодня активно обсуждается проект новой реформы языка. Интересно, под каким названием она войдёт в историю?
После очередной реформы новые языковые нормы, будучи результатом нормотворчества людей, облечённых властью, наделённых специальными полномочиями, становятся национально-культурной ценностью. Национальные ценности нуждаются в защите. Поэтому задачей учителя-словесника выступает обучение обновлеённому своду правил и охрана его от посягательств нерадивых учеников. Таким образом, особенность предмета, которому посвящена наша статья, заключается в том, что он, если не вписан в вертикаль государственной власти, то организуется вокруг этой вертикали (об этом свидетельствует всероссийская акция с говорящим названием «Тотальный диктант»).
По этой причине учитель русского языка может восприниматься не только как представитель науки, но и как служитель вертикали власти: защитник национально-культурных ценностей, блюститель языковых норм, контролёр правописания или даже как «сотрудник пенитенциарно-орфографической системы», которая может быть изменена решением сверху. Посудите сами, сто с небольшим лет назад учитель-словесник следил, чтобы слово «новаго» писалось именно так - с окончанием «аго», а сегодня такое написание считается грубой ошибкой. Вместе с тем трудно не согласиться с учениками, которые говорят, что значение этого слова без труда опознаётся при любом написании.
Гораздо быстрее, чем орфографические, меняются правила постановки ударения - новые нормы здесь появляются нередко под влиянием ошибок, оговорок, которые мы допускаем в речи. Как ни странно, они могут служить материалом или, так сказать, рабочими лесами для построения новых языковых норм. Получается, что ошибки, которые мы допускаем в речи, – это хлеб для специалистов, которые занимаются нормированием языка. Известно, что в некоторых русских словах ударение может быть двояким. Вариативность ударения в ряде слов подтверждают орфографические словари. Например, сегодня можно говорить: одновременно и одновременно. Сосуществуют в языке и орфографические варианты: возможно написание «матраС и «матраЦ». При этом трудно себе представить, что 2х2 может равняться не только четырём, или сегодня – четырём, а завтра – пяти.
Не всегда легко объяснить, почему в одних случаях надо писать, как слышится, а в других – как требуют правила, и почему значительное количество правил имеют исключения. В этом усматривается ещё одно отличие орфографического правила от научной теории. Ведь известно, что достаточно одного опровергающего факта, чтобы вся теория рухнула.
А как объяснить любознательным детям, почему так много словарных слов, написание которых не объясняется никакими правилами? Мы не говорим уже о факультативных или авторских знаках препинания, которые как бы говорят ученику: «Да, Лев Толстой и Фёдор Достоевский могут писать не по правилам и придумывать новые слова, а ты такого права не имеешь!». Неоднократно ученики спрашивали меня: «Почему одни слова, придуманные писателями, входят в состав русского языка, а другие живут только в их произведениях?» Попробуйте-ка ответить на этот вопрос!
Если чем-то и может заинтересовать русский язык любознательных учеников, так это своими странностями, парадоксами, которые не поддаются или почти не поддаются логическому объяснению. Однако на уроках мы чаще всего их аккуратно обходим стороной.
Свой вклад в нелюбовь школьников к урокам русского языка вносят так называемые онлайн-преподаватели русского языка, которые специализируются на подготовке детей к сдаче ОГЭ и ЕГЭ. Если нормальные школьные учителя учат правилам русского языка, тем самым приобщая к культуре, то онлайн-преподаватели нацелены на обучение правилам сдачи ОГЭ и ЕГЭ, то есть занимаются натаскиванием на экзамен, делают из своих учеников машину для решения тестов, редуцируют (упрощают) их сознание до алгоритма. Поистине не так плох ЕГЭ, как те, кто делает на нём свой бизнес, паразитируя на необходимости сдавать экзамены. Показательно, что онлайн-преподаватели, о которых идёт речь, «подсаживая на себя», зачастую плохо отзываются о школьных учителях, якобы не умеющих готовить учеников к экзаменам. Причудливо смешивая молодёжный сленг с научными терминами, они утверждают, что ЕГЭ – «это особый мир, который подчиняется своим законам». Поэтому курсантам онлайн-курсов не рекомендуется читать серьёзные книги о русском языке, так как у признанных учёных есть своё мнение, которое зачастую противоречит ответам на тесты ЕГЭ. По словам онлайн-гуру, не следует «креативить» при написании сочинений. Они часто повторяют своим ученикам примерно следующее: «Придержите творческие способности для чего-нибудь другого - надо делать не меньше и не больше того, что установлено правилами сдачи экзамена». Стоп, мышление – начинается ЕГЭ! – вот, что слышится в этих словах. К сожалению, некоторые школьные учителя подражают таким онлайн-преподавателям, потому что эффективность их работы оценивается, в том числе или главным образом, по количеству баллов, которые набирают обучающиеся на ВПР, ОГЭ, ЕГЭ.
Что же можно сделать в сложившейся ситуации?
Чтобы изменить отношение учеников к русскому языку, надо откровенно признать, что для нормального, а тем более одарённого, ребёнка зубрить правила из учебника – это то же самое, что дышать отравленным воздухом. В то же время необходимо согласиться и с тем, что правила знать всё-таки надо. Разрешая это противоречие, мы можем смелее использовать игровую природу языка, привлекать внимание обучающихся к его парадоксам и странностям. Если дети проявляют творчество в нарушении норм (об этом свидетельствует язык их SMS, где ошибки трудно отличить от словотворчества), то, может быть, стоит попробовать создать условия для того, чтобы школьники смелее проявляли творческое воображение в процессе обучения соблюдению норм. Как я могу переделать, пересоздать, «перевообразить» скучное правило, чтобы оно стало привлекательным, аппетитным - удобным для усвоения? – вот вопрос, над которым есть смысл задуматься учителю и обучающемуся. Ведь прочно усваивается то, что мы подвергаем деконструкции - перестраиваем, адаптируем для себя любимого.
Освоение правил может стать весёлой наукой. Об этом говорят опорные сигналы, рифмовки, запоминалки, придуманные самими детьми. Но это уже тема для другой статьи.
Аркадий ГУСЕВ
Великий Новгород