Левашовская пустошь объединила поколения

И вдруг как будто бы происходит разрыв – в сознании и во времени: впереди огромный, тяжёлый, чёрный знак беды – Молох! Древнее божество, которому приносились человеческие жертвы. Страшная, ненасытная сила. К этому ощущению не привыкнуть, сколько бы ни приезжал в Левашовскую пустошь.

Прямо напротив знака входные ворота и дорога к захоронению, остававшемуся тайным до 1989 года. Но это даже не захоронение, а могильник НКВД-НКГБ, МГБ 1937 года – место, где безвинные жертвы «Молоха тоталитаризма» не покоятся, а просто сброшены в ямы, траншеи и зарыты. Теперь это называется Левашовским мемориальным кладбищем.

Катынь, Бутовский полигон, Соловецкие острова – это, по словам митрополита Кирилла, российская Голгофа. Десятки тысяч людей, и не только советских граждан, расстреляны здесь. В Ленинградской области, в состав которой входил Новгород, согласно исследованиям, в 1937 году расстреляно 19370 человек, в 1938 – 21536. Расстреливали в разных городах области – Новгороде, Пскове, Лодейном Поле, Боровичах, Белозерске и в лагерях.

Из предписаний на расстрел и конвойных документов следует, что приговорённых к расстрелу жителей области доставляли в Ленинград, на Нижегородскую улицу, 39, в отделение тюрьмы ГУГБ. Туда же привозили заключённых из тюрьмы ГУГБ на улице Воинова и 1-й следственной тюрьмы «Кресты», что на Арсенальной набережной.

Значит, массовые казни совершались именно в тюрьме на Нижегородской. Приговоры приводили в исполнение сотрудники прокуратуры. Приговоры по бессудным делам не объявляли.

Людям говорили, что их переводят в другое место или ведут на медосмотр. Отбирали личные вещи, сбрасывали в общую кучу. Связывали за спиной руки. Сверяли установочные данные – фамилию, имя, отчество, год рождения.

И везли на расстрел. Прокурорского и медицинского наблюдения за казнью не было.

Расстрел как высшая мера в 1937-1938 годах не обязательно обозначал расстрел на практике. В разных городах, в зависимости от «местных обстоятельств», применяли удушение, утопление, оглушение дубинами по голове, доставляли к месту казни в фургонах с выхлопными газами, в грузовиках, куда укладывали штабелями заключённых с кляпами во рту. Как выяснила в годы реабилитации Комиссия Президиума ЦК КПСС, людей даже зарубали топорами.

Казни в 1937-1938 годах по приговорам Особой тройки УНКВД ЛО, комиссии НКВД и Прокуратуры СССР, военных трибуналов, Военной коллегии Верховного суда СССР и спецколлегии Леноблсуда несравнимы по масштабу с казнями предыдущих лет советской власти.

Предположительно, тела казнённых увозили в Левашово с августа 1937 по 1954 год. По официальным данным в эти годы в Ленинграде расстреляны 46771 человек, из них 40485 – по политическим обвинениям.

По свидетельству очевидцев, летом 1937 года в Левашово, вокруг лесного участка в три дня выстроили высокий забор. С тех пор никто не знал, что происходит за забором. Приезжала зелёная машина-фургон обычно ночью. Ворота открывались по сигнальному колокольчику, он и по сей день сохранился. Всегда было тихо. Выстрелов не было слышно…

В 2017 году исполняется 80 лет со времени объявления Большого террора коммунистического режима против своего народа. Тысячи родственников замученных и расстрелянных людей всю жизнь добиваются сведений о том, за что арестованы и расстреляны их родные, где и когда похоронены. Уже состарились и умирают дети «врагов народа». Поиски продолжают внуки.

Каждый год, 5 сентября, организация репрессированных Новгородской области (ОРНО) организует поездку оставшихся в живых детей «врагов народа» на Левашовское мемориальное кладбище. Здесь установлен трёхметровый крест с надписью «Без вины убиенным жертвам репрессий от жителей Новгородчины». Этот крест буквально вынесла на своих плечах член ОРНО Вера Васильевна Тимченко, взявшая на себя заботу по изготовлению и установке памятного знака.

Отец Веры Васильевны был арестован в 1938 году, расстрелян и, о чём свидетельствует выданная справка, захоронен в Левашово. Он реабилитирован. На дереве недалеко от креста дочь прикрепила табличку с датами жизни отца и каждый год, вот уже 15 лет подряд, приезжает к отцу.

Если рассказать обо всём, что испытала после ареста отца обездоленная многодетная семья Веры Васильевны, в которой было восемь детей, получится большая горестная повесть. А арестовали отца и признали «врагом народа» всего за шесть слов! В их деревне разрушали церковь, люди стояли и смотрели, отец Веры Васильевны тихо сказал: «Не надо бы церкву-то разорять». На него донесли. Арестовали. Расстреляли. В деле записаны именно эти слова. Я привела их дословно.

Так и у каждого из нас.

На Левашовском мемориальном кладбище установлены десятки памятников погибшим в репрессиях - людям разных национальностей, вероисповедания, возраста. В 1996 году мэр Петербурга Анатолий Собчак открыл памятник «Молох тоталитаризма». А на деревьях кладбища – небольшие памятные доски и фотографии погибших. Без слёз и сердечной боли невозможно видеть эту бесконечную галерею лиц. Вот только одна надпись на ткани, которой обёрнут ствол дерева: «Отец! Узнал, что ты расстрелян, через 53 года… Прости». Сколько же лет теперь сыну? Сможет ли он ещё приехать к этому памятному месту на левашовской земле?

5 сентября нынешнего года вместе с членами новгородской организации репрессированных в Левашово ездили двенадцать подростков из Чудова - шесть ребят из школы №1 и шестеро из гимназии «Логос». С ними была Светлана Васильевна Золина, главный специалист комитета образования Администрации Чудовского муниципального района. Всего в новгородской делегации было 54 человека.

Может быть, у ребят были в семьях дальние родственники, погибшие от репрессий, может быть, они слышали рассказы об этих событиях, смотрели фильмы, например, «Белые одежды» или «Московскую сагу». Но, возможно, всё в целом, как политика, как организованное преступление, для них было непонятным, непостижимым.

Поездка, думаю, многое изменила для них. Какие у них были лица, когда они слушали Анатолия Яковлевича Разумова, историка, сотрудника Российской национальной библиотеки, автора книги «Возвращённые имена», посвятившего свою жизнь восстановлению правды об оклеветанных, замученных, расстрелянных людях. Они запомнят этот день.

Спасибо родителям и учителям этих ребят за воспитание в них уважения к истории Отечества. Спасибо за то, что в них есть чувство сопереживания к судьбам других людей и событиям, которые происходили, когда их ещё не было на свете.

В июне этого года министр культуры Владимир Мединский посетовал: «…цивилизационный провал 90-х между советским образованием и тем, что есть сегодня, существует». Не соглашусь с министром. Мы увидели умных, хорошо воспитанных ребят из школ города Чудово, и никакого «провала» не почувствовали.

Нашей заботой остаётся завершение работы по благоустройству Сквера Памяти жертвам политических репрессий в Великом Новгороде. Предстоит самое трудное и затратное – создание Стены Скорби. Студентки пятого курса факультета дизайна архитектурной среды Новгородского университета Валерия Мастюкова и Марина Белоусова выполнили эскизный проект Стены. Мы его обсуждали на правлении ОРНО, и сейчас вносятся изменения в проект.

Мы надеемся, что если мы не успеем завершить это дело, ведь мы уже далеко не молоды, многим из нас за 80, это продолжат те, кто сейчас начинает узнавать об ужасах сталинских репрессий.

Светлана Вениаминовна ХЛЫСТОВА,

член организации реабилитированных Новгородской области