Помилование - не милостыня

28 августа 2016, 12:26 / 0

15 лет назад, в 2001 году, в общественной жизни России появилась новинка - региональные комиссии по помилованию, создаваемые при губернаторах.

Контрастный душ 

Собственно, это была лишь трансформация ранее существовавшей комиссии при Президенте РФ. Созданный на заре российского суверенитета, новый институт действительно воспринимался как революция в общественной жизни: процедура помилования передавалась в руки людей, не имеющих отношения ни к исполнительной власти, ни к законодательной. Вынесенные ранее приговоры и обстоятельства, к ним приведшие, рассматривались теперь не силовыми структурами, прокуратурой или судьям - то есть не теми, кто вёл следствие и «сажал». В комиссии, которую возглавил писатель Анатолий Приставкин, входили многие недавние диссиденты, знавшие цену и судебной предвзятости, и судебной ошибке, известные представители интеллигенции. И не их вина в том, что эффективность работы комиссии стала вызывать вопросы. Приставкин рассказывал, что 15 членов комиссии на еженедельных заседаниях вынуждены были рассматривать... до 200 прошений за один раз. Ни один человек не в состоянии вникнуть хотя бы в фабулу стольких судебных дел. Лишь огромная канцелярия способна подготовить необходимые справки о биографии просителя, его личности, его поведении в местах заключения, без которых трудно дать объективную оценку того, можно ли на него распространить помилование.

В этой ситуации российским законодателям показалось, что правильнее будет вместо одной комиссии создать более 80-ти - в каждом субъекте Федерации. Работа их членов будет менее напряжённой, зато более скрупулёзной.

Возможно, так и получилось. Судить могу разве что по работе соответствующей комиссии при губернаторе Новгородской области. Внимательно рассмотреть 5-10 прошений, да ещё далеко не каждую неделю, а не чаще, чем раз в месяц, - конечно, проще, нежели 200. Мне лично, боюсь, и суток не хватило бы, чтобы хотя бы пролистать две сотни документов - не то что вдуматься в каждый, оценить степень опасности совершённого преступления, представить себе, насколько осуждённый способен измениться под воздействием пережитого...

Но ведь эффективность института измеряется не только этим. А ещё и тем, сколько людей действительно добилось «милости». С этим - сложнее. Ведь теперь система напоминает бассейн, который наполняют 85 (по сегодняшнем числу субъектов РФ) труб, а на выходе - всего одна.

Одна - и какая! Надо принимать в расчёт личность человека, при котором и ради которого была затеяна реформа этого института. Возможно, кто-то из вас и считает, что В.В. Путин способен всецело положиться на общественное мнение (которое призваны представлять члены комиссии, люди разных профессий и убеждений). Мне же представляется, что гораздо большее доверие он испытывает к силовикам. Начиная с нулевых годов тот, кто попал в капкан следствия, освободиться из него может лишь в исключительных случаях, в том числе в судах, которым не зря пеняют на «обвинительный уклон». Тем более - после суда, вынесшего приговор и поставившего тем самым клеймо на человеке.

Уже тогда первый зампредседателя Верховного суда РФ Владимир Радченко жаловался, что положительные решения по помилованиям якобы «девальвируют авторитет судебной власти». Общественники с этим, конечно, не соглашались. Тем более что стороны оперировали очень разными показателями. Государственные СМИ, ополчившиеся на «ельцинскую» комиссию, внушали массам, что до 30% помилованных вновь совершают преступления, Приставкин же утверждал - нет, не более 10%.

Одним словом, у «выходной трубы» - очень маленький диаметр.

Насколько он мал, можно судить по первым показателям деятельности реформированного института.

В 1999 году по представлению комиссии Президентом РФ (Б. Ельциным, как вы помните) было помиловано 7418 человек, а в 2000 году - 12 856. Всего же с 1992 года было помиловано около 57 тыс. человек. Эта цифра выглядит, конечно, внушительно и как бы свидетельствует в пользу версии о «неразборчивости» тогдашней комиссии Приставкина, однако в процентах это будет всего-то 0,6% от общего количества заключённых: не так уж и  страшно. Зато в 2001 году был помилован уже только 21 человек.

Контрастный душ!

Тенденция с тех пор не изменилась.

Президент себя урезал? 

При новом режиме помилование стало приобретать скорее политический характер. Достаточно вспомнить «внезапное» освобождение Михаила Ходорковского.

Нечего удивляться тому, что после 2001 года процедура была передана в руки не только общественности в регионах, но к ней подключились ещё и губернаторы, которые утверждают вердикт, вынесенный членами комиссии открытым голосованием. Или не утверждают.

Нельзя не напомнить, что вовлечение губернаторов в эту процедуру - дело сомнительное с точки зрения законности. Тамара Морщакова, член Совета по правам человека при Президенте РФ, бывший член Конституционного суда, прославившаяся на том посту своей принципиальностью, напомнила, что согласно российской Конституции (п. «о» статьи 71) помилование относится к исключительному федеральному ведению и осуществляется верховной федеральной властью в лице президента Российской Федерации. «Поэтому недопустимы и какие-либо действия или решения региональных комиссий по помилованию, а также губернаторов либо президентов субъектов Российской Федерации, создающие препятствия для рассмотрения ходатайств о помиловании главой государства — высшим должностным лицом, единственно управомоченным на помилование».

«Исключительность полномочий президента Российской Федерации по помилованию обусловливает, что решения региональных комиссий и руководителей субъектов Российской Федерации по этим вопросам носят рекомендательный характер, - отмечает экс-судья. -  Более того (...) процедура, учрежденная его указом на уровне регионов, является не обязательной, а лишь факультативной. Иначе пришлось бы признать, что президент своим указом делегировал федеральные полномочия неконституционным органам на территориях субъектов Российской Федерации».

В этой схеме я лично тоже не вижу места для губернаторов. Тем более что нынче это - не назначенцы Кремля, а лица, избранные населением. Иное дело, если бы рекомендации общественников рассматривал, допустим, полномочный представитель Президента в федеральном округе: он ведь - «представитель», да ещё и «полномочный». Если уж «вертикаль» - так пусть будет отвесно вертикальной.

Даже если полпред, который «обеспечивает реализацию конституционных полномочий главы государства на территории округа», сам-то в Конституции, между прочим, и не упоминается вовсе. Но к таким несообразностям мы уже привыкли, будем исходить из реального положения дел.

Правда, комиссия может сделать попытку преодолеть губернаторское «вето», направив своё отвергнутое решение напрямую Президенту. Но, учитывая процент удовлетворяемых прошений, попытка эта - скорее успокоительное средство для собственной совести.

Если же и комиссия отклоняет прошение, то тут можно усмотреть нарушение конституционных прав. Самое смешное, что вроде как не только нарушается право сидельца постучаться к Президенту, но и урезается право самого Президента. А в Основном законе ничего не говорится о возможности для главы государства переуступать кому-то это своё конституционное право. С губернаторами он полномочиями тоже не делится. 

Кстати, о совести 

Надо признать, что областная комиссия не так уж часто рекомендует помиловать того или иного просителя. Но тут уж проблема - в самих просителях. Кто только о помиловании не просит! Человек, не первый раз судимый за торговлю наркотиками, - просит. Замешанный в жестоком убийстве, которому нет оправдания. Вор-рецидивист, вся биография которого свидетельствует о том, что воровать он не бросит, ибо ни профессии, ни желания работать не имеет, а кушать что-то надо. Казнокрад, поживившийся за счёт нищенского бюджета сельской администрации. Гражданин, приговорённый всего-то к условному сроку за распространение порнографических материалов с участием несовершеннолетних... Иногда даже кажется, что некоторые просто развлекают себя составлением (а чаще - списыванием у соседа) подобных прошений, скрашивая таким образом будни «зоны».

Право просить они, конечно, имеют - часть 3 статьи 50 Конституции РФ носит абсолютный характер для любого отбывающего и даже отбывшего наказание, а  Конституционный суд РФ разъяснял, что - в соответствии со статьями 19, 50 (часть 3), 56 (часть 3) Конституции РФ - данное право не подлежит ограничению ни для отдельных категорий лиц, ни для конкретных видов преступлений или мер наказания. Но где же на них, таких, набраться милосердия? Тут уж как кому совесть подскажет.

Случаются на заседании комиссии и споры. И именно они - показатель дееспособности комиссий.

Между прочим, попалась на глаза старая - кажется, 2002 года, - статья в издании «Эксперт Северо-Запад». Автор её бил тревогу - в комиссии включают чиновников и прочие «несамостоятельные фигуры». Среди аргументов: «В Новгородской области зампредседателя комиссии назначена начальник отдела управления Минюста Людмила Кириллова».

Автор сильно ошибся, приводя в пример Людмилу Францевну. Во время одной из дискуссий мнения членов комиссии разделились по поводу судьбы одного из преступников. Вроде бы и есть основания для помилования, но уголовная статья на человеке висит - из «непроходных», так сказать; с такими статьями Президент не милует. И именно от Кирилловой (должности у неё за прошедшие годы менялись, но все они были «возле власти») довелось услышать, что статья - статьёй, Президент - Президентом, но члены комиссии олицетворяют даже не уголовное право, а общественное мнение, народную совесть, и исходить должны из этого, а не из прагматических соображений.

А ведь это - единственно верный подход, не так ли?

Алексей Козырев, член СПЧ, председатель комиссии по вопросам помилования на территории Санкт-Петербурга, почти в отчаянии восклицает: «КПД 15 лет работы 20 членов комиссии - ноль! Возникает вопрос: а есть ли вообще необходимость в подобной системе помилования в нашей стране? Зачем сотни занятых и заслуженных людей тратят своё драгоценное время, энергию, силы абсолютно безрезультатно?».

Необходимость, пожалуй, сохраняется даже в нынешних условиях.

Призадумаешься: не пора ли предавать огласке каждое положительное решение областной комиссии. Даже  если на него потом наложили «вето» или оставили без удовлетворения.

Для самого сидельца важен, разумеется, конечный результат. Но для общества - не столь важно, как узка «выходная труба», установленная где-то там, в Кремле. Общество должно знать, что оно способно следовать нравственным критериям (и вырабатывать  их «по ходу дела», сталкиваясь с новыми явлениями). Может, тогда хотя бы взаимного недоверия и агрессии будет чуть меньше?

Сергей БРУТМАН,

член комиссии по вопросам помилования при губернаторе Новгородской области

Поделиться: