В городе Н.: как партия рулила культурой 70 лет назад

11 ноября 2017, 13:06 / 0

Город Н. – этот литературный символ российской провинции подходит и реальному городу Новгороду.

На измученной земле

До войны он имел около 48 000 жителей и был тихим районным центром Ленинградской области. С 1944 года разрушенный нацистами город стал центром созданной тогда же Новгородской области. Регион занимал территорию в 51 615 кв. км с населением 498,7 тысячи человек, из них 90% проживало в деревнях. Область была ориентирована на сельское хозяйство, хотя всегда считалась зоной рискованного земледелия. Множество деревень были сожжены нацистами при отступлении, так что посевные площади сократились на 45% по сравнению с довоенным уровнем. Как следствие, новая область была крайне бедна, измучена войной и голодом 1946-1947 годов.

Всего в 160 километрах от Новгорода гремел промышленный и культурный гигант – Ленинград. Эта близость означала и тесные кадровые связи. Так, из 2100 руководителей областных организаций 400 человек приехали из Ленинграда (часть из них репрессировали в 1949 году по «Ленинградскому делу»), они имели хорошее образование, большой административный и военный опыт. По сути, вся региональная система управления возникла практически с нуля, в том числе и в культуре.

Кстати, а что такое «культура»? По концепции Д.С. Лихачева, это понятие гораздо шире привычного нам круга: театра, музеев, эстрады, музыки, литературы. Это ещё и религия, наука, образование, нравственные и моральные нормы поведения людей и государства.

Партийное руководство воспринимало культуру более утилитарно - как пропагандистский инструмент под названием «культурно-просветительная работа». То есть - кино, театр, музеи, творческая самодеятельность, лекции. Так что эта статья -  о «культуре» именно в партийном понимании.

Сквозь сито

Сверху партия едиными методами транслировала одни и те же идеологемы сквозь сито единой цензуры. Вышло очередное постановление ЦК ВКП(б) и Новгородский обком созывал для инструкций областное совещание заведующих отделами культпросветработы и заведующих районными библиотеками. А те потом организовывали районные совещания, где поучали сельский актив.

Великий НовгородИзнутри работники культуры контролировали себя повторно, ведь почти все они были аффилированы с партией как комсомольцы, кандидаты в члены партии или члены партии. Профессионального образования они зачастую не имели и были заложниками своей системы политических ценностей. Новгородский областной отдел культпросветработы в годовом отчете за 1947 год (раздел «кадры») так и писал о повышении квалификации: «Большинство районных культ-просветработников… занимаются в кружках по изучению краткого курса истории ВКП(б) и биографии тов. Сталина». Из партийного подчинения росли самоцензура и страх инициативы.

К тому же послевоенный СССР на культуре экономил, по остаточному принципу распределяя и ресурсы, и кадры, и время. Особенно в провинции. Это прослеживается даже по повесткам тем областных партийных организаций, в них обозначены сугубо хозяйственные и сельскохозяйственные вопросы для обсуждения. Возможно, это забвение сверху и привело к небольшому послевоенному расцвету советской культуры в крупных городах. Но власть быстро спохватилась и выпустила знаковое постановление о журналах «Звезда» и «Ленинград» 14 августа 1946 г. Конечно, оно было направлено не только на «толстые журналы» о литературе и не только на ленинградскую интеллигенцию. Коснулось оно и всего Советского Союза. В том числе и новгородской провинции, где не было никаких «толстых журналов» и даже писателей не имелось.

Дефицитная «прослойка»

По сравнению с соседним Ленинградом в Новгороде всё было тусклее, беднее, проще. Причин тому множество – довоенных и, конечно, военных. За время оккупации были разрушены многие очаги культуры – школы, кинотеатры, Дома культуры, избы-читальни, библиотеки. Их сотрудники были убиты или угнаны за линию «Пантера» (вернулась из нацистского рабства только треть новгородцев). Отсюда и проблема кадров, количественная и качественная. Профессиональные работники культуры приезжали из Москвы и Ленинграда восстанавливать новгородские объекты, но не хотели закрепляться в опустошённом городе и после командировки часто уезжали домой.

Немногочисленной местной интеллигенции не хватало образования, но мест для учёбы (кроме заочки в Ленинграде) почти не было. Да, 19 августа 1945 года вышел приказ Совета Народных комиссаров РСФСР о послевоенном восстановлении Новгородского государственного учительского института в городе Боровичи (Новгородская область). Но преподавало там всего 12 человек, из них 7 штатных, 2 профессора-совместителя из Ленинграда и 3 почасовика. В институте обучалось 127 человек (по состоянию на 1945 год). Эта немногочисленная   интеллигенция почти не влияла на культурную жизнь области.

Великий НовгородЧтобы поправить ситуацию, в ключевые учреждения культуры были направлены ленинградцы. Так, в первый послевоенный театральный сезон художественным руководителем Новгородского областного театра стал ленинградский режиссёр В.В. Шимановский. Основной состав труппы — его земляки, среди них заслуженные артисты РСФСР А.А. Мирзоева, Е.А. Любина,  В.В. Рубцов, артисты Н.Д. Разгуляев, М.С. Фирсова и другие. Но эта творческая интеллигенция концентрировалась в Новгороде.

В целом же кадров не хватало – особенно в области. Даже региональные отделения творческих союзов были созданы в Новгороде только в 1960-х годах. Поэтому культуру из Новгорода в область несли не специалисты с профильным образованием, а партийные пропагандисты (инструкторы, лекторы) и комсомольские активисты (свыше 20 районных агитбригад).

Или хлеб, или зрелища

Голод 1946-1947 гг. ставил перед населением вопросы о хлебе, а не о культуре. Это видно из неофициальных источников: писем людей, анонимкам, спецсообщениям МГБ. Конечно, «культурно-просветительная работа» обходила социальные проблемы, партия использовала её только для своих политических задач. И за голодный 1947 год Новгородский областной отдел культ-просветработы отчитывался так: «С помощью проведенной массово-политической работы среди населения, колхозы Новгородской области добились получения хорошего урожая и полностью рассчитались с государством по поставке сельскохозяйственных продуктов».

Системой взаимодействия культурных учреждений и партийного начальства были планы (на месяц, квартал, год) и соответствующие отчеты. В них целью всегда ставилась творческая пропаганда решений ВКП(б). Творческая и лекционная работа разворачивалась вокруг ежемесячных государственных праздников. Кроме того, проводились тематические фестивали и смотры самодеятельности.

Наибольшее внимание вызывали у партийного руководства сезонные кампании (выборы, посевная, сбор урожая и др.). Для их творческой поддержки привлекались все новгородские силы (концертные бригады, агитбригады, кинопередвижки) и ленинградские гастролеры. Так, на период уборочной кампании июля-октября 1947 года в районах области выступали Ленинградский передвижной театр, Ансамбль солистов Ленинградского военного округа, Ленинградский областной малый драматический театр и др. Читали свои произведения ленинградские писатели М.Е. Левитин, А.А. Валевский, и С.Б. Фогельсон.

Великий НовгородСтандартный творческий набор концертной бригады состоял из художественной читки, песен, танцев, театральных сценок, иногда цирковых номеров. Все они в той или иной степени (кроме цирковых жанров типа жонглирования и фокусов) ложились в заданную планом идеологическую канву. Свобода проявилась только в исполнении, но не в подборе произведений – это решалось сверху. Так, областной Дом народного творчества получал т.н. «репертуарные листки» из Москвы (песни, частушки, стихи и сценки про сельское хозяйство) и рассылал их по кружкам самодеятельности вместе с методическими инструкциями.

Запрет ради «галочки»

Партийное руководство прямо влияло на репертуар культурных учреждений и на каталоги библиотек. В годовом отчёте о работе Новгородского областного отдела культпросветработы за 1947 год это прямо указывается: «На районных семинарах с культ-просветработниками изучалось постановление ЦК ВКП (б), доклад тов. ЖДАНОВА об идеологической работе. В результате были сняты с репертуара районных домов культуры, сельских клубов и изб-читален идейно-невыдержанные произведения. В районных и сельских библиотеках изъяты из обращения книги с вредным содержанием и проведена широкая разъяснительная работа среди населения».

К «идейно-невыдержанным», «пошлым» и «безыдейным» относились самые разные произведения, подробности в отчетах не пояснялись. В 1947 году Новгородский областной отдел культпросветработы без пояснений запретил к исполнению пьесы: «Дело № 79» Луковского, «Лучи солнца» Чинярькова, «Просто так» Кривошеина, «С небольшим опозданием» Розовского, «Приятная неприятность» Ялунера, «Святая ложь» Штейна, «Вечер в Петушках» Глебова. Такая же участь ждала песни «Акулька», «Лукашка» и «Лунатик», романс «Плакучие ивы», романс «Бирюзовые колечки», романс «Вернись, я всё прощу» и др.  В 2017 году я жадно читал эти тексты в поисках крамолы, но так и не нашёл ничего антисоветского или пошлого. Более того, пьесы были изданы в 1945-1946 гг. в сборниках «Культбригада» с полного согласия Главного комитета по контролю за репертуаром при Народном Комиссариате по просвещению. А творцы были любимы властью. Так, И.В. Луковский получил в том же 1947 году Сталинскую премию первой степени за сценарий кинофильма «Адмирал Нахимов». Возможно, запрет и не имел причин – просто нужны были названия для отчёта.

Великий НовгородКстати, реакция публики мало интересовала как отчитывающихся, так и принимающих отчёт. Так что указывались только количественные показатели – число зрителей. Лишь иногда отчёты фиксировали вопросы слушателей, заданные лектору, или резкую критику художественного уровня каких-либо концертов. Есть план, есть отчёт, остальное несущественно…

Указующий перст

не на всё указывал

Руководство культурных учреждений подсказывало населению «правильное» восприятие объектов искусства. При библиотеках и избах-читальнях учреждались читательские кружки, они проводили читательские конференции о прочитанных книгах. В областной прессе публиковались рецензии (с прямыми трактовками и оценками) на кинофильмы, спектакли и книги.

Из-за отсутствия внятных инструкций сверху мало кто боролся с нацистской пропагандой после войны. В частности, никто не дезавуировал антисемитские тексты, широко тиражировавшиеся на оккупированной территории Ленинградской области. Возможно, это умолчание и привело к вспышке бытового антисемитизма новгородцев в 1953 году вокруг «Дела врачей».

Да, тема войны и Победы постоянно присутствовала в планах работы культпросветучреждений. Но цензура вычёркивала множество тем. Никто не объяснял вину карателей в военных преступлениях. Молчали лекторы о генерале Власове (который был пленён на новгородской земле) и его РОА, в которую влились каратели из остбатальона «Шелонь», убившего сотни новгородцев. В итоге все преступления были приписаны только немецким оккупантам (кстати, про венгров и испанцев тоже молчали). Так что вина предателей исчезла из культурной памяти новгородцев. Поэтому в начале 1960-х годов Новгородскому управлению КГБ пришлось читать новгородцам специальные лекции о военных преступлениях карателей, через СМИ заново формировать культурную память и искать свидетелей.

Некоторые формы партийного руководства культурой послевоенного времени пережили ВКП(б) и воспроизводятся даже сейчас. Это и финансирование по остаточному принципу, и стремление использовать культуру как пропагандистский инструмент. Не говоря уж о системе планирования и отчётности без учёта мнения аудитории. Хорошо, что слова «оптимизация» тогда не знали. А вот гастроли артистов из Санкт-Петербурга по районам Новгородской области сейчас почти не проходят, жаль. 

Дмитрий АСТАШКИН,

кандидат исторических наук

Фото из соцсетей

 

 

 

Поделиться: