Герой не нашего времени

В год юбилея Алексея Маресьева мы рассказывали вам о людях, которые не меньше него заслуживают восхищения за мужество, силу характера и волю, но в герои не попали. Сегодня я предлагаю вам, дорогие читатели, рассказ о человеке, который сам себя не считает героем. Герой ли он - решайте сами.

Зовут моего героя Александр Иванович Бычков. В недавнем прошлом - военнослужащий. Службу проходил в 110-м Комсомольском Трансильванском  Краснознаменном военно-транспортном авиационном полку в Кречевицах, расформированном в ходе «придания нового облика» армии России. Мастер парашютного спорта. На счету имеет 2900 прыжков. Из этого количества почти половину прыжков совершил, имея вместо левой ноги протез. Кто представляет, что такое прыжки с парашютом, тот поймет, что Саша преодолел на своем пути не один барьер.

В 1991 году, возвращаясь со службы на мотоцикле, любимом до сих пор виде транспорта, Саша попал в ДТП. В результате происшествия левая нога была практически оторвана ниже колена. Скорая помощь доставила его не в военный госпиталь, а в областную больницу. Посчитали, что так лучше: быстрее будет оказана помощь. Сейчас уже поздно рассуждать о том, что было бы, если бы. Если бы попал в руки военных травматологов, возможно, удалось бы сохранить колено. Но, получилось так, как получилось. Перед тем, как уснуть под наркозом, Александр просил сохранить ему ногу, но врачи ампутировали и голень, и колено.  Что он испытал, очнувшись от наркоза, понять может только тот, кто пережил подобное. Ты живой, но ты понимаешь, что большая часть того, что было доступно тебе несколько часов назад, становится или вообще немыслимым или весьма труднодоступным.

Мастером парашютного спорта  Александр Бычков стал за несколько лет до трагедии. Родился он в Душанбе, в 1980 году выполнил первый прыжок в местном аэроклубе, который в то время считался одним из лучших в Союзе. Туда каждый год приезжала тренироваться парашютная сборная страны, поскольку в этих местах идеальные условия по погоде. Большую часть года светит солнце.  Вскоре  Александр стал принимать участие в республиканских соревнованиях по парашютному спорту.  Армейскую службу проходил в ВДВ, где выступал в составе армейской спортивной команды. До 1987 года прыгал на «гражданке». В 1987 году пришел на службу в военно-транспортную авиацию. Состоял в расчете десантного обеспечения парашютно-десантной службы полка. Парашютизм был для него и профессией, и любовью. Саша вспоминал слова первого инструктора: «Редко, кто из вас останется прыгать». Он остался... 

Операцию в областной больнице ему сделали не совсем удачно. Нога никак не хотела заживать. Хотели уже и оставшуюся часть бедра ампутировать. После долгих мытарств Александр попал в руки военных врачей, но и в военном госпитале далеко не сразу удалось исправить то, что сделали врачи цивильные. Только через два года удалось, наконец, приступить к протезированию утраченной конечности.

В жизни каждого человека бывают периоды, когда в одиночку не справиться. Очень важно в такой момент, чтобы кто-то оказался рядом и протянул руку или просто сказал нужные слова. Александр решил уволиться из армии.

­- Надо отдать должное моим командирам. Меня не увольняли.

-  А кто тогда командиром части был?

- Я сейчас уже не совсем помню, но, наверное, полковник Е.А. Зеленов. Ко мне отнеслись хорошо, с пониманием. Мне подобрали должность. Ребята из ПДС (парашютно-десантная служба), зная мой опыт, сделали всё, чтобы я продолжал служить. Начальником ПДС у нас тогда был Полушкин, он поспособствовал. Первый прыжок мне разрешил выполнить командир дивизии Юрий Дунец. Он взял на себя такую ответственность. Олег Шакура помогал, начальник ПДС военно-транспортной авиации Виктор Быков. Вся система парашютная, все как-то пытались помочь и реально помогали. Я ездил официально на встречу с начальником медицинской службы ВТА, чтобы было выдано официальное разрешение на прыжки. Всё это пробивали друзья и мои парашютные начальники. К тому времени я уже начал ходить на протезе, нелегально совершать прыжки.

- А пока протеза не было, ты на службу как ходил, на костылях?

- Нет. В части делали так, что я постоянно находился то в отпуске, то на больничном. Ходить тогда просто невозможно было.  Мне просто приносили бумагу, чтобы я писал рапорт. Я сейчас не помню, сколько военнослужащий может находиться на больничном: три или четыре месяца, после чего он должен выйти на службу. День – два, три поработать, а потом опять на больничный можно уходить. Таковы требования. Приезжали мои непосредственные начальники, делали всё, что нужно. Ребята помогали и финансово, и морально поддерживали. Конечно,  приходилось перебарывать и самого себя. У меня семья была, дочь родилась за год до того, как я потерял ногу. И от того, что со мной будет, зависело и благополучие моей семьи. Благодаря помощи друзей - парашютистов удалось преодолеть непреодолимое. Хочу сказать, что парашютное братство – очень крепкое братство, не зависящее от того, военный ты или гражданский. 

- Протез тебе где делали?

- В новгородском ортопедическом предприятии. Со мной всегда было сложно, всё время. Так как я военнослужащий, а в армии инвалиды не служат, инвалидность я получил после того, как  демобилизовался. А демобилизовался я в 2011 году. Мне говорили, что надо было тебе инвалидность в армии оформить, но я этого не хотел делать, чтобы не подставлять никого. Просто написал, что претензий не имею и уволился с военной службы. Уже после этого, когда пришел получать инвалидность, мне говорят: «А как это так, у вас до сих пор не было инвалидности?»

- В России живем, а всё удивляемся. У нас всё возможно.

- По поводу протезов хочу сказать, что мне опять же помогла часть: платили за изготовление протеза, хотя я не проходил по документам как инвалид. Ну и была ещё одна проблема: протезы у меня почему-то очень быстро ломались. Со мной всё сложно было. Я всё время просил протезистов, чтобы они усилили некоторые узлы конструкции. Они  делали стандартную сборку, в которой никакого дополнительного усиления не получалось.

- И сколько же  ты протезов износил?

- Один протез полагался на два года. Мне делали по два протеза, когда я в армии был. Сейчас протезы стали получше, конструкция совершенствуется. Стали более крепкими протезы, но с новыми тоже всякие проблемы возникают. Мне делали протез на присосках, он хорошо сидит, но мой организм почему-то такое усовершенствование плохо воспринимает. Возникает страшная аллергия. Четыре года назад поехал в Абхазию на соревнования среди парашютистов-ветеранов, там получилась такая история: новый протез, а ходить я на нём не могу. Походил немного - и аллергия. Как ожог. Ходить совершенно невозможно. В конечном итоге, я прыгал там на костылях. На прыжок надеваю этот протез, прыжок делаю – быстрей его скидываю, потому что терпеть боль невозможно. В результате остановился на протезе старого образца. На нём хожу и особых проблем не испытываю.

Он снова вернулся в небо. Первые прыжки сделал с Ан-2 или с вертолета  - сейчас уже не помнит.  Проблем не возникло: скорость выброски здесь небольшая, набегающий поток не очень сильный, при падении до десяти секунд сложностей в сохранении устойчивого положения в воздухе не возникает. При отделении от Ил-76, где скорость выброски достигает 300-350 км в час, всё значительно сложнее, но здесь пришёл на помощь опыт. Протез придерживал здоровой ногой, чтобы обеспечить управляемое падение. Сначала «колбаснёт» слегка, потом – нормально. С приземлением проблем вообще не возникало. На крыле, в отличие от круглого купола, можно погасить и горизонтальную скорость, и вертикальную практически до нуля и приземлиться без нагрузки на травмированную ногу.

2900-й прыжок Александр выполнил на сборах в Подмосковье всего месяц назад. 

-  Крайний прыжок (парашютисты никогда не говорят "последний" - А.О.) я выполнил месяц назад на сборах в Ватулино, в Подмосковье. Нас собирает Лидия Ардасенова, мастер спорта международного класса. Она живёт в Москве, занимается тренерской деятельностью. Работает на аэродроме «Киржач». В Ватулино директор АСК «Аэроклассика» Алексей Алёхин, он тоже парашютист-инвалид, прыгает там. У него нет кисти руки. Он нам предоставляет свое горючее и технику для того, чтобы организовывать прыжки. 

-  А сколько вас, таких вот, набирается?

- Таких? Трое, три Александра. У всех ампутирована левая нога выше колена. А так нас получается... Вот, мы рекорд сделали - четырнадцать человек. Собрали в воздухе фигуру. А всего - человек двадцать. С разными травмами. Например, Лена, бывшая манекенщица. У нее глаза нет. Страшная история: ей в лицо кислотой плеснули. Есть глухонемые. Есть те, у кого нет кистей рук. Ну, а те, у кого ампутирована голень, но сохранён коленный сустав, они почти как здоровые  бегают.

Сейчас мы делаем групповые прыжки с перестроениями, то есть, делаем фигуру, потом перестраиваемся и стараемся сделать другую.

Нам очень сильно помогла Лида Ардасенова, предоставив возможность заниматься в аэротрубе. Это неоценимая вещь. Я всем советую, прежде чем прыгнуть с летательного аппарата и добиться достойных результатов в свободном падении, позаниматься в аэротрубе. Труба показывает всё! Причём  там вместе с вами летают инструктора, которые показывают  правильные действия. Плюс к этому, там ведётся видеосъемка: чтобы потом посмотреть, подумать, исправить ошибки.

Бывали забавные моменты: инструктор за протез схватит, предупреждаешь: аккуратнее, а то можете оторвать конечность. Труба помогает понять особенности твоей персональной аэродинамики и компенсировать связанные с этим негативные моменты. Нам была предоставлена возможность семь часов поработать в аэротрубе. Каждый там провел минут по пятьдесят. Представьте себе, сколько прыжков надо сделать, чтобы такое время пробыть в свободном полете? Аэротруба - это  настоящее чудо!

Кроме прыжков с парашютом к настоящему времени Александр налетал не менее двухсот часов на мотопараплане.  В какой-то момент с прыжками возникли сложности. Часть расформировали, авиаспортклуб  в Новгороде, где периодически прыгал Саша, то ремонтировал самолёт, то не имел денег на бензин. А небо манило. Кто хоть раз увидел облака совсем рядом, тот никогда этого не забудет. Их так хочется потрогать руками, а иногда по ним хочется походить.

- Начали с чего? У меня друг, Слава Турков – тоже парашютист. Когда появились проблемы с прыжками в авиаспортклубе,  он тогда накопил денежку и купил ранцевую установку. Я начал на него наседать: давай попробуем трайк (трёхколесная тележка – А.О.) сделать. Я понимал, что бегать я не могу.  Начал   ездить на какие-то слёты, где можно своими глазами увидеть  конструкцию трайка. Можно сказать, что начинали  с нуля. Когда мы первый трайк сделали, Слава его начал пробовать. Общались с «дельтиками». У них всё просто: ноги упер и вперед! Крыло уже готовое, стропы не болтаются. А здесь – куча верёвочек, за которыми постоянно надо смотреть, чтобы на винт не накрутились. Работа совсем, совсем другая.

Сначала сделали попытку просто прокатиться. Слава разогнался - и  навернулся. Поломал палец на ноге. Я думаю: если здоровый человек не может справиться, то мне-то как? Начинаем в Интернете задавать всякие глупые вопросы: «А вы вот на какой скорости на трайке можете разгоняться»? Один: «Я больше ста километров в час разгоняюсь». Мы затылок чешем: на сорока километрах в час навернулись, что же дальше делать?

Я тоже через некоторое время скопил денег, приобрёл ранцевую установку и начал экспериментировать с ней. Вторую мою тележку я уже сделал с велосипедным рулём. Я подумал: если не справляюсь ногами, то руками-то справлюсь. Здесь я уже мог разгоняться быстрее, и всё проще стало получаться. У нас здесь не было никого, кто бы нам подсказал, кто бы нас научил на парапланах. То есть, пришлось до всего доходить своими мозгами. Опыт парашютизма очень сильно помог. На приземлении никогда не было никаких проблем. В полёте - тоже все нормально. Самая проблема – взлёт. Вот взлёт пришлось прорабатывать своими мозгами.

Такой вот получился рассказ - о мужестве Александра Бычкова и о его друзьях. Оказывается, если человек, чего-то хочет, то обязательно добьется. И найдутся те, кто поможет в этом. 

К сожалению, о таких, как Саша, не вещают центральные каналы. Там другие герои. Бандиты, менты, не сильно отличающиеся от бандитов, олигархи и их  содержанки. Такое нынче время. Но, как писали в свое время газеты, в жизни всегда есть место подвигу. Не всегда этому подвигу отдается должное, но суть подвига от этого не меняется. 

Александр ОРЛОВ

Фото автора и из сети Интернет