От «поповки» до атомной подлодки

Весьма символично, что новой «именной» подлодке предстоит служба на Краснознамённом Черноморском флоте, куда 2 сентября 1873 года прибыл первый броненосец, предназначавшийся для обороны мелководных проливов и лиманов. Он был призван восстановить славные морские традиции, пошатнувшиеся после поражения России в Крымской войне 1853–1856 годов.

Это была «поповка» - корабль необычной, круглой, формы, изобретение вице-адмирала А. А. Попова. В Севастополе на борт уникального судна поднялся сам Александр Второй, в чьём присутствии, напомню, ранее, 21 сентября 1862 года, в Новгороде открыли монумент в честь Тысячелетия зарождения российской государственности.

О радости севастопольцев от встречи с «Новгородом» свидетельствует картина Николая Красовского, хранящаяся в расположенном в Петербурге Центральном военно-морском музее. Кроме того, наш броненосец был запечатлён на холсте другим известным художником-маринистом, Иваном Айвазовским. 

Александр Второй, тяготевший к городу на Волхове, присутствовал и на закладке необычного судна 17 декабря 1871 года в Петербурге, откуда стальной корпус доставили по железной дороге в Николаев, поближе к будущему месту базирования. Внимание императора к «поповке» объяснимо: «Новгород»  стал первым русским большим кораблем, спущенным на воду со всеми механизмами и броней.

Постройка «Новгорода» оказалось своевременной: в 1877 году началась очередная война с Турцией. Экипажу из 14 офицеров и 119 нижних чинов поручили прикрытие Одесского и Очаковского рейдов, и грозный вид «плавучей крепости» заставил вражеский флот отказаться от атак обоих портов.

К сожалению, биография «Новгорода» оказалась короткой - возможно, из-за недостаточного маневрирования, низкой скорости и неустойчивости на курсе в открытом море. Так или иначе, в боевом строю «прибрежный» корабль находился всего лишь до июня 1903 года, когда его списали «по совершенной непригодности к дальнейшей службе» и передали на хранение в порт, расположенный в Николаеве, где тридцатью годами ранее торжественно спустили на воду.

Здесь в декабре 1911 года корпус броненосца-первенца ЧФ отправили в утиль… 

Вторым в «именном» списке числится пароход, построенный в 1920 году в американском городе Такома, находящемся в штате Вашингтон. Под родным флагом это судно сменило три имени: до 1928 года – «Ossa», до 1933-го – «Exbrook», до 1945-го – «Panama City»  

Сугубо мирный пароход «встал под ружьё» в Великую Отечественную войну: его использовали под перевозки грузов по Тихому океану между портами Советского Союза и США,  - участников антигитлеровской коалиции.

Неутомимый иностранный труженик понравился руководству Дальневосточного государственного морского пароходства, и американская сторона согласилась его передать на условиях ленд-лиза, и 15 апреля 1945 года борт «иммигранта» украсила надпись «Новгород».

На нём могли разместиться без малого полтысячи пассажиров, а пять трюмов были рассчитаны на 4 000 тонн грузов. Выходец из США быстро освоился во внутренних водах СССР. Так, ему не составляло труда добираться до посёлка Провидения, расположенного к востоку от столицы Чукотки – Анадыря.

Однако экстремальные условия плавания по тихоокеанским просторам, известным тайфунами, туманами и неизученными течениями, наверняка могли привести к ЧП, случившемуся на борту «Новгорода» в 1959 году. Это происшествие подробно описано в книге «Аварии морских судов и их предупреждение», призванной проанализировать вину лиц судового состава.  Нашему судну отвели  место в разделе «Пожары от электронагревательных приборов». 

Конец морской службе пришёл 4 марта 1965 года, когда «Новгород»  переоборудовали в плавательную мастерскую на судоремонтном заводе во Владивостоке.

30 мая 1965 года вступил в строй морской тральщик, который впоследствии на Краснознамённом Северном флоте назвали «Новгородским комсомольцем», так как над ним взяли шефство в Новгородском  обкоме ВЛКСМ.

Шефство, на мой взгляд, оно было формальным, потому что встречи лучших представителей новгородской молодёжи с экипажем судна, приписанного к Порт-Владимиру, что в Мурманской области, проходили от случаю к случаю. Да и газетные публикации на эту тему были скупы из-за ограничений цензуры, о чём я знаю не понаслышке, так как работал в «Новгородском комсомольце», являвшемся не только полной «тёзкой» тральщика, но и печатным органом обкома комсомола в 1957–1992 годах.

МТ-47, построенный на Средне-Невском судостроительном заводе в Ленинграде, продолжил традиции, заложенные на Северном флоте в 1942 году во время боевых действий против немецко-фашистских захватчиков. Ведь Баренцево море надолго осталось густо усеянным «плавучей смертью».

В 1986 году «Новгородский комсомолец» был признан лучшим среди тральщиков СФ. Однако спустя пять лет упразднили Ленинский комсомол, а через четыре года подобная  участь постигла и судно: флотское командование передало его на слом.

Правда, в Интернете можно встретить сведения, что двумя годами ранее  тральщик неожиданно утонул.   

22 декабря 1997 года жители Новгорода были приятно удивлены сообщению, полученному из штаба Краснознамённого Северного флота: большую атомную подводную лодку «Беркут» неожиданно переименовали в «Новгород Великий».

Тем самым военным морякам на Баренцевом море удалось опередить государственных мужей в столице, так как федеральный закон о возвращении нашей губернской столице исторического эпитета был принят лишь 11 июня 1999 года.

Впрочем, к тому времени нашу подлодку успели исключить из боевого состава ВМФ: 30 мая 1998-го её сдали в отдел реализации военного имущества и спустя два года утилизировали. Правда, ограждение рубки сохранили, установив её у проходной судоремонтного завода «Нерпа» в Снежногорске, что в Мурманской области.

Так что славное имя подводный корабль, вооружённый крылатыми ракетами, носил лишь 160 дней.

К закладке этой субмарины приступили 30 декабря 1972 года в Горьком. Спустя год подлодка, тогда ещё крейсерская, вступила в строй. Её экипаж был одним из лучших на Северном флоте, успешно выполнял учебно-тренировочные задания, в частности, в Средиземном и Карибском морях, Атлантическом океане. В 1989 году корабль назвали «Беркутом», и сегодня трудно сказать, чем не угодило это гордое «имя» высокому флотскому начальству, решившемуся спустя восемь лет на переименование в честь древнейшего русского города. 

Александр ВЛАСОВ