Изображая жертву

Главная юридическая новелла России - запрет мышления.

Самый популярный заголовок в СМИ марта: «Президент США Байден назвал Владимира Путина убийцей». С небольшими вариациями поисковые системы Интернета выдавали «примерно 11 110 000» вариантов этого словосочетания. Разберёмся, что здесь не так – и почему это «не так» чрезвычайно показательно для наших дней.

Умышленные трудности

Признаться, я был шокирован этой новостью: столь откровенное высказывание трудно увязать с представлением об опытном политике – не именно Байдене, а любом политике из «того мира». Бросаясь столь резкими обвинениями, там легко попасть под суд – независимо от статуса и поста. Это у нас на родине можно что угодно – хотя и не кому угодно. Мы же помним, как наш «национальный лидер» во всеуслышание объявил, что у его  оппонента М. Ходорковского «руки по локоть в крови», хотя того не только не судили за какое-либо отношение к убийствам, но даже и обвинения такого следственные органы не предъявляли.  И, как все мы понимаем, это было не случайным взрывом раздражения: человек убеждён, что имеет право на крайние оценки, какого – по закону – не имеет, например,  журналист, обязанный ждать судебного вердикта, чтобы назвать преступника – преступником. Вот и недавно В. Путин, комментируя «дело» молодёжного «экстремистского сообщества»  «Новое величие», заявил, будто бы юноши   планировали «организовать вербовочную работу на Северном Кавказе, в Поволжье и в Крыму», хотя даже в абсурдном обвинительном заключении и, соответственно, приговоре, ни слова об этом не было. Меня бы (или любого из вас) наверняка в таком случае могли засудить за клевету. Но ему – можно.

Однако Байден – не Путин и даже не Жириновский и иже с ним. Отсюда и шок.

А что же было на самом деле? Напрягите свой «школьный английский» хотя бы, и вы поймёте.

Журналист спрашивает у американского президента:

- So you know Vladimir Putin. You think he’s a killer?

- Mmm hmm, I do.

Если вы изучали другой язык, переведу:

- Итак, вы знаете Владимира Путина. Думаете, он убийца?

- Ммм… Да, думаю.

Так расшифровал ответ сайт телеканала ABC. Если вслушаться в аудиозапись, больше похоже, что Байден использовал другое междометие, очень просторечное: «Uh-huh». Это такая форма согласия, лучше всего передающаяся нашим русским «Ага». Но это – мелочь, которая может разве что охарактеризовать личность их президента. Главную суть она не меняет: Байден не сказал «Yes, he’s» («Да, он таков»),не назвал напрямую Путина «убийцей», но подтвердил, что думает так.

Там есть ещё одна тонкость, подтверждающая «трудности перевода». Мы так охотно позаимствовали из английского языка слово «киллер», так ловко встроили его в свой язык, что начали забывать (или не знали из-за облегчённости своего «школьного английского»): тот, кто реально совершает убийство, называется murderer. Например, доцента Соколова, убившего аспирантку и тем прославившегося, все СМИ справедливо называли убийцей (murderer), но не киллером: он же не профессионал! А почему так стали называть наёмников? Да потому что killer – это человек, вообще склонный к насилию, к решению вопросов силовым путём, «крутой». В переносном значении   вас могут даже похвалить: «you are a real killer» («вы настоящий мастер в этом деле»), не имея в виду убийства. В современном английском вообще больше оттеночных синонимов, чем в современном (литературном, печатном) русском, стремительно беднеющем. 

В наших официозных СМИ, между прочим, работает достаточное количество людей, получивших образование получше, чем мы  с вами. Почему же из двусмысленности они извлекли однозначно обидный смысл? А главное, будучи журналистами, упустили из виду так называемый маркер: «думаю»?

Роль маркера, то бишь пометки/оговорки, они должны были бы знать. Даже при нынешних ограничениях для свободного слова, узаконенных в РФ, граждан не наказывают за мнения, за оценочные суждения. Законопослушный гражданин должен, рассуждая вслух о чужих наказуемых, но пока не доказанных деяниях, оговариваться: «я думаю», «мне представляется», «возможно» и т.д.

Всё они, профессионалы, понимают. И сделали то, что хотели сделать.

Хотели вбить ещё один клинышек – и вбили.

Надо заметить, делали они это вовсе не из страстной любви к «национальному лидеру». Делали – для вас.

Версия СМИ дала возможность разгуляться отечественным краснобаям от власти. Андрей Турчак, рулевой «Единой России»: «Заявление Байдена - это триумф политического маразма США и возрастной деменции их руководителя». Без всякого маркера: поставил медицинский диагноз, даже не будучи врачом.

Между прочим, так не принято говорить – хотя бы из уважения к возрасту. Да и молодым людям не полагается расставлять диагнозы вроде «дебил» и «олигофрен».  Даже если ты врач и вправе поставить любой диагноз, он будет врачебной тайной, разглашению не подлежащей. Особенно если речь идёт о ментальных нарушениях. А то могут «привлечь»!

Но там, где речь идёт о подогревании традиционного антиамериканизма, который  считается составной частью казённого патриотизма, можно всё.

Продолжая начатое, бюджетные пропагандисты сообщили, что Москва якобы «отозвала» своего посла из США. Тогда как МИД РФ использовал строгую формулировку: он «приглашает российского посла в США в Москву для консультаций». Консультации такие проводятся в достаточно серьёзных случаях, но «отзыв» - процедура, угрожающая изменением формы дипотношений (если не их разрывом). Да и отзыв-то может обернуться просто сменой персоны посла. Но здесь важно, чтобы звучало грозно. «Нагнетают атмосферу» ребятки, для масс стараются.

Потому что – это очень характерно - в самом Кремле отреагировали трезвее. Может быть, там лучше справились с «тонкостями перевода». Во всяком случае, Путин, как вы знаете, не стал изображать жертву смертельного оскорбления, а ответил не без юмора, вспомнив детскую поговорку: «Кто как обзывается, тот так и называется». Правда, не удержался от излишества – от аргументации, похожей на старое доброе «зато у вас негров линчуют»: совсем некстати вспомнил судьбу американских индейцев и ядерную бомбардировку. Байден хоть и пожилой человек, но в год Хиросимы ему было три годика, а индейские войны – и вовсе XIX век, то есть лично он отвечает за это не более, чем Путин – за разгром Новгорода Иваном IV, да и индейцы живут сегодня никак не хуже, чем обитатели российской «глубинки» - вон, даже в хоккей в НХЛ играют за большие деньги…

В Кремле-то знают (знают, а не «думают»), что между нашими странами вбиты клинья поважнее. Но и есть  (или могут быть) более важные взаимные интересы.

А на вас - воду возят!  

Шумиха вокруг заочной пикировки президентов совершенно не удивительна. Таковы уж особенности современных общественных отношений в России, которые пытается формировать на свой вкус политический режим.

Тотчас после пропагандистских информаций спикер Госдумы Вячеслав Володин заявил: «Нападки на Владимира Путина - это нападки на нашу страну*. Такие высказывания оскорбляют граждан России, которые выбрали и поддерживают своего президента».

* Повторяется, однако. Он ещё в 2014 г. заявлял: «Есть Путин - есть Россия, нет Путина - нет России».

Но точно так же представители властей рассказывали нам, что введение санкций, даже «точечных» - адресованных видным чиновниках и миллиардерам, направлены против всех нас и нас оскорбляют.

Пытался оскорбиться, тужился что есть мочи – не выходит. Вот и сейчас – не выходит.

Дело, допускаю, в воспитании. Когда я был маленьким, мама мне запрещала оскорбляться-обижаться в кругу других детей или взрослых. Бабушка поучала, что «На сердитых воду возят», а мама внушала, что, если я даже чувствую неладное в отношении к себе, должен прежде всего задаться вопросом:  может, я что-то действительно не так сделал? А готовность обижаться – это проявление слабости и неспособности проанализировать собственное поведение.

С этим принципом я и дожил до седин. Он часто помогал. И нынешняя мода на оскорблённость меня только смешит.

Всё началось, как вы помните, с «оскорбления чувств верующих». Хотя для верующих должно быть очевидно, что Бог способен сам себя защитить (а может, и их), и Церковь поругаема быть не может, а некоторые действия вандалов и в светском обществе наказуемы без всяких там «чувств», которые ничем измерить нельзя. Общество – наверное, в знак покаяния за своё поведение в далёкие уже годы – с этими юридическими новеллами примирилось, но вскоре же оказалось, что оскорбляться умеют власть и её представители, которых тоже «трогать не моги за их малый рост, малый рост».

Наконец, 2021 год принёс нам закон о неоскорблении ветеранов войны. Это уж и вовсе непонятная новелла. Ветеранов, которых по пальцам пересчитать, и раньше никто не оскорблял как советских воинов-победителей. Да и чем этого можно достичь? Сказать: ты плохо воевал? Труднопроверяемо, хотя для некоторых персон может оказаться и правдой, то есть тема – дискуссионная. Но оскорбления здесь нет. У этого действия есть строгая, чёткая трактовка: оно «заключается в негативной оценке личности либо внешности человека, его качеств, поведения, причём в форме, противоречащей установленным правилам поведения и требованиям общечеловеческой морали».

Гораздо оскорбительнее было многолетнее забвение прав ветеранов государственной властью, пусть оно и объяснялось их многочисленностью при скудных материальных резервах страны.  К счастью, сегодня это отходит в область воспоминаний.

Если кто-то сегодня ляпнет ветерану войны грубость в магазине или на пешеходном переходе – это просто плохо воспитанный человек, ибо старость следует уважать безотносительно военных заслуг.  Даже если старик ведёт себя дурно, что со стариками тоже случается, проще промолчать. Но случай, когда ты не промолчал, относится к сфере этики и морали, а отнюдь не уголовщины, куда теперь отнесли это «преступление» в РФ.

И если речь о  «бытовом» оскорблении, то почему ветераны должны быть выделены в особую неприкасаемую категорию (хочется сказать – касту), чью человеческую честь задевать нельзя? Оскорблять нельзя вообще никого (см. определение оскорбительного действия)!

Государственная готовность оскорбляться чем угодно скверно свидетельствует о государстве. Подначивание нации поступать так же провоцирует нацию поставить себя в смешное и нелепое положение в глазах соседних народов.

Я  помню детскую лексику не хуже, чем  Владимир Владимирович, и скажу: «Плакса-вакса-гуталин, на носу горячий блин!». ВВП вот показал, что он – не «гуталин». Пусть и г-н Володин, и телевизионные наёмники-пропагандисты оставят «горячий блин» на собственном носу.

Роясь в «истории вопроса», обнаруживаешь, что очередное расширение списка «оскорблённых и униженных» связано с нынешним скандалом многими нитями.

Можно Байдену, но не нам

Статья «об оскорблении» появилась только при втором чтении очередного мракобесного «закона Яровой» (да у неё иные бывают ли?). Первый его вариант касался «распространения заведомо ложных сведений о роли СССР во Второй мировой войне». Новым при этом было только ужесточение запретов,  уже имевшихся в законодательстве. Однако законопроект показался недостаточно мракобесным, отсюда и дополнение к статье  354.1 УК (реабилитация нацизма) - за «публичное распространение заведомо ложных сведений о ветеранах Великой Отечественной войны». Кроме того, за «оскорбление памяти защитников Отечества и унижение чести и достоинства ветеранов» - штраф до 3 млн. руб. или лишение свободы на срок до трёх лет. Аналогичными поправками к КоАП устанавливается штраф для юрлиц до 5 млн. руб.

Я пока не нашёл внятных комментариев к новеллам. И если умом понимаю, что такое «оскорбление памяти» (не надо танцевать и жарить шашлыки как на воинских захоронениях, так и на символических мемориалах), то по поводу «унижения чести и достоинства» до сих пор пребываю в растерянности. Надеюсь, ничего такого не совершу. Хотя вот в эссе, опубликованном в одной из моих книг, говорилось, что мои знакомые фронтовики не были «святыми» - не зачлось бы это как унижение…

Но и первый вариант «закона Яровой» был убийственным по-своему. Знакомый учёный-историк посочувствовал коллегам, занимающимся периодом Второй мировой войны. Действительно, как можно заниматься наукой, когда барьерами ограждены и нюансы Нюрнбергского процесса, и советско-германский пакт, и многие события войны? Поиск и установление истины могут быть отнесены к ревизионистской деятельности, а  любые трактовки - к «заведомо ложным сведениям», если они разойдутся с мифами, подтверждёнными Военно-историческим обществом и конъюнктурными справочниками советских времён. А они – разойдутся!

Тут уже не сложными этическими нормами пахнет. А прямым запретом на мыслительную деятельность.

Собственно, у нас давно уже судят за мыслепреступления. Недавние «молодёжные» уголовные дела политической направленности были именно таковы: ребята не взрывали, не стреляли, не жгли, а лишь рассуждали, как изменить действительность, но попадали на скамью подсудимых. Но так прямо, беззастенчиво запрещать ДУМАТЬ, как это делается новым законом, - это уже слишком.

И теперь меня совершенно не удивляет трактовка злополучных слов американского президента нашими пропагандистами. Они справедливо не обратили внимание на слово «думать» в вопросе, на который отвечал Байден. Думать – действие, для них не существующее. Можно скандировать лозунги, которые тебе продиктуют. Но ДУМАТЬ не стоит даже о содержании этих лозунгов. Перефразируя фольклор, много будешь думать  - скоро состаришься… в местах не столь отдалённых.

И законодатели только что подтвердили  этот курс режима, приняв ещё один закон – о «просветительной деятельности». Его отсутствие, на взгляд мракобесов, создавало «предпосылки для бесконтрольной реализации антироссийскими силами в школьной и студенческой среде под видом просветительской деятельности широкого круга пропагандистских мероприятий, в том числе поддерживаемых из-за рубежа и направленных на дискредитацию проводимой в РФ государственной политики, пересмотр истории, подрыв конституционного строя». Учёные, педагоги протестовали, но  тщетно. В сфере образования всякая творческая свобода практически уже уничтожена благодаря ЕГЭ, теперь и рядом с нею запрещается то, что может быть сочтено разжиганием розни, агитацией и пропагандой (не считая официозной, разумеется). Кем будет сочтено? Так фельдфебелями же, которых Скалозубы нам «в Вольтеры дадут».

Просветительскую деятельность, включая  чтение научно-популярных лекций, будет контролировать правительство, а для её проведения нужно получить специальную лицензию после правительственного заключения. Даже права лечить людей добиться легче.

И этот «закон против мыслящих членов общества»  вступит в силу 1  июня, если президент подпишет.

Как думаете – подпишет?

Хорошо старику Байдену. Он хоть «думать» может, и уже не важно, о чём, как и что именно. А если у нас с вами спросят ненароком о чём бы то ни было: «Do you think?..» - лучше сразу, сделав возмущённое лицо, отрезать: «No, I don’t». Хорошо также замахать руками: что вы, что вы, я вообще не думаю – никогда и ни о чём, потому что я – патриот и жертва своей любви к Отечеству.

Сергей БРУТМАН

Поделиться: