Маленькие заложники

Детей впутывают во взрослые интриги.

Каждый год 1 сентября Россия вынуждена вспоминать трагическую судьбу школьников из Беслана, которым выпало оказаться заложниками в «разборках» с терроризмом.  Каждый раз политики клянутся - не допустим, чтобы история повторилась. Но вполне допускают, чтобы дети становились  заложниками уже не в руках террористов, а в обычных взрослых интригах.

Грудничок ответит за коррупцию

Пока экс-сенатор Кривицкий пребывает в бегах в Италии, на земле новгородской дело его живёт. И дело это — уголовное. Силовики всеми правдами и неправдами пытаются достать беглого сенатора из-за бугра. 

Чтобы доказать итальянским коллегам, что Кривицкий прячется у них не из-за политического преследования (как сам экс-сенатор уверяет), а потому что боится уголовного преследования на родине за взяточничество, российские следователи  могут теперь коллегам с Апеннин показать  судебные приговоры подельникам беглого сенатора. Сроки  в приговорах фигурируют немалые.

Недавно Новгородский районный суд признал виновной и помощницу экс-сенатора Кривицкого, жительницу Москвы Наталью Стромину - в посредничестве во взятке. Ей назначили наказание в виде лишения свободы на 7 лет и 3 месяца колонии общего режима. И штраф в двукратном размере взятки, предназначенной для Кривицкого: 34 миллиона рублей.

Обвинение требовало даже семь с половиной лет колонии общего режима. Судья учёл смягчающие обстоятельства – наличие малолетнего ребёнка и уход за взрослыми родственниками. Однако смягчение не слишком  скостило срок.

Суд посчитал, что бывший вице-губернатор Новгородской области Арнольд Шалмуев передал  сенатору Кривицкому взятку за то, чтобы Шалмуева сделали первым заместителем главы администрации Новгородской области и он  мог руководить дорожным хозяйством губернии.

Взятка размером в 50 миллионов рублей передавалась частями через помощников. В том числе через Стромину. Она координировала передачу денег на общую сумму 17 миллионов рублей с июня по август 2012 года. Суд утверждает, что Стромина осознавала преступность своих действий.

Передача взятки обсуждалась посредниками по телефону в завуалированной форме. Первая часть суммы передавалась в Великом Новгороде 8 июня 2012 года помощником Шалмуева. Размер – четыре миллиона рублей. 22 июня была передана вторая часть, уже в Санкт-Петербурге. Сумма – два миллиона рублей. Третья партия денег передавалась 27 июня. Шесть миллионов передавали у новгородской гостиницы «Садко». Последнюю часть взятки в размере пяти миллионов передавали 17 августа.

Свою вину Наталья Стромина не признала и заявила суду, что просто выполняла поручение начальника. О том, зачем передаются деньги, она не знала. Эти её показания суд признал недостоверными.

До оглашения приговора женщина находилась под подпиской о невыезде. Ей 32 года, в декабре прошлого года она родила ребёнка. На каждое заседание Стромина приезжала из столицы сама. И в день оглашения приговора, 21 августа, совсем не ожидала настолько сурового приговора. Семь лет тюрьмы она получила, по сути, за несколько телефонных звонков. Как только Наталья услышала срок, тут же впала в истерику. Начала звонить матери,  громко просить разбудить ребёнка, чтобы попрощаться. О том, что подсудимая не ожидала такого исхода дела, говорит и то, что с собой у неё не было никаких вещей. Лишь бутылка воды…

- Мы подали апелляцию, потому что Наталья не виновата. Это было семь лет назад, она помощником работала на тот момент всего три месяца, ей 24-25 лет было, откуда и что ей там знать?  Как помощник может контролировать действия сенатора? - говорит мать Натальи Марина Куляпина.

Однако из материалов дела следует, что Стромина знала о том, что координирует передачу взятки. Деньги она называла «документами». Пару раз ей пришлось оговориться и добавить, что «документы» надо перечислить на счёт. Это - фрагменты из прослушки её телефонных разговоров.

- Что ей сказали, то она и делала. Выполняла все его поручения. И в чём её вина? У неё грудной ребёнок на руках. Когда её взяли под стражу, никто не поинтересовался — есть ли с кем оставить ребёнка. Права ребёнка нарушены. Это несправедливый приговор, за что ей это? Она  в тюрьме мучается, а ребёнок у меня на руках плачет. Суд не должен так поступать, - считает Марина.

Адвокат Строминой  будет просить для Натальи отсрочку наказания в силу наличия у подсудимой грудного ребёнка.

А мама Строминой закончила наш с ней разговор закономерным вопросом: «Есть ли справедливый суд в нашей стране, как думаете?».

Матвей НИКОЛАЕВ

«Кислый виноград» отцов ваших

Наверное, важно не столько то, как оценивают приговор суда родные и близкие осуждённой, сколько то, как оценит его общество.

В роли «живца»

Нам, например, известно, что даже сотрудники новгородского «Белого лебедя», в котором сейчас содержится бывшая помощница бывшего сенатора,   отмечают, что первые дни в камере СИЗО она провела  в слезах, но потом вроде как стала обвыкать, смиряться со своим положением, отчасти успокаиваться. Говорят об этом с явным сочувствием.

Действительно, не часто такой большой и реальный срок получает молодая мать, не совершившая тяжкого преступления против личности. Упечь за решётку убийцу – тут смысл понятен: такой злоумышленник, того и гляди, ещё раз замыслит зло, убьёт или покалечит кого-то, раз уж способен на такое. В прочих случаях всё же бывает возможна и отсрочка наказания – например, до достижения чадом 14-летнего возраста.

Кстати, как уже отмечала «ННГ» по другому поводу, и долгая  отсрочка-то сама по себе является наказанием, тяжёлым моральным испытанием: непросто жить с сознанием того, что придётся отправиться в «места не столь отдалённые», если не повезёт с амнистией или редкостным помилованием.

Пока же Строминой явно не повезло. Даже дважды. Государство у нас якобы бескомпромиссно борется с коррупцией. Естественно, надо выжечь землю вокруг коррупционеров: чтобы даже их безгласные сотрудники не исполняли распоряжений своих начальников-взяточников, а бежали от  таких руководителей куда глаза глядят. Желательно, чтобы глаза их смотрели при этом в сторону правоохранительных органов.

Припугнуть всех, кто может быть причастен, - это во-первых. А во-вторых, в ходе той же кампании по разоблачению коррупционеров (допустим, некоторых) следствие заинтересовано в том, чтобы дотянуться до беглого Кривицкого любыми способами. Тем более что его экстрадиция на родину может закончиться появлением новых фигурантов всё того же дела. Больше фигурантов и приговоров – больше звёзд на погонах.

В некотором смысле Стромина становится заложницей в «оперативных играх». Но увы, тем самым в заложники попадает и её ребёнок.

А  ребёнку-то  не исполнилось и года. Грудной, по сути, ребёнок лишается матери.

Кстати, я не уверен, что  на итальянцев это произведёт именно такое впечатление, на которое, возможно, рассчитывают российские правоохранители. Скорее они удивятся жестокости нашей Фемиды. А может, и не удивятся – с учётом репутации РФ в Европе.

Детские коляски идут в бой

В последнее время Россия постаралась эту репутацию упрочить. Брать детей в заложники, пугать их родителей нарушением интересов детей – это становится нормой.

То есть на словах всё наоборот: есть у нас детские омбудсмены и есть законы, за соблюдением которых эти уполномоченные обязаны наблюдать. Законы подчас даже избыточны в своей строгости. Закон о возрастной маркировке зрелищных мероприятий следит за тем, чтобы дети, не дай Бог, узнали что-нибудь неподходящее для их возраста со сцены или с экрана, а не в подворотне. Закон о персональных данных запрещает разглашать имена  малолетних правонарушителей. Даже фотографировать чужих детей следует с предосторожностями, лучше – с согласия их родителей.

У нас вообще немало законов, начиная с выборных, которые удобны в  использовании властью, когда ей это необходимо. Точно так же и любые  благие обзаведения государства – органы опеки, например, - могут быть использованы против гражданина, а не на пользу ему.  

Анатолий ГОРЕВ  «Скрепы Верховных»Прокуроры подали иск в суд, требуя лишить родительских прав супружескую пару Проказовых за то, что они оказались во время московского протеста 3 августа с ребёнком на руках. А столкнувшись с представителями доблестной «Росгвардии», передали годовалого сына «третьему лицу», чтобы тот вынес малыша за оцепление. Мало ли, что «третье лицо» было   другом семьи, крёстным отцом маленького Проказова, всё равно ребёнка-де подвергли опасности, и это явилось «злоупотреблением со стороны родителей». Тем более что это «лицо» следствие обвиняло, в числе других, в организации «массовых беспорядков».

Точно так же пытались наказать супругов Хомских, которые, как они утверждают,  случайно оказались с двумя детьми в зоне «военных действий» силовиков против демонстрантов.  Хомские стали излюбленной мишенью самых сервильных СМИ. В частности, в публикациях мракобесного  телеканала «РЕН-ТВ» утверждалось, что 3 августа «мужчина и женщина, вцепившись в ручки колясок с детьми, спиной толкали правоохранителей, явно рассчитывая на ответную реакцию». Не коляска, в общем, а какая-то боевая машина пехоты…

Обеими ситуациями заинтересовалась  омбудсмен по правам ребёнка Анна Кузнецова. Она заявила, что обратится в прокуратуру с просьбой отозвать иск о лишении Проказовых родительских прав. Хотя и  отметила, что «позицию прокуратуры можно понять».

Суды, однако, в обоих случаях позицию прокуратуры понимать отказались. Семьи отпустили с Богом. Точнее – с предупреждениями. «Родителям сказали «изменить своё отношение к детям». Что подразумевается под этой фразой, сказать сложно», - озадачилась адвокат Хомских. С какой статьёй какого закона им сверяться – сказать трудно.

Едва ли сторона обвинения всерьёз могла рассчитывать, что суд её поддержит и применит столь серьёзную меру, как лишение родительских прав. Скорее это была попытка как следует припугнуть людей и отвадить их от гражданской активности, даже превентивно. И продемонстрировать настрой государственных служб тем, кто пока в подобную ситуацию не попал. Как пугают примером Строминой тех, кто тоже может быть втянут в коррупционные действия.

Оно и понятно: а чем ещё пугать россиян, как не несчастьем их детей, если большинство населения на глазах превращается в «пролетариат» - в первоначальном смысле этого слова, которое, как известно, в Древнем Риме означало класс, исправно рождающий детей и иным имуществом не располагающий...

Слово - отзывается

Мы привели два  примера того, как естественное человеческое чадолюбие используется для воздействия на «неправильных» членов общества.  А вот другая сторона процесса.

Финансовый менеджер Владислав Синица попал под суд за запись в Твиттере, содержавшую «угрозы в адрес детей сотрудников Росгвардии и полиции». Это, напомним, п. «а» ч. 2 ст. 282 УК РФ («Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства»). Пресненский районный суд Москвы впаял ему пять лет.

Эта история – ещё более показательна. Какое бы заключение ни представили суду эксперты («экспертов», готовых на любое «нужное» заключение в распоряжении правоохранителей пруд пруди:  подчас непрофессиональных, но лояльных), буквальных угроз или призывов Синица, как мы полагаем, всё же не делал. Отвечая на вопрос о  необходимости для общества видеть лица и знать имена самых жестоких силовиков,  написал он следующее: «Посмотрят на милые счастливые семейные фото, изучат геолокацию, а дальше ребёнок доблестного защитника правопорядка просто однажды не приходит из школы. Вместо ребёнка по почте приходит компакт-диск со снафф-видео» (короткометражный фильмы, в котором показываются якобы  настоящее насилие и убийство;  бытует мнение, что чаще всего это всё же постановочные съёмки – ред.). Это действительно больше похоже на рассуждение о возможном ходе событий, в чём блогер и пытался убедить суд.

Но не удивляемся тому, что попытка не удалась. «Детская» тема – тема очень чувствительная, в последнее время – особенно. В конце концов, даже исторические персонажи, официально осуждённые за человеконенавистничество, любили своих детей и дорожили ими. И репрессированы  были родители, а не дети.

Другое дело, что грехи отцов зачастую каким-то образом сказываются на судьбе их потомков. Или на отношении потомков к  отцам. Так уж жизнь устроена: «Отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина» (Иеремия 31:29).

Брать людей в заложники – дело вообще  грязное, о ком бы ни шла речь и какие бы цели ни преследовались. По обе стороны баррикады надо помнить об этом. И не эксплуатировать в сиюминутных интересах деликатную тему.

Дмитрий ЛЕСОГОРОВ

Поделиться: